Опасные игры с реальностью 1 - Эрли Моури

— Рассказывай, Сершш, как ты это делаешь? Где берешь такие вещи?

— Ну, понимаешь ли… — я подкатил глаза к потолку, думая с чего бы начать. — Кроме Флагрума существуют другие миры.

Опустив глаза, я посмотрел на столик у окна и увидел там девушку. Красивую шатенку с необычной для Славврата прической. В следующий миг, я уже не сомневался, что она с Гаи. При чем оказалась здесь недавно. Наших, что называется, видно за версту. Даже после того, как они обвыкнуться здесь за многие месяцы или годы жизни на землях Славврата, все равно остается отпечаток Гаи. Наверное, он не исчезает никогда.

— Сершш, да, существуют другие миры. Ты украл эти вещи там? — догадалась Агата. — Признавайся, не тяни.

Я же говорил, что с кошей, принимающей магию с детства как нечто совершенно обыденное, объясниться будет легко. Вот она почти доперла, что к чему. И я сказал:

— Видишь девушку, за тем столиком? Она из другого мира, как и я. Кош, прости меня, но мне нужно отойти. Для меня важно поговорить с ней.

— Ты очень необычный Сершш. Я тебя люблю, — ответила кеошерийка, отпуская меня.

Какая же она понятливая! Разумеется, я продолжу рассказ о Гае и том, как я добыл необычные для Агаты вещицы. Расскажу ей о меню и многом другом. Но позже. Сейчас мне хотелось поговорить с той, печальной и крайне озабоченной дамой за пустым столиком у окна. Я встал и направился к ней.

Подойдя, я начал с одного из шутливых вопросов, которыми легко отличал наших от местных, даже если последние кажутся каким-то образом похожи на людей из моего родного мира.

Я спросил:

— Госпожа, вы любите Пепси-Колу?

Глава 8

Не шлюха

— Что? — она подняла к мне недоуменный взгляд светло-зеленых глаз, в которых угадывались недавние слезы.

— Пепси-Колу, — повторил я, уже совершенно уверенный, что она с Гаи. — Кстати, вы с какого города? Москва, Питер, Самара?

— Из Москвы. Да какая теперь разница! — она закрыла лицо руками и заплакала.

Я присел рядом с ней, махнув подавальщице.

— Как звать-то? — спросил, когда она отняла руки от лица.

— Ирина. Вы тоже не отсюда? Разве такое может быть? — ее пальцы вцепились в край стола.

— Дорогуша, — обратился я к подавальщице, застывшей рядом. — Эту девушку нужно накормить. Куриный суп, жаркое и сырную лепешку. Бокал вина «Красная роза», — распорядился я, понимая, что она голодная и у нее нет денег.

— Мое имя — Серж, — представился я москвичке, когда женщина, обслуживающая столы, удалилась с заказом. — Тоже из Москвы. Ты здесь сколько дней?

— Четыре. Четвертый ужасный день! Это пизд*ц! — выдохнула она, мотнув головой, роняя слезы на стол.

Я заметил крупный синяк с правой стороны лица. Неужели успела заработать у кого-то?

— Успокойся, детка. Все худшее может оказаться позади, если ты будешь благоразумна, — сказал я понимая, что не стоит ее слишком расстраивать. В ее состоянии лучше узнавать о неприятностях дозировано. — Конечно, еще всякое будет, но первые дни самые тяжелые. Уж, поверь, не хуже тебя, знаю, что такое оказаться реально на Флагруме. Знаю, каково здесь особенно первое время: жуткие дни, недели, когда ни копейки в кармане и от голода дрожат ноги и руки. Я через все это прошел. Я был в рабстве. Ублюдок-эльф обращался со мной хуже, чем с собакой. У меня на спине до сих пор следы его плети. А ты радуйся, что сейчас хотя бы на свободе, и всего лишь в отчаянии.

— Как это могло произойти⁈ Это все игра⁈ Скажи, что это игра и мы выйдем из нее! Скажи, что вернемся в нормальный мир! — она сердито, даже зло посмотрела на меня, словно я был повинен в ее положении.

— Думаешь тебе станет легче, если я буду врать, говорить то, что хочется слышать твоим нежным ушкам? — я усмехнулся и полез в карман за сигаретой. — Не будь дурой. Просто прими эту гребаную жизнь так, как она для тебя повернулась. Да, она пока к тебе задницей. Но не ной и не строй иллюзий. Чем раньше ты это поймешь и со спокойствием примешь, тем лучше для тебя.

