Евгений Красницкий - Сотник (Часть 1-2)
– Приказывайте, Ваша Светлость!
– Вы ведь мою ладью у татей отбили?
– Так, Ваша Светлость, только проверить надо: в исправности ли она, не попортили ли ее тати.
– Ну, так вот: проверяй ладью, гони сюда и проводишь меня с детьми до Городно. А уж там и награда для тебя будет, боярин.
– Немедля все исполню, Ваша Светлость! – Мишка, демонстрируя готовность, вскочил со скамьи. – И как только укажет Его Светлость князь Всеволод Давыдович, доставлю вас в град!
– Это что же? – Агафья грозно сдвинула брови. – Тебе моего повеленья недостаточно?
«Внимание! Прокол или преднамеренность? Не отреагировать на имя мужа, не заинтересоваться, откуда он тут взялся… Пожалуй, намеренно – по идее, вы, сэр, должны на уши встать, чтобы опять ласковую улыбку на ее лицо вернуть. Какие уж тут пререкания. А вот фигушки! Но не форсировать – аккуратненько прикидываемся шлангом».
– Так ведь как же… – Мишка изобразил растерянность. – Без княжьего слова?
– Мое слово здесь – княжье! – надавила голосом Агафья.
– Но, Ваша…
– Никаких но! – княгиня рявкнула не жиже матерого фельдфебеля на строевых занятиях. – Исполнять!
– Поперек князя?
– Ты только что МНЕ служить напрашивался!
– Но… – Мишка сделал паузу, словно подыскивал нужные слова, а потом процитировал: – Муж любит жену, жена да убоится мужа своего.
Агафья открыла рот и… смолчала.
«Вот так! И никакие мы не мужские шовинисты, а просто христианское благочестие блюдем. Типа: баба, знай свое место, как от Бога указано. Ну-с, ваш антитезис, уважаемый оппонент?»
– Ну-ка, сядь! – княгиня так лязгнула голосом, что «пажи» дружно вздрогнули. – Почему от князя слова ждешь? Ты с ним виделся? Он где-то рядом? Почему с тобой не приехал?
– Моя вина! Сразу надо было все обсказать…
– Не тяни! Рассказывай!
«Э-э, далеко вам, мадам, до нинеиного «рассказывай», ну, да ничего, тут и врать-то фактически не придется…»
– После похищения Вашей Светлости с детьми, тати потребовали от Его Светлости князя Все…
– Говори проще! Князь и все!
– Как будет угодно Вашей…
– Ну!!!
– Тати потребовали от князя пропустить ляхов через городненские земли в туровские владения. И не просто пропустить, а сопроводить и помочь. Ему пришлось согласиться, чтобы…
– Понятно! – прервала Мишку Агафья и задумалась.
Подумать было о чем: ее муж пошел против родича и сюзерена. Вынужденно, но пошел. Без последствий такое не остается.
– Дальше!
– Мы ляхов в туровских землях встретили. Частью перебили, частью обратили в бегство. На северном берегу Припяти нагнали и могли изничтожить совсем, но вмешался князь Всеволод. Ляхи сумели уйти, но князя ранили стрелой в плечо.
– Не твои ли щенки постарались?
Какая, к черту, ласковость? Тон Агафьи был: «могла б – убила бы».
– Мы из самострелов болтами стреляем, а не стрелами…
«Оправдываетесь, сэр, из образа выходите, Атос так бы себя не вел».
– … Но все равно, – Мишка добавил металла в голос и в упор уставился на Агафью, – стрела была погорынской! А был бы болт самострельный, так и в том греха не вижу!
Подействовало – княгиня вспомнила, что находится в руках мальчишек-«отморозков» и изобразила жестом: «не обращай внимания – нервы». Мишка кивнул, мол, понимаю, и продолжил рассказ, тщательно избегая любых отклонений от избранного им образа.
Княгиня слушала внимательно, время от времени стимулируя рассказчика то кивком, то ободряющим междометием. За мужа, кажется, переживала искренне – ну и что, что особо страстной любви между ними не случилось (брак-то династический), все равно вдовья доля не подарок, и на Городненском княжении ее никто в случае смерти Всеволода не оставил бы.
Было, однако, в ее реакции и такое, что Мишке весьма не понравилось. Когда рассказ дошел до того, как Всеволод всего с двумя десятками дружинников бросился на выручку семьи, по лицу княгини скользнуло что-то вроде презрительной усмешки. Мишка догадался, что в иных обстоятельствах подобные действия князя были бы прокомментированы Агафьей всего одним словом: «Дурак».
