Вусмиор. По ту сторону барьера - Майя Олав Глакс
Ответить ему что-то колкое помешало зябкое ощущение, которое она почувствовала сразу, как только вышла из дома. И сейчас как будто оказалась в его эпицентре. Что-то проникало под кожу, буквально переполняя ее эмоциями, с которыми было крайне сложно совладать. Из всех, кто присутствовал здесь, пожалуй, только Ева знала, что это была сама Тьма. Гости вокруг стали чуть разговорчивее и улыбчивее, словно кто-то вмиг приказал им радоваться. Даже Рид ощутила непреодолимое желание расплыться в блаженной улыбке, хотя не видела на то явных причин. Она тут же одернула себя, пытаясь приструнить эмоции и слушать только свой разум.
А разум твердил ей, что знал только одного человека, способного так управлять Тьмой, которая буквально заполнила собой все вокруг. И этот человек, в белой маске, открывавшей только нижнюю часть лица, и черном развевающемся плаще, прикрепленном к плечам стальными птичьими когтями, вошел в зал.
— Орел! Это он! Лорд Орел! — его никто не объявлял, музыканты продолжали все так же ненавязчиво играть на инструментах, но с каждым шагом мужчина приковывал к себе все больше благоговейных взглядов.
Следом за ним шел Аллард, и Рид сразу заметила его торжествующий взгляд. Что это с ним? Неужели полюбил светские мероприятия, или его чем-то воодушевил Правитель? Ева встретилась с Рейном глазами и слегка улыбнулась, надеясь получить от него какой-то знак.
Некоторые отморозки вроде Стефана сразу же бросились вперед в надежде, что лорд Орел обратит на них внимание, но тот проходил мимо, не удостаивая кого-либо даже взглядом, а гости один за другим низко кланялись, приветствуя Правителя. Когда же все, кто стоял перед Орлом, склонились, у Евы не осталось другого выхода, кроме как последовать их примеру. Хотя она все время гадала, было ли это искреннее восхищение и страх перед ним, или же Тьма Правителя настолько сильна, что не подчиниться ей просто невозможно.
Вскоре Правитель остановился возле своего трона, Равен и Аллард поспешили встать с правой и левой стороны возле него, но если Рейн продолжал довольно светиться, то лицо Советника неожиданно превратилось в напряженную каменную маску.
— Благодарю всех, кто откликнулся на мое приглашение и отважился прийти сегодня в Дом правителей, — начал лорд Орел, а его голос эхом прокатился по залу. — Вероятно, вам было непросто это сделать после ужаса, который навел наш генерал…
На этот раз даже Рид не смогла сдержаться и замерла, прикованная взглядом к Правителю. Ей показалось, что он насмехался над ними, и, судя по едва дернувшейся фигуре Равена, не ей одной. Некоторые гости настороженно переглянулись, тоже уловив издевку в голосе Орла.
— И продолжать хранить мне верность, видя, как быстро приходили эпигоны за кем-то из ваших приятелей, а потом за вами, вероятно, тоже было сложно, — все тем же саркастическим тоном продолжал он. — И все же вы здесь. Полные страхов и надежд, сомнений и трепета…
Орел окинул неспешным взглядом всех присутствующих, ни на ком не останавливаясь, но при этом вселяя уверенность, что он видел буквально каждого насквозь.
— Что ж, я восхищаюсь вашей верностью и отвагой. Можете выдохнуть, потому как вы прошли последнее испытание. Каждый, кто сегодня здесь, отныне может рассчитывать на абсолютную благосклонность и поддержку с моей стороны. Вы не потеряли веры в нынешний Амхельн, не побоялись быть преданными, несмотря ни на что. И я хочу, чтобы вы знали, что теперь Амхельн — это вы! Каждый из вас часть будущего, которое начнется сегодня!
Впервые за все время, что Ева работала на правителей, она почувствовала себя особенной. Той, кто прикоснулся к чему-то важному, будто ее лично отметили и возвели ли на один уровень с ними. Но, посмотрев на злую ухмылку Алларда и словно искаженное болью лицо Равена, Рид тут же встрепенулась, осознав, что это ощущение было тоже навязанным. Лицемерие сквозило в каждом слове Правителя, а Тьма все плотнее обступала всех в зале и внушала присутствующим, что в их руках действительно есть хоть какая-то власть.
И уже никого не волновало, что будет с теми, кто струсил, поддался гордости или не пришел на прием по каким-либо иным причинам. Вдруг Ева поняла, от чего так торжествовал Аллард и страдал Равен, и чем занимались сейчас капитаны эпигонов. Осознание этого словно закинуло Рид в ледяной портал, перенесший ее в пугающую новую реальность. Оставалось только догадываться, сколько крови проливалось в эту минуту в Лонде-Бри и по всему Амхельну.
— Теперь, будучи уверенными друг в друге, вычленив предателей и поймав шпионов вражеских коалиций, мы готовы идти вперед и дальше строить мир под нашим знаменем! — развел руки Правитель, а Аллард за его спиной тут же громогласно прокричал:
— Под знаком Орла!
— Под знаком Орла! — хором повторили гости, толком не понимая, о чем говорил Правитель, но поддерживали его речь аплодисментами, заметно расслабляясь и переставая с опаской оглядываться друг на друга.
Правитель сел на трон, сплетенный из железных веток, изголовье которого представляло собой голову орла, а подлокотники венчались лапами хищных птиц. Музыка заиграла вновь, всеобщее настроение заметно поднялось, и только Ева не знала, как ровно дышать и попытаться сделать шаг, чтобы тут же не споткнуться.
Правитель не собирался делиться какими-либо откровениями, и ему не нужны были сильные союзники. Лишь те, кто будет беспрекословно следовать каждому его слову, у кого в голове даже возникнуть не сможет мысль о мятеже. И судя по тому, как Орел, сидя на троне, перебирал пальцами по подлокотнику, он все еще продолжал дергать за нужные ниточки, вселяя им всем желание служить ему верой и правдой.
Ева вздрогнула, почувствовав на спине чью-то ладонь. В отличие от прикосновений Равена, это объятие отозвалось тоже болезненным, но все же приятным воспоминанием.
— Твои раны на спине быстро зажили, — послышался тихий голос генерала.
Обернувшись, Рид увидела перед собой не безумного вурдалака с чужой кровью на руках и губах, а того самого