— Так просто, да? Всего лишь принять? Сказать, все хорошо? Вижу, ты такой же урод, как те двое, что были вчера! Я ненавижу вас всех! Ненавижу Флагрум, игры, миры, все на свете! — она сжала кулачки, вскинув взгляд к потолку, словно проклиная богов, швырнувших ее сюда.

— А что такое интересное случилось с тобой вчера? — спросил я, прикуривая. Мне не нравилось, как она строит разговор. Да, у нее нервное потрясение. Наверное, натерпелась, голодна, сбита с толка и просто в ах*е от реальности, которая перестала быть игрой. Только это не значит, что нужно называть меня уродом и пылать ненавистью к всему и вся.

— Ничего интересного! Хотели трахнуть меня вдвоем за рубль! — она втянула ноздрями табачный дым, и сделала это с жадностью. — Я целый день ничего не ела и пила из реки. Ты когда-нибудь пил из реки грязную воду? Я ночевала у дороги под кустом, и слышала, как за холмом воют волки. Почти не ела позавчера. И до этого лишь кусок хлеба и кислые ягоды. Вчера я едва не стала шлюхой, потому что очень хотела есть!

— Не надо меня оскорблять, милая. Заметь, я заказал для тебя неплохой обед. Может, ты спешишь с выводами и все-таки Серж не такой урод? — я выдохнул струйку дыма прямо на нее. Нет сомнений, что эта сучка прежде курила и теперь мечтает хотя бы об одной благословенной затяжке. — А хочешь трахнуться за пять рублей? Как бы немалые деньги для старта.

— За пять рублей⁈ Какого старта⁈ Старта в профессию проститутки⁈ Я так и знала, что ты такой же, как они! Дай мне сигарету, — она шмыгнула носом, зажмурившись, и чуть позже добавила: — Дай, пожалуйста! Мне очень плохо! Я вообще спортсменка. Только недавно начала курить. Прости. У меня крышу сносит.

Вот это другое дело. Хоть тон поменялся. Я полез в карман, достал сигарету, которых имелось не так много — за ними я планировал отдельную ходку на Гаю. И подумал, что эта сучка, несмотря на крайнюю стервозность, действительно хороша. А еще… Приглядываясь к ней, я не мог понять: то ли она кого-то напоминает, то ли я ее где-то видел раньше.

— Мало пять рублей за полчаса удовольствия? — полюбопытствовал я, протягивая сигарету.

— Я не шлюха. Понимаешь? Может ты привык к такому, но я — нет. Никогда и ни с кем не спала за деньги. Я была обеспеченной девушкой. И у меня есть муж. Мы всего два года как женаты. У меня… — она наклонилась, прикуривая от огонька моей зажигалки.

— У тебя… Забудь обо всем этом, — оборвал я ее. — Здесь у тебя пока нет ничего. Ты здесь пока никто. Нравится или нет, но почти все девушки из нашего мира, попадая сюда, сначала становятся шлюхами. Увы так, детка. По вполне ясной причине: на Флагруме делать больше ничего не умеют. Даже подавальщицами в трактирах они работать не тянут или считают, что это слишком западло. Лишь через несколько месяцев смиряются, обвыкаются и потом, кто как устроится: у кого сколько ума и талантов.

— Не надо причислять меня к «почти всем». Я не буду шлюхой! — она с вызовом глянула на меня, словно именно от меня сейчас зависела ее судьба, и я, этакий мерзавец, не позволял ей добиться в этом мире лучшей доли.

В эту минуту ее светлые зеленые глаза выглядели особо красивыми. А ее гонор… Меня он возбуждает так, что уже тесно члену в штанах. Я видел, что мой с Агатой обед уже принесли, но не спешил вернуться к своему столу, лишь махнул рукой коше, чтобы ела без меня.

— Детка, а во сколько ты себя ценишь. Мне так интересно. Назови цену за один сказочный трах? — я затянулся дымом, тихо посмеиваясь.

— Ты знаешь кого-то еще из наших? Нас здесь много? — перевела она разговор на другую тему.

— В Вятиче знал только Оксану, не помню ее фамилию. Она тоже из Москвы. Работала в портовой таверне «Капитан Боррис», но куда-то пропала. Говорят, перебралась в Кронград. Ах, да, еще здесь в Вятиче были Серго и Шмель — разбойничали, наводили ужас на рынке — их убили. Еще Сюзанну Оганесян, она