Аристократ на отдыхе. Том 5 - Алекс Рудин
— Приехали, ваша милость!
Водитель остановил машину возле угловатой высотки. Я задрал голову — ничего себе, восемнадцать этажей! А я еще мельком удивился четырехзначному номеру квартиры, когда взглянул на адрес.
Теперь понятно. В одном этом доме жило столько же людей, сколько во всем Холмске.
Мы поднялись в лифте на шестнадцатый этаж. В длинный общий коридор выходило несколько совершенно одинаковых дверей. Они отличались друг от друга только номерами и разноцветными ковриками.
Ага, вот и квартира Свиридовой!
Я нажал кнопку, и в глубине квартиры прозвучала резкая трель звонка.
Я услышал легкие, торопливые шаги, а потом — шумное дыхание. Кто-то стоял за дверью. Этот человек сильно волновался, но открывать не спешил.
— Мне нужна Мария Лабуаль, — громко сказал я. — Я от ее дедушки.
За дверью послышался судорожный вдох, похожий на всхлип.
И снова никто не открыл.
Я задумчиво посмотрел на дверь. Металлическая, но тонкая, дешевого производства. Но не ломать же ее.
Пользоваться ментальным воздействием мне не хотелось. Мне было важно не только поговорить с Марией, но и увидеть ее подлинные эмоции. А ментальное воздействие исказит их.
— Маша, это ты? — помогла мне Кира. — Я адвокат твоего дедушки, Кира Андреевна Белова. Вот мое удостоверение!
Она раскрыла удостоверение перед круглым стеклышком дверного глазка.
И снова никакой реакции.
За нашими спинами лязгнула дверь лифта — кто то еще поднялся на этаж. Я обернулся на звук шагов.
Совсем молодая девушка остановилась посреди коридора, в упор глядя на нас с Кирой. Взгляд ее был откровенно враждебным. Девушка была очень легко одета для прохладного летнего дня — майка на тонких бретельках, открывавшая загорелые плечи и короткая юбка. В руках девушка держала два бумажных пакета, из одного торчал длинный пшеничный багет.
На ее левом плече я увидел татуировку и удивленно поднял брови.
Точная копия Печати Ликтора.
Надо же!
Никакой магии в печати не было. Девушка вообще не обладала магическим Даром. Печать была просто рисунком.
Я на мгновение ощутил фантомное жжение в плече.
— Что вам надо? — с вызовом спросила девушка. — Это моя квартира!
— Мы ищем Марию Лабуаль, — ответила Кира.
— А кто это? Не знаю такую!
— Ты Аня Свиридова?
— А вам какое дело? Убирайтесь, или я полицию вызову.
Она грубила не от страха, а от отчаянной дерзости. Девушка напомнила мне беспризорного щенка, которого трудная уличная жизнь научила огрызаться. Иначе не выживешь.
Я вздохнул и молча уселся прямо на прохладный пол, выложенный кафельной плиткой. С детьми лучше говорить на равных, а не сверху. А Аня и была еще подростком, несмотря на неуклюжие попытки казаться взрослой и сильной.
— Чего вы здесь расселись? — растерянно спросила девушка.
— Жду, когда Маша расскажет мне про призрака, — объяснил я. — И мы вместе придумаем, как спасти ее дедушку.
— Какого призрака? — опять начала Аня.
Но тут замок в двери, наконец, щелкнул.
— Зачем ты открыла? — тут же набросилась Аня на подругу. — Они морочат тебе голову!
Не вставая с пола, я улыбнулся Марии Лабуаль. В ее заплаканных карих глазах сквозило такое отчаяние, что даже мне стало ее жалко.
— Что вы сказали про призрака? — испуганно прошептала она.
— Я знаю про него, — кивнул я. — И знаю, что Трубецкого убил не твой дедушка.
Поймал реакцию Маши и добавил:
— И не ты. Поговорим?
— Только не в моей квартире, — грубо отрезала Аня. — Я вас не пущу! Раз ты сама им открыла, то сама и разбирайся.
— Анюта! — Маша умоляюще посмотрела на подругу.
— Вечно ты ведешь себя как маленькая, Машка! А я потом разгребаю.
Аня бросила на подругу укоризненный взгляд, но тут же сжалилась:
— Ладно, заходите. Можете не разуваться.
Я усмехнулся.
Один ребенок отважно брал на себя ответственность за другого ребенка. Девочки, и в самом деле, были близки как родные сестры. И Аня считала себя старшей.
Я пропустил Киру вперед и вошел последним. Дверь мягко захлопнулась.
* * *
Квартирка оказалась совсем крохотной — еще меньше, чем у Киры. Здесь даже кухни не было, плита и раковина находились прямо в комнате. Широкий разложенный диван занимал половину комнаты, перегораживая проход к широкому окну. Напротив дивана на стене висел большой маговизор — чтобы было удобно смотреть лежа.
Вот и вся обстановка. Правда, в единственном свободном углу я заметил дверь встроенного шкафа.
Зато был балкон, а из окна открывался потрясающий вид на центр Столицы. За серыми крышами я увидел кусочек арки моста Петра Великого и купола Смольного собора в вечернем свете.
— Садитесь куда-нибудь, — бросила нам Аня. — Кофе нет.
Она поставила шуршащие пакеты прямо на небольшой письменный стол.
Кира присела на край дивана, отодвинув угол скомканного одеяла.
— Можно? — улыбнулся я Ане, кивком указав на узкую балконную дверь.
Аня дернула плечом.
— Пожалуйста!
Потянув на себя створку, я вышел на балкон. Здесь, на высоте, свободно гулял ветер — ему не мешали редкие громады соседних высоток. Внизу я увидел широкий тротуар и спешащих по нему людей. А дальше — зеленое пятно Полюстровского парка.
Улыбнувшись, я вернулся в комнату.
— Мы хотим помочь твоему дедушке, — уверяла Кира Машу.
Обе девушки смотрели на Киру. Маша — с надеждой, а Аня — недоверчиво.
— Жандармы тоже так говорили, — возразила Аня. — А потом увезли Николая Степановича в тюрьму. Хотя этот наглец Трубецкой сам виноват! А вы тоже следователь?
Аня повернулась ко мне.
Я покачал головой.
— Нет. Я ликтор.
— Да ладно!
Аня невольно бросила взгляд на свое плечо.
— Прохладно, — улыбнулся я.
— Вы видели дедушку? — спросила Маша. — Как он?
— Видели, — кивнул я. — Николай Степанович держится. Я приказал поставить на его камеру охранные артефакты.
— Зачем?
— Чтобы защитить его от призрака. Расскажешь мне о нем? Это он убил Трубецкого?
Я задавал вопросы почти наугад.
— Молчи! — приказала Аня подруге.
Но Маша ее не послушалась.
— Я… Я больше не могу! Это нечестно!
И она внезапно разрыдалась.
Кира бросилась ее успокаивать. Аня налила стакан воды и подала подруге:
— Выпей! Только не говори им ничего! Николай Степанович предупреждал тебя, что это опасно. Ты им проболтаешься, а он явится и убьет тебя. И меня тоже.
Маша вздрогнула.
