Инквизитор - Ян Анатольевич Бадевский
Сейчас на Земле, в восточном полушарии, была ночь.
А суточные циклы в двух мирах совпадали.
Я настроился на эманации старого друга и наставника, одного из величайших волшебников всех времён — Лориана Торна. Собственно, никто не знает, человек ли он. Говорят, под этим именем шифруется один из забытых богов. Сам Лориан помалкивал о своём происхождении, улыбался в бороду и переводил разговоры на другие темы. Мне ясно лишь одно: если кто и знает больше моего о Живом Хаосе, это будет патриарх Академии Таска.
Эфир начал впитываться в мои оболочки, проникать в астральное тело, сочиться по каналам и обострять восприятие. Пустошь, Разломы, все версии Земли отступили…
А потом я осознал себя в неизвестном месте.
Деревянный корабль со светящимися перепончатыми крыльями плыл над туманной рекой и джунглями, лениво поскрипывая снастями. На полубаке стоял крепкого вида старик в кожаных доспехах. Без оружия. С развевающимися на ветру седыми волосами и бородой, перехваченной тремя медными кольцами.
— Я думал, ты мёртв, Гримаун.
Голос старика звучал прямо у меня в голове.
В реальности этот воздушный корабль если и существовал, то совсем в другом измерении. Всё, что мы видели, снилось Торну.
Я бы и раньше с ним связался, но…
Техника «путеводная нить» открылась мне лишь после выращивания пятой оболочки.
— В некотором роде, так и есть, — хмыкнул я. И осознал себя стоящим на этом же полубаке. — Я в теле другого человека. В чужой вселенной.
— Тебя всегда было непросто убить.
Эфир со свистом уходил в пустоту, поддерживая канал связи.
— Мне пришлось заключить сделку, — нехотя признал я.
— Кто-то взял за яйца великого Гримауна? Выдернул из-за Последнего Порога?
— Думаю, так всё и произошло.
Старик посмотрел на меня.
В уголках его глаз собрались морщины.
— У меня мало времени, Торн. Я вынужден защищать людей, которые открыли Врата куда не следует. Нам угрожает тварь, о которой никто не знает больше, чем ты.
— «Путеводная нить»? — догадался Торн. — По ней ты вломился в мой сон?
— Допустим.
— Рад тебя видеть, дружище. Я слушаю.
Эфир утекал, мои каналы дрожали от напряжения, но я поведал историю встречи с Живым Хаосом от начала до конца, не упуская ни одной важной детали.
Торн хмурился, непроизвольно сжимая кулаки.
Наконец, произнёс:
— Ни слова больше, мой друг. Среди миров что-то происходит, и я знаю, что Хаос выпущен на свободу. Кто это сделал и зачем… пока остаётся загадкой. Но я приложу максимум усилий, чтобы помочь тебе. Ты говорил о Бескрайней Пустоши… что это за место такое?
— Знать бы, Лориан. Выглядит, как бесконечная степь под застывшим багровым солнцем. Ни дня, ни ночи. Много тварей, Разломы. Люди открыли порталы в это измерение, и теперь всем угрожает опасность.
— Я немедленно займусь этим делом, — заверил Торн. — Я чувствую, ты ослаблен. Постарайся не лезть на эту тварь со своей пятой оболочкой.
— Сам знаю, — зло процедил я.
— Если ты прав, зло может проникнуть и в наш мир. Хаос всегда разрастается, поглощает всё больше живых душ. Ему всегда мало. Но он не настолько хитёр, как тебе кажется. Это… вроде сторожевого пса, понимаешь? Вышедшего из повиновения пса.
Вопросы так и роились у меня в голове.
Я открыл рот, чтобы спросить о слабых точках Хаоса, но меня бесцеремонно прервали. Толчок, надсадный механический рёв, крики.
Связь с патриархом оборвалась.
Я открыл глаза и понял, что с квадрокоптером творится неладное.
Похоже, мы падали.
Глава 9
Первое, что я услышал: необычная тишина.
Двигатели не шумели, винты не рубили воздух лопастями.
Выглянув в иллюминатор, я понял, что земля стремительно приближается, вот только… мы не падаем, а планируем.
— Что за хрень?
— Двигатели отказали, — раздался голос Бронислава.
Инквизиторы не паниковали. Все сидели на своих местах, пристегнувшись к креслам. Даже Олаф и Айминь спустились в салон, покинув боевые посты.
— И тебе пофиг? — я малость офигел.
— Костя справится, — уверенно заявил Бронислав. — Посадка будет жёсткой, но мы выживем.
Я никогда не терпел крушение в летательных аппаратах. Я вообще мало летал в этой реальности. Раньше — да, но там были ездовые животные. Они безотказны, у них ничего не ломается. Если ты, конечно, их поишь и кормишь.
— Приготовьтесь, — раздался усиленный микрофоном голос брата Константина.
Накидываю доспех.
Пусть другие слепо доверяют Косте, но я привык доверять лишь самому себе.
В полу открылся десантный люк. Асаби и Валерий шагнули к нему, обнялись и упали в провал. Вспомнилось, что Асаби умеет левитировать и вполне способна вытащить одного из нас. Думаю, это приказ Бронислава. Спасти своего заместителя при любых раскладах, чтобы доставить в Супрему ценную информацию. Сам командир до конца оставался со своими людьми, что только прибавило ему очков в моих глазах.
Спустя несколько секунд в воздухе растворилась Дин Айминь. Ремень, которым азиатка была пристёгнута, упал на сиденье.
Я успел заметить, как степь стремительно мчится нам навстречу, а затем корпус конвертоплана настиг удар. Окружающее содрогнулось, раздался жуткий скрежет. Мы продолжали двигаться по инерции, вспахивая землю. Стекло иллюминатора треснуло. Меня мотало, как тряпичную куклу, но доспех всё держал.
Снаружи творилась лютая дичь.
Пыль, ухабы, дёргающаяся линия горизонта.
Нас нещадно трясло. Вжух трансформировался в паукообразное существо с когтями, вцепился в решётчатый выступ под потолком и издавал невнятные булькающие звуки. Бронислав вцепился в подлокотники побелевшими пальцами. Остальные держались руками за спинки кресел впереди.
Конвертоплан протащило по буеракам, мотая каждого из пассажиров во все стороны. Мы никак не могли погасить скорость. Корпус стонал от нагрузок, что-то похрустывало и потрескивало, за иллюминатором мелькнула далёкая полоска воды…
А потом мы замедлились.
И остановились окончательно.
Несколько секунд я выжидал. Мало ли… Взорвётся что-нибудь или обрушится на голову. Потом выглянул из конвертоплана, используя духовное зрение. Тварей поблизости не оказалось. Чуть позади, в паре километров от нас, я заметил три человеческие фигурки в рясах. Скорее, точки, а не фигурки. И эти точки, если присмотреться, неспешно двигались в нашу сторону. Я, конечно, присматривался с высоты птичьего полёта…
Из транса меня вывел голос Кости:
