Последний Страж. Том 3 - Антон Кун
Агафья Петровна опиралась на руку мужа. Я шёл рядом, готовый в любой момент поддержать женщину. Я видел, как она волнуется. Но как бы Агафья Петровна не волновалась, держалась она с достоинством королевы.
Наверху гостей встречали князь Соколов с супругой. Церемониймейстер громко объявил наши имена и титулы. Точнее, титулы Агафьи Петровны и Архипа Васильевича, и мою должность. Или это тоже титул? Не разбираюсь я в этом. Главное, что меня объявили торжественно и наравне с остальными гостями.
Мы обменялись поклонами и комплиментами с князем и его супругой, и прошли в дом. А следом за нами церемониймейстер уже объявлял следующих гостей.
Ну да, дом у Соколовых был значительно больше, чем у Свиридовых. Больше и богаче. Но ведь я знал об этом и раньше. Так что, меня это не волновало.
Волновало меня другое — придёт герцог Прядеев или не придёт? Я был уверен, что придёт. Хотя кто его знает? Вдруг забоится?
Проходя мимо группки молодых женщин, я услышал, как одна дама процитировала на память строки из нашего последнего письма герцогу. А другая в ответ процитировала другую строчку. После чего дамы захихикали, прикрывая рты веерами.
А потом я увидел, как дамы разошлись и примкнули к другим группкам, и там тоже вскоре прикрылись веерами и захихикали.
Что касается мужчин, тут реакции были разные. Одни мужчины, и таких было большинство, перемывали кости герцогу Прядееву. Говорили, что он потерял хватку, раз даже какой-то барон из умирающего рода не боится написать про него такое. И что герцогу теперь стыдно будет появиться в приличном обществе, что с ним никто теперь не захочет иметь дело. Тем более, что он не смог защитить свои Складки. Более того, бесчестное ведение войны… Это же недостойно благородного человека! Нет-нет! Надо теперь держаться от него подальше! Тем более, что барон Свиридов совсем не выглядит смертельно больным. А ведь говорят, это герцог его проклял. Получается и в проклятии силы не осталось… Прядеев совсем ослаб. Полное ничтожество!
А другие — громко возмущались наглостью барона, который посмел написать такое вызывающе-дерзкое письмо. Ещё не известно, правда ли там написана!.. Но при этом, когда мы с бароном и баронессой проходили мимо, они улыбались, делали комплименты Агафье Петровне, справлялись о здоровье и всячески выражали своё расположение. Но стоило нам отойти, как начинали шушукать и прожигать нам взглядами спины.
Барона с баронессой эти взгляды не трогали. А меня — тем более! Пусть глядят! Пусть хорошенько нас запомнят! Потому что я намерен разворошить это осиное гнездо.
— О! Виктор! — ко мне подошла Алла. — Я рада, что ты пришёл!
Она была в красном платье, выгодно подчёркивающем её стройную фигуру.
— Агафья Петровна, Архип Васильевич, — обратился я к барону и баронессе. — Позвольте представить вам Аллу Соколову. Виновницу так сказать нынешнего торжества.
Алла сразу же присела в поклоне.
— Мне очень приятно видеть вас на нашем балу! — заучено выпалила она.
— Помню тебя совсем юной и непоседливой девочкой, — сказала Агафья Петровна. — Кто бы мог подумать, что ты станешь такой красавицей!
Алла, конечно же, смутилась. Уж не знаю, насколько искренне. Потому что в глазах её я увидел огонёк нетерпения. Тем не менее, девушка взяла себя в руки и вежливо ответила:
— Спасибо большое!
А потом предложила попробовать пирожные, и мы все вместе подошли к столу, где стояли несколько блюд, уставленных замысловатыми пирожными, украшенными воздушным кремом, засахаренными ягодами, шоколадом и глазурью.
Пирожные можно было брать специальными щипчиками. Рядом стояла стопка изящных блюдечек, чтобы можно было положить на блюдце пирожное. А потом аккуратно съесть его при помощи ложечки, не запачкав пальцы.
Всё продумано, всё красиво! Но беляшики вкуснее.
Не успели мы попробовать пирожные, как к нам присоединился сначала Сергей, а потом и Ольга.
Барон с баронессой извинились и сказали, что они хотят обменяться приветствиями с другими гостями. И ушли. Хотя думаю, что они просто решили не мешать молодёжи общаться.
Я, конечно, разговаривал с друзьями, но старался не выпускать барона и баронессу из вида. Чтобы успеть прийти им на помощь в случае чего. Я почему-то ждал неприятностей. Возможно потому, что, когда я в прошлый раз был на светском мероприятии, меня и моих товарищей убили.
Понятно, что тут не приём у императора. Да и Стражей больше нет. Однако, настороженность и недоверие ко всем этим приёмам и балам осталась.
— Оказывается, ты полномочный доверенный представитель клана Свиридовых, — с небольшой обидой в голосе сказала Ольга.
— Да, а что? — поинтересовался я.
— Ничего. Просто почему ты раньше об этом не сказал? — продолжала допытывать Ольга.
— А никто не спрашивал, — с улыбкой ответил я.
А ещё я заметил, что и Ольга, и Алла не сводят с меня глаз. Как и другие девушки, находящиеся в зале. И чего это они?.. Рассматривают меня, как будто я музейный экспонат.
— А ты изменился, — заметила Алла. — Стал красивым!
— Голову помыл и расчесал волосы, — с усмешкой ответил я.
— Смокинг тебе очень идёт! — рассматривая меня, сказала Ольга.
— В Складке в нём было бы не удобно, — засмеялся я.
И девушки тоже засмеялись. Хотя я в общем-то не шутил. В смокинге в Складке действительно было бы неудобно.
— Как у тебя дела? — спросил я у Сергея, когда девушки на минуту отвлеклись. — Дома проблем не было?
И он, и я прекрасно понимали, что я имею ввиду трофейную машину.
— Ты знаешь, как ни странно, но нет, проблем не было, — ответил Сергей. — Отец сказал, что если у меня из-за этой машины возникнут проблемы, то решать я буду их сам.
— А ты что? — поинтересовался я.
— А я и рад! — засмеялся Сергей. — Наконец-то меня дома перестали воспринимать, как маленького мальчика.
— Отлично! — ответил я, беря с подноса, с которым к нам подошёл официант, бокал с коньяком. — За то, чтобы дома к тебе относились с уважением!
Сергей тоже взял бокал. Но ответить ничего не успел.
— За что пьём? — спросил подошедший к нам гардемарин Иван Образцов.
Махнув рукой, он подозвал официанта, чтобы тот принёс коньяк ему и двум его товарищам. Это были те же парни, которые помогали нам освобождать Аллу с Ольгой.
Девушки, увидев, что у нас тут начал образовываться мужской междусобойчик, решили разбавить его
