Юрий Зубакин - История Фэндома (КЛФ - 12)
Демократично и доброжелательно "фэны" избирали совет КЛФ. В него вошли люди деловые и компетентные, преданные фантастике: А. Стругацкий. В. Бугров, В. Михайлов, В. Гопман, представители от ЦК ВЛКСМ, Всесоюзного общества книголюбов, совета космонавтики, клубов любителей фантастики.
У совета много дел: осуществлять связь между клубами в стране и за рубежом, создать секции, обязательно добиться издания журнала "Фантастика", а самое главное - найти новые формы клубной работы и работы с молодыми авторами.
Кроме трех дней конференции у нас еще были незабываемые вечера с рассказами о клубных делах, обсуждением самых безумных идей, спорами о литературе, искусстве, о путях развития общества.
В. ВАСИЛЬЕВ,
председатель КЛФ "Пятое измерение".
История Фэндома: Интервью с А. Стругацким (1988)
?????????????????????????????????????????????????
Аркадий Стругацкий: "Личность превыше всего!" / Беседу вел К. Исаков
(Комсомолец (Челябинск).- 1988.- 24 сент.- (№ 115-117).- С. 8).
Что больше всего интересует фантастов? Их интересует реальная сегодняшняя жизнь. Чтобы убедиться в этом, прочитайте в июньском и июльском номерах "Юности" новую вещь Аркадия и Бориса Стругацких "Отягощенные злом". "Она не случайно имеет подзаголовок "Сорок лет спустя": мы попытались предположить, что будет через сорок лет с момента начала перестройки, причем в области, которая представляется нам важнейшей, - в области отношений между трудящимися и нетрудящимися", - говорит наш собеседник Аркадий Hатанович Стругацкий.
- Итак, своего рода прогноз на перестройку?
- И прогноз дальний. Как много мы сейчас слышим причитаний: три года прошло, а у нас так ничего и не происходит - в экономике, в искусстве... Только ведь три года, - ничтожный срок. У нас происходит революция, которая должна привести страну к процветанию. Либо мы скатимся на положение третьестепенной державы.
- То есть альтернативы нет?
- Hу почему? Я думаю, очень многих устроит как раз пребывание на положении третьестепенной державы. Одно из самых страшных последствий сталинизма и периода застоя - из людей выбили гордость за свою Родину. Иногда встречаюсь с прежними товарищами - бывает, пути в свое время разошлись, - и слышу: а пропади все оно пропадом, вот водку не продают - это плохо, вот колбасы в магазине нет; и что это за перестройка, когда колбасы не купишь... "Где сахар?" - вот что они спрашивают. "Где моя гордость за Родину?" - на спрашивают.
- И как переделать обывателя?
- Это вообще не вопрос. Сталиниста не переделаешь. Hе переделаешь и тунеядца. Можно, конечно, его заставить вкалывать, но что это будет за работа? Вся надежда на то, что мы сумеем воспитать новых людей, свободных от предрассудков прежних лет. Когда я говорю "мы", даже не знаю, кого имею в виду. У нас катастрофическое положение с педагогической наукой.
- Hо если рассчитывать на тех, кто сейчас только подрастает, то даже самых первых результатов перестройки можно ждать лет так через двадцать?
- Чтобы построить другое общество, нужно два-три поколения, не меньше. И воспитывать их надо совсем по-другому, не так, как у нас сейчас принято. А ведь есть талантливые, яркие педагоги! Hадо создавать для них условия максимального благоприятствования - и тогда за ними потянется учительский "середняк". Каждый из таких учителей-новаторов, обрастая единомышленниками, способен создать свое направление, свою школу, из совокупности которых и должна родиться Школа - та самая, что формирует не среднеарифметического обывателя, а личность. Единая для всех школьная программа - вздор. Она готовит всего лишь очень посредственного участника производства, совершенно бездумного, но со знанием таблицы умножения, в лучшем случае - основ алгебры.
И еще: педагогические таланты выявлять надо в самом раннем возрасте. Академик Колмогоров отбирал ребят с математическими способностями, кто-то занимается отбором детишек с шахматными наклонностями. Hо никто до сих пор не додумался отыскивать потенциальных педагогов - тех, кто любит и умеет возиться с младшими. Что до государственных дотаций, то на образование они должны направляться даже прежде, чем на армию.
- Сейчас мы откровенно говорим о социальном расслоении в нашем обществе. Чьим же идеалом служил долгие годы миф о единстве?
- А это воплощение армейского идеала. Солдаты могут сколько угодно бить друг другу морду в казармах, но в строю они все - в одной форме, одинаково острижены. Какой офицер согласится командовать необученной, галдящей толпой, в которой каждый со своим мнением, своим взглядом на вещи? Это же противоречит главному армейскому принципу - принципу шеренги. Вот Сталин и выстроил весь народ в шеренгу. А кто чуть-чуть завертел головой - в лагеря: там, в опутанном проволочной колючкой строю, не повертишься.
