Александр Комзолов - Зов Прайма

Не беда! Стрел у них было еще очень много, и рано или поздно раненые противники допустят ошибку. Лоренцио не спеша достал следующее копье, задумчиво взвешивая его в руке, Гийом снова натянул тугую тетиву. Пантера присела, приготовившись к новому прыжку. Не смея отходить от своей хозяйки, она только и могла, что ловить стрелы врагов, лишь оттягивая неизбежный конец.

— Сейчас! — крикнул Лоренцио.

— Неееет! — закричала Алесса, желая предупредить Оберона об опасности, но не успела.

Вожак стаи обернулся, бросая копье в противоположном ей направлении. Кентавр резко развернул лук, выпуская стрелу совсем не туда, куда до этого так усердно целился. Оборотень совершил длинный прыжок за спину не ожидавшему такого маневра Кристэну.

Почувствовавший новую опасность, Оберон вильнул влево, уклоняясь от стрелы, затем надавил ногой на рукоять парящего меча, поднимая острый его конец в воздух и пропуская вперед копье мальчика-героя. После этого упал коленями на меч, с трудом пригибаясь под пролетевшим сверху в прыжке оборотнем. Но не смог уклониться от последней атаки — один из волков, наконец, догнал беглеца и вцепился зубами в парящий под ногами громовержца меч.

С отчаянным воплем Оберон сорвался и, не способный самостоятельно затормозить, пролетел пару метров по воздуху и вылетел в распахнутое окно приемной залы. Волки со злобным рычанием вцепились в оставленный громовержцем меч и принялись радостно его трепать.

«Трое против одного», — с досадой оценила ситуацию Алесса.

Считать себя за полноценного бойца героиня не могла даже с большой натяжкой, а ее пантера не решалась далеко отойти от раненой хозяйки.

— Кристэн! Уноси отсюда Рику! — крикнула она дуэлянту, в первый раз называя его по имени.

Пролитая вместе кровь сближает лучше любых слов.

— Сейчас! — крикнул в ответ Кристэн, прицельным выстрелом разряжая накопившуюся в остробое энергию.

Спусковой крючок мягко отходит в сторону и в груди поднимающегося с пола после прыжка оборотня прожигается сквозная дыра величиной с кулак. «Теперь двое на одного, да еще и волки! Все равно нет шансов, этот бой проигран».

— Кристэн, сейчас! — крикнула Алесса. — Я прикрою! КО МНЕ, СЕСТРА!

Краем глаза героиня видела, как дуэлянт подхватывает Рику на руки и скрывается за задней дверью, а затем на зрение упала боевая пелена, как всегда бывает при объединении. Они стали единым целым, две неразлучные сестры, связанные нахлынувшей яростью. Откинут в сторону ставший ненужным метательный диск — забыт, как и любое другое человеческое оружие. Зачем оно, когда есть острые когти и клыки!

Вместе они несутся вперед на врага, разрывая плоть, перекусывая пополам прыгнувшего было на них волка. Рвать и терзать! Почувствовать во рту вкус вражеской крови, упиваться могуществом, преумноженном силой прайма! Стать черным воплощением страха, чтобы даже после победы враг не смог бы забыть того мига, когда от гибели его отделяло только расстояние взмаха когтистой лапы.

Тяжелый удар врезается в правый бок, и Алесса падает на пол. Последнее, что она видит — это окровавленная волчья морда, мертвой хваткой вцепившаяся в горло ее сестры.

Сон был слишком ярким, и никак не желал заканчиваться. Накатившая поначалу боль теперь куда-то отдалилась, оставляя Грегора плыть по течению, обмываемым водяными потоками, ощущая на щеках теплые дождевые капли.

Он умирал, и знал об этом.

— Немного жаль, что все так вышло, — произнес над ухом болезненно знакомый голос.

Вот так всегда! Как только ты обретаешь, наконец, покой и равновесие, всегда находится кто-то, кто придет и все испортит. Грегор решил не открывать глаз, надеясь, что проклятый мучитель уйдет. И уж точно он не станет спрашивать, как такой напыщенный адорнийский лорд вообще может кого-нибудь жалеть.

— Ты ведь знаешь, что я могу исцелить тебя, — произнес голос лорда Раэля, не дождавшись ответа. — Даже сейчас, все еще могу. Что, не хочешь провести еще пару месяцев в моей компании?

Грегор продолжал молчать, и только намертво стиснутые зубы выдавали то, что он слышал и понял лорда.

— Моя сестра называет меня жестоким и не способным к прощению, — вздохнул адорниец, — а я очень люблю разочаровывать людей. К тому же, ты мне надоел. Как вспомню, сколько с тобой пришлось возиться, тоска накатывает. Так что, поздравляю, ты победил. Можешь гордиться собой — ты второй, кто смог это сделать.

