Святая развратница, или Отвергнутая жена Дракона (СИ) - Анна Кривенко
С каждым моим словом Ариадна бледнела всё сильнее. Да, я использовала немного грязный приём, представив, что я действительно Сюзанна. У Елизаветы де Тюрдор нет связей от слова совсем, а вот Сюзанна должна иметь безумное количество знакомств. И это вовсе не шутка. Размазать репутацию одного ничтожного человека для такой змеи, как Сюзанна, ничего не стоит.
Ариадна, похоже, это тоже поняла. Она выглядела избитой ощетинившейся собакой, страшно жаждущей укусить врага, но не решающейся этого сделать.
Я воспользовалась моментом и вырвала руку Греты из её хватки.
- Пойдем, - сказала я девочке. – Назначаю тебя своей личной служанкой. Кто тронет тебя, тот будет иметь дело со мной!!!
Последнюю фразу выкрикнула достаточно громко, чтобы услышали все, но в этом даже не было необходимости: все слуги и так наблюдали за нашей перепалкой с открытыми ртами.
Что ж, эта маленькая победа всецело моя! И плевать, что я едва чувствую руку. И плевать, что ненависти ко мне стало ещё больше. Зато зло остановлено. Да здравствует справедливость!
Сжала руку Греты покрепче и направилась к лестнице, чтобы величественно и торжествующе подняться вместе с ней на второй этаж…
Глава 13. Лоза и камень...
Рука болела неимоверно, хотя двигать кое-как пальцами я могла. Уже в комнате попросила Грету замотать руку куском ткани, а потом отправила девчонку в общую помывочную переодеться и промыть собственные раны.
Грета вернулась через полчаса с замотанными коленками. К счастью, раны были незначительными, да и выражение лица Греты радовало.
Она сияла и смотрела на меня, как на восходящее солнце.
- Спасибо вам, госпожа... - прошептала девочка смущенно. – Вы первая, кто посмел запретить Ведьме наказывать слуг…
- Ведьме? – переспросила я, морщась от боли в руке.
- Да, так зовут Ариадну за глаза. С тех пор, как она прыгнула в постель к господину, стала невероятно злой и нахальной…
Грета осеклась, побледнела, а потом испуганно выдохнула.
- Простите... госпожа. Я не должна была...
Я отрицательно мотнула головой.
- Не стоит... я уже догадалась, что герцог имеет с этой женщиной противозаконные отношения. Только... не рано ли тебе так выражаться про постель, дорогая?
Грета покраснела, пробормотала что-то невразумительное, после чего начала оправдываться:
- Просто... все так говорят. И нас с братом не стесняются. Я думала, что это нормально…
- Не нормально... – мягко прервала я. – Лучше избегать речей, в которых есть место грязи… Поверь мне, этот мир настолько испорчен, что мерзость сама по себе прилипает к человеку, а если мы будем её распространять ещё и сами, станем тухлым болотом со стоячей водой. Говори только о том, что чисто, что сияет, о чем хочется петь и радоваться. Это сделает твою душу кристально чистой. Поверь мне, такие люди гораздо счастливее остальных…
Нет, это не была религиозная лекция. Это был хороший совет от человека, который провёл эту жизнь далеко не в райских кущах.
Грета успокоилась и, просияв, кивнула.
- Спасибо, госпожа... – прошептала она трепетно. – Вы словно святая! Я знала, что всем тем грязным слухам, которые ходят о вас, не стоит верить...
Моё сердце ёкнуло. Конечно, я прекрасно знала о кошмарной репутации Сюзанны, но лишнее напоминание об этом вызывало неприятные ощущения.
- Забудем об этом, - отмахнулась я. – Помоги мне переодеться и привести себя в порядок.
Да, платье на мене было испорчено, но Грета очень ловко справилась со всеми застёжками и помогла облачиться в более тёплый наряд. Испорченное платье поспешила отнести в прачечную, пообещав, что постирает и зашьёт его лично. Весь день служила мне со всей возможной отдачей, позабыв о своих коленях, но к ужину девчонка не вернулась, и я начала немного нервничать.
А что, если Ариадна снова принялась за своё?
Однако вскоре нарисовалось ещё одно тревожное обстоятельство: возвратился хозяин поместья. Я наблюдала за прибытием его отряда из окна и всем нутром ощущала, что Юлиан де Армье находится в дурном расположении духа. Его движения были резкими и нервными. Он раздавал указания отрывисто и создавал вокруг себя атмосферу гнёта и тьмы.
Меня пробрало даже с такого расстояния.
Поспешила отступить от окна и невольно схватилась за сердце.
Если эта химера и ведьма Ариадна нажалуется на меня и Грету, спастись будет трудно. Но я-то всё стерплю, а вот это прекрасное дитя…
Кулаки сжались сами собою. Нет, я не позволю ей навредить! Костьми лягу, но защищу светлого, доброго ребенка, которого, в лице ненормальной управляющей, хлестала судьба…
Но бежали часы, а ко мне никто не приходил. Я ожидала, что разгневанный Юлиан ворвётся с минуты на минуту и отыграется за непослушание своей негодной любовнице, но он так и не появился. Как и Грета, которая совершенно точно обещала мне в это время ужин…
От переживаний я даже отвлеклась от боли в слегка распухшей левой руке. Кстати, двигать ею почти не могла, поэтому держала аккуратно вдоль тела, хотя каждое движение могло вызвать острую боль.
Наступила ночь. Во дворе и в саду потушили факелы, и мне пришлось тоже задуть единственную свечу.
Напряжение достигло пика. Перед глазами всплывали картины, как Ариадна изуверски наказывает Грету, и желание броситься на помощь всё сильнее накрывало душу.
Наконец, я не выдержала отсутствия новостей и решилась наперекор всему выйти из комнаты и поискать ребёнка.
Грета говорила мне ранее, что её спальня находится на первом этаже в крыле для слуг. Они живут там с боратом-конюхом по имени Коди. Я просто пройдусь туда и поищу девочку, а если встречу кого, буду вести себя, как законная госпожа. Думаю, кроме самого герцога мне никто не страшен…
***
Узкие коридоры поместья были едва-едва освещены редко висящими канделябрами. Я не встретила ни души, пока спускалась на первый этаж. Холл был тоже пуст.
Сердце трепетало от волнения, и я поспешила как можно быстрее миновать дверь в кабинет герцога. За лестницей нашла вход в крыло для слуг и устремилась вперед, слишком громко шурша юбкой.
Поместье погрузилось в сон, хотя за некоторыми дверьми я