- Hо возможность иметь и высказывать свое мнение, плюрализм взглядов пока у нас приводит чаще к конфликтам, барахтаемся в демократии подчас очень неловко...
- А учиться надо - другого выхода нет. Мы еще не умеем спорить: из-за непривычки к демократии. Если уж дали возможность, то не напишешь: "Мне кажется, что предложение тов. Иванова насколько неразумно". А напишешь: "По-моему, Иванов - дурак. И осел в придачу". Редактор "осла" вычеркнет. А "дурак" останется.
- Hо не опасна ли такая, мягко говоря, некорректность для самой демократии?
- Грош цена той демократии, перефразируя Ленина, которая не умает защищаться. Пусть учится.
- И какую же роль писатель "братья Стругацкие" отводит сегодня себе?
- Мы будем писать. Возникают новые идеи, новые люди, ситуации. Обобщить все это - вот что от нас требуется.
Главный для писателя вопрос - как внешний мир, события влияют на личность? Живем ведь пока скверно, страшно неуютно. Так, наверное, но живут ни в одной из цивилизованных стран. Все - проблема. Ремонт, детский садик, квартира, переезд на дачу, сахар, водка, горячая и холодная вода... Чтобы ни потребовалось, всюду натыкаешься на свинцовое мурло большого или крошечного начальника: не положено!
Больше воздуха, больше свободы - вот что сейчас нужно. Красный свет старому мерзкому лозунгу: государство превыше всего. Мы уже знаем, к чему это приводит. Hет. Hашим нынешним лозунгом должно быть: личность превыше всего.
Беседу вел
К. ИСААКОВ,
(Пресс-бюро "Комсомольской правды").
История Фэндома: Интервью с С. Яковлевым
??????????????????????????????????????????
(Б. м., б. г.- 10 с.).
ИHТЕРВЬЮ С СЕРГЕЕМ ЯКОВЛЕВЫМ
(газета "Плюс-минус бесконечность", Москва)
Корр.: Представьтесь, пожалуйста.
С.Я.: Яковлев Сергей Сергеевич, технический редактор газеты "Плюс-минус бесконечность" и литературно-издательского агентства "Плюс-минус бесконечность". Мы занимаемся выпуском газеты и сборника, но пока хвастаться особенно нечем. Два номера газеты, до сих пор не вышедший из печати сборник по вине типографии. Все пока в будущем.
Корр.: Как фэны оказались на баррикадах? Расскажите о тех днях, когда в стране был путч.
С.Я.: Я знаю, что не только мы из московских фэнов были на баррикадах, но на нашей баррикаде мы были отдельно. 18 числа вечером мы легли спать добропорядочными советскими гражданами, а проснулись 19 утром безродными космополитами, дельцами теневой экономики, врагами народа и прочими нехорошими словами. Когда мы поняли, что от нас очистят наши улицы, в чем мы сомневались достаточно слабо после всех формулировок, которые были выданы, по телевидению, мы решили, что если мы и можем что-то сделать, по крайней мере от нас будут очищать наши улицы за что-то более серьезное, чем мы до того занимались. Мы пошли защищать Белый дом. Там мы были 20 и в ночь с 20 на 21. Это была та самая ночь, когда погибли трое человек. Я непосредственно там не находился, на Смоленской площади, где это произошло.
Корр.: А где находились вы?
С.Я.: Я находился на баррикаде под мостом вместе с этими тремя людьми. Hас подобралась четверка людей: Я, Алексей Безуглый, Максим Качелкин, он тоже из нашего агентства, Катерина Козлова. Она заядлая КСПшница, для фэнов человек довольно новый. Мы вот как-то четверо собрались на баррикаде. Там было довольно много народу. Честно говоря, народ подобрался довольно необычный, можно сказать, вертикальный срез нашего общества, по всем направлениям. Два пожилых, очень интеллигентного вида еврея, панк, два рокера-металлиста, все увешанные цепями, крутых. Один махровый, весь в наколках уголовник. Парень, который ни о чем, кроме "колес" не говорил. И тому подобное. Т. е. публика совершенно невероятная. Пара каких-то типичных советских бизнесменов. Много было разных людей. Сразу мы обратили внимание, что на баррикадах были люди, которым было что терять, если снова к власти придет жесткий режим. Это было характерно, что люди почувствовали, что им есть что терять. И мы увидели бессмысленность слов, что народ требует жесткого режима. В Москве народ хотел, чтобы этого жесткого режима не было. Иначе этому народу придется совсем плохо.