Затуманенный разум докта не улавливал смысла фразы Раэля. Как впрочем и всегда: логика в действиях адорнийца ускользала от Грегора даже в лучшие времена.

— Я даже помогу тебе, докт, — сказал Раэль после короткого смешка, — только никому не рассказывай! Мы же не хотим, чтобы меня посчитали мягкосердечным! УБЕЙ!

Последний приказ предназначался не Грегору, а его шелковому ошейнику. Мягкая, намокшая ткань вмиг превратилась в скользкую холодную чешую, а появившаяся на месте застежки змеиная голова впилась прямо в сердце кобрийского рыцаря.

Поворот, еще поворот, небольшая лестница в десять ступеней, развилка, и тупик. Казалось, что коридор издевается над дуэлянтом, замыкая его путь в круги и ставя тупики прямо перед носом. Больше всего Кристэн боялся, что очередной изгиб приведет его обратно в приемную залу, или, еще того хуже, он столкнется в этом коридоре со своими преследователями.

— Ну, давай же, Рика, — шептал он сквозь зубы, — выведи нас отсюда.

Но девушка как будто потеряла сознание. И хотя ее глаза были широко открыты, пустой, ничего не выражающий взгляд замер, смотря прямо перед собой. Или внутрь себя.

Внезапно, коридор закончился — и не тупиком как обычно, а высокой деревянной дверью, из-за которой тянуло сквозняком.

«Вроде отличается от той, у приемной залы», — подумал Кристэн, и нажал на ручку.

За дверью находилась просторная оранжерея, установленная на крыше особняка лорда. На улице была ночь, и в оранжерее тут и там на полу горели миниатюрные разноцветные фонарики, подсвечивая растения снизу, играя причудливыми формами теней на стеклянной крыше, и привлекая зачарованную светом мошкару. Невиданные растения слегка покачивались в такт порывам ветра, залетавшего через открытые окна.

Крыша дома! Ловушка, а не черный ход наружу, как он тщетно надеялся. Кристэн осторожно опустил Рику на низкую скамеечку рядом с клумбой тюльпанов и взвесил в руке остробой, готовясь к последнему бою.

Охотник был здесь. Ждал ее, и бежать не было смысла. Все равно догонит, все равно найдет. И даже верный Кристэн не сможет спасти. И если нельзя убежать, то зачем вообще пытаться? Уж лучше идти навстречу своей судьбе — обреченно, но с поднятой головой. Даже когда больше нечего терять, можно постараться сохранить свою гордость.

Он не таился. Смотрел на нее из дальнего конца оранжереи — спокойно ожидая свою победу. Его фигура, его поза дышали уверенностью.

А Рика вдруг поднялась на ноги — и сделала осторожный короткий шаг навстречу судьбе. Словно отразив ее движение в зеркале, Охотник повторил ее короткий шаг.

Второй шаг, и снова повтор. Ее искаженное отражение повторяло все ее движения. Ее темная сторона, полная ненависти и ярости ко всему миру. Не принятая нигде и не понятая никем, озлобленная, но все еще борющаяся. Жаждущая жить, желающая любить и быть любимой.

Оставался последний шаг, когда Рика остановилась. Замер и Охотник, неподвижно ожидая. Медленно и плавно девушка подняла руки и откинула капюшон своего убийцы, позволяя свету коснуться его... ее... лица. Из-под поднятого капюшона на девушку смотрела сама Рика. Большие печальные глаза, понимающие ее... и себя. Но ничего не способные изменить.

Девушка грустно улыбнулась и обняла свое темное отражение, даря тепло той, которая была всю жизнь его лишена.

Не было боли.

Не было страха.

Была только необъятная вселенская грусть о том, что все закончилось, так и не успев толком начаться.

Фигура в потертом сером балахоне приближалась. Как она тут появилась, откуда? Ведь только что за спиной никого не было! Та самая фигура, тот самый враг, неделю назад сваливший двумя ударами крепкого Вергилия.

— Рика назад! — крикнул Кристэн, заметив, что девушка поднялась на ноги. — Рика? — переспросил он, вглядываясь в свою госпожу.

Что-то было не так. Девушка как будто вся разом побледнела, и дуэлянт мог поклясться, что сквозь очертания ее фигуры он видит цветущие за ней тюльпаны. Этого просто не может быть! Нужно что-то делать!

Молча Кристэн скакнул вперед, и нанес удар остробоем, затем отпрыгнул в сторону и нанес второй. Отточенное лезвие беспрепятственно проходило сквозь врага, не встречая на пути никакого сопротивления. Небольшие хлопья тени отделялись от балахона, чтобы, описав небольшой круг, вернуться обратно на место.