Амхельн. Под знаком орла - Майя Олав Глакс
— Генерал… если он отключится, мне будет сложно докопаться до его воспоминаний, — позади нервно сглотнул Стефан, боясь и близко подойти Алларду, который, казалось, с пленников перекинется на него за провинность — раз уж он не нашел никакой информации.
Рейн разочарованно сплюнул и кивнул симбионту в сторону Квентина, чтобы он еще раз поковырялся в его голове. Он осторожно обошел генерала и присел возле Хоука, который едва дышал. Приложив к нему ладонь, Стефан сморщился и сжался от боли, которую тут же ощутил, едва вступив в симбиоз с эстеровцем.
— В его памяти стоит масса барьеров… мне очень мешают его старые воспоминания, — он, начав испытывать ту же боль, что и эстеровец, так же едва выдавливал из себя слова, но Алларду даже доставляло удовольствие, что и на этого зазнавшегося эпигона с татуировкой орла на половину лица была управа, хоть он был одним из самых успешных адептов в этом деле. — Все так смешалось, я не могу ничего толком поймать… то его мать, то ожившие трупы бывших одногруппников, то повсюду слышится шепот…
Тут Стефан сглотнул, и Аллард быстро догадался, кто мог напугать даже такого выродка.
— Соулривер, — с облаком дыма выдохнул догадку Рейн, вряд ли существовал такой адепт Тьмы, который бы не слышал о нем и о том, что он сделал в свое время в Эстере. — Странно, что он вообще еще не сошел с ума. Таких тряпок Тьма в первую очередь подчиняет себе.
— Он уверен, что все его беды как раз из-за нее, — презрительно фыркнул Стефан, как и все темные, черпавший во Тьме силу, а затем сморщился от боли вместе с Квентином. — Ну и непоколебимая вера в своих правителей, которых он почти что боготворит.
— Вот как? — вздернул бровь Аллард, покосившись на тело, в котором едва теплилась жизнь. — Продолжай давить на него, меня мало интересуют его психические расстройства. Попробуй пробиться, нужно узнать о правителях Эстера побольше.
— Ничего, что мы еще не знаем, — поежился Стефан, он уже обрыскал его память вдоль и поперек, а продолжающийся симбиоз мог лишь убить Квентина. Сам же адепт Тьмы едва сдерживался, он сжимал руку в кулак от невыносимой боли, которая передавалась ему от хранителя. Аллард видел это, но лишь безучастно курил, ожидая хоть какого-то стоящего ответа. — Похоже, его не посвящали в суть этой операции. Все, что я могу увидеть в голове, это лишь его личные догадки, чем могут являться эти амулеты — каким-то оружием или защитой.
— Я сказал, продолжай! — рыкнул Рейн.
— Ничего… не знаю… я… — едва соединяя слова в связные предложения, простонал хранитель Эстера, не в силах поднять голову с пола, который заливала кровь.
Стефан обернулся и посмотрел на генерала, надеясь, что тот прекратит пытать их обоих. К его счастью, Аллард медленно перевел взгляд на другой угол, где так же на полу, в крови, лежала Джоан Берч. Она не издавала даже звука, на секунду Рейн засомневался, жива ли она.
— Они оба — жертвы Соулривера? — хмыкнул Аллард, переспросив у Стефана, который до этого успел уже поработать и с ней. — Хотя чему тут удивляться, тогда весь Эстер был одержим…
— Да, но эта рыжая тварь куда больше подвержена Тьме, когда-то ее очень хорошо обработали, и никакие целители не смогли залатать эту брешь, — Стефан выдохнул, о Джоан он говорил со смакованием, Рейн даже удивленно приподнял бровь. — Она, может, и сопротивляется, но ей явно по вкусу атмосфера Лонде-Бри. Здесь все, что она сдерживала в себе многие годы, начинает прорываться наружу — злость, месть, ревность, агрессия… Эд Пирс прожарился до румяной корочки как раз благодаря ей. Но в ее голове еще больший бардак, чем у Хоука…
— Надо же, какую необычную компанию подослала к нам Леди Тали, — Аллард развернулся и медленно подошел к Джоан, присел на корточки, а затем схватил ее за волосы и поднял голову, чтобы она посмотрела на него. Хранительница взвыла от боли, на ее шее и сквозь одежду виднелись кровавые подтеки от пыток. — Что вы делали в Лонде-Бри, отвечай!
Она разомкнула губы и сморщилась не то от боли, не то от ненависти к нему.
— Этот урод и так уже покопался в моей голове вдоль и поперек, что еще ты хочешь услышать⁈ — прошипела Джоан и слегка дернулась, словно готовая атаковать его. Но ограничители на ее руках и раны не позволяли этого сделать.
Рейн взглянул на ее ладони, которые тоже были в крови, на них не было никаких татуировок, которыми обычно украшали себя мятежники. Все это время генерал считал, что Эстер только и делал, что саботировал режим лорда Орла, подкупая зажиточных аристократов Лонде-Бри и подначивая тех, кто и сам был бы не прочь занять трон Амхельна. Но чем больше Аллард пытался подавить мятеж, тем больше убеждался, что проблема крылась именно в алчности самих адептов Тьмы, которые, возможно, и прикрывали свои дела именем Эстера, а сам город под куполом не имел к этому никакого отношения.
— Отвечай на мои вопросы, — рыкнул Аллард, а вокруг него в серой комнате, которая служила допросной, заплясали тени. Он не собирался вмешиваться, и какое-то время наблюдал за происходящим сверху, из окна, но, когда пытки затянулись, все же пришел сюда лично. — Кто вам помогал⁈ Как вы оказались здесь⁈
Одно из теневых щупалец обвилось вокруг ее шеи, готовая свернуть ее.
— Сними с меня наручники — и посмотрим, кто из нас сильнее. Я отправлю тебя в Нижний мир прямиком за Эдом Пирсом, трусливый ублюдок! — рыжая хранительница прорычала ему в ответ и снова попыталась вырваться, Рейну даже показалось, что сама Тьма заплясала в ее глазах.
— Полегче, Берч, — усмехнулся генерал, едва сдерживаясь от желания размозжить ее череп об стену. — Будешь и дальше так же покорно впитывать в себя Тьму, кто знает, может, она сожрет тебя быстрее, чем мои пытки. Отвечай на мои вопросы!
— Пошел ты, — не унималась Джоан, а Аллард выдохнул. — Ты не напугаешь меня.
Генерал усмехнулся и, даже не поворачиваясь, направил теневые щупальца к Квентину, который лежал в другом углу, а Стефан сжался и тут же отошел в сторону. Тело Хоука поднялось вверх, сам он захрипел, а его ноги забились в судорогах. Рейн повернул