Мишка и сам не считал поведение Всеволода образцом мудрости, но взыграла мужская солидарность: «Он все бросил, раненый скакал очертя голову ей на выручку, чуть не умер, а она… Вот она – баба во власти: все чувства задавлены, компьютер в юбке, ничего женского не осталось».
Известие об агрессии Полоцка Агафья восприняла спокойно, и Мишка решил, что если она о планах соседей и не знала точно, то вполне могла догадываться, а еще могла надеяться при удачном стечении обстоятельств оттягать под шумок у Пинска землицу, прилегающую к Городно. Кусок, что ни говори, жирный – «Черная Русь» с плодородными и хорошо заселенными землями, не то что полесские болота.
К намеренью Мишки явить плененного Всеволода в Турове пред очи Вячеслава Владимировича Агафья, похоже, отнеслась с пониманием – мальчишка-сотник ради такого звездного часа наизнанку вывернется, а вот то, что ее судьбу будет решать Всеволод, а не этот сопляк, которым, как поначалу показалось, она смогла бы вертеть, как заблагорассудится, княгине не понравилось. Необходимость визита в Туров и в Киев для спасения вляпавшегося в серьезные неприятности муженька, она прекрасно понимала, но одно дело, когда она сама приедет (подготовившись и посоветовавшись), и совсем другое, если ее привезут – пусть не пленницей, а спасенной, но все равно привезут. Выглядеть добычей какого-то сопляка из погорынского захолустья ей очень и очень не хотелось. Западло, так сказать, княгине, но никуда не денешься – если муж так решит, мальчишка поддержит его, а не ее.
– Ну, что ж… – задумчиво произнесла Агафья по окончании мишкиного повествования, – благодарствую, боярич, много ты мне нового и неожиданного поведал.
«Ну, вот! А где боярин Михаил Фролыч? O quam cito transit gloria mundi . Проще говоря: «Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал». О женщины, женщины… обольстить не удалось, вертеть не получится, значит, и доброго слова не дождешься. Да и цена тем добрым словам…»
– Обдумать мне все это надо, – продолжила Агафья после паузы. – А ты ступай пока… ступай.
Мишка молча поднялся со скамьи, отвесил поклон, четко, как на строевых занятиях, развернулся и пошагал к выходу в сопровождении «пажей».
Глава 3
Возле дома Мишку поджидали Артемий и Дмитрий. Оба откровенно маялись неизвестностью и уставились на своего сотника так, будто надеялись, что он прямо с порога начнет вещать невесть какие истины. Игнорируя их нетерпение, Мишка обернулся к Елисею и Елизару.
– К Якову вас пока не отпускаю. Будете находиться при Ее Светлости… ну, не прямо рядом с ней, а в том месте, которое она вам укажет, чтобы в любой миг, если потребуется, она через вас могла ко мне обратиться. А еще, если ей руки мужские понадобятся. Понятно?
– Так точно, господин сотник!
– Княгиня Агафья Владимировна, разумеется, будет вас расспрашивать о Ратном, о воинской школе, обо мне, о воеводе Погорынском… и о прочем всяком. На вопросы велю отвечать коротко и ясно, если чего-то не знаете, так сразу и говорить, а не выкручиваться и не врать… – Мишка немного подумал и добавил: – Если вам покажется, что она спрашивает о том, о чем ей знать не надо, отговаривайтесь незнанием и отсылайте ко мне. Ясно?
– Так точно, господин сотник!
Ответ прозвучал менее уверенно: близнецы явно не представляли себе, чего именно княгине знать не надлежит. Подробно их на сей счет инструктировать Мишка и не собирался – пускай изображают таинственность, как получится; дают Агафье лишний повод пообщаться с бояричем. Созданный имидж надо укреплять: мало ли что княгиня себе навоображает, а каждый новый разговор – способ этот самый имидж поддержать или скорректировать при нужде.
– Артемий, сейчас снова пойдешь в дом и скажешь княгине, что один из них все время будет там, где она укажет. Для услуг.
– Слушаюсь…
– Погоди! – Мишка увидел у Дмитрия в руке туесок и вспомнил, что хотел угостить детишек. – Поговори еще, если не самой княгиней, то с кем-нибудь из нянек. Их же наверняка из дому не выпускали, да заставляли тихо сидеть, а детишкам побегать охота, пошуметь… ну понимаешь.
– Угу.
– Вот и предложи детишек погулять вывести. Тут теперь безопасно, да и мы присмотрим. И спроси насчет одежды, а то их по самой жаре захватили, а сейчас уже холодает. Еще узнай, как у них с едой, вернее, скажи, что как все приготовим, так их в первую очередь и покормим. Ну и, может быть, им еще чего-то нужно, пусть скажет. И… сам там сообрази, если я чего забыл.
