Слёзы Эрии - Эйлин Рей

— Как я попала сюда? — впервые за всё время я задала этот вопрос вслух.

Артур поднял на меня недоумевающий взгляд, и мне пришлось пояснить:

— Если путешествие требует стольких приготовлений, то как я оказалась здесь? Мне казалось, я просто… Будто упала в колодец.

— Падать всегда быстрее, чем идти вперед. — Велизар Омьен ответил вместо своего друга, позволив тому вновь погрузиться в работу. Мужчина был удивлен, что я задала этот вопрос спустя столько времени. — В каждом мире есть места, где завеса слишком тонка и может порваться в любой момент. В Гехейне, в Сильме, в Фентре и где угодно ты можешь шагать по дороге и не подозревать, как близко находишься от пропасти в чужой мир. Но, к счастью, последние годы завеса крепка и подобные бреши случаются очень редко.

— Внимание, сейчас свершится чудо! — Артур широко улыбнулся и подмигнул мне.

Мужчина поднялся на ноги и дождался, когда все займут места вокруг помоста, на котором он чувствовал себя будто актер. Но любопытство к происходящему проявили только мы с Шеонной, поддавшись вперед. Марук остался сидеть за столом, подперев голову рукой, господин Омьен и Шейн отошли к стене, а Арий замер возле двери. Юноша скрывал свой интерес к происходящему под маской безразличия, но от меня не укрылось то, как внимательно он следил за каждым движением Хранителя Дверей.

Тем временем Артур вытянул руки в стороны, обратив раскрытые ладони к полу, и закрыл глаза. Он зашептал, но слова срывались с губ так быстро, что я не могла бы разобрать их даже стоя рядом с мужчиной. Внезапно в комнате стало чуть темнее, весь свет сконцентрировался на руках Артура. От кончиков его пальцев потянулись яркие нити. Мерцающие, будто прирученные молнии, они медленно коснулись пола и поползли по направлению к Слезам Эрии. Когда свет коснулся камней, они вспыхнули. Яркая вспышка на мгновение ослепила меня, а когда я обрела способность видеть, то не смогла сдержать удивленного вздоха. На помосте перед Артуром возвышалась арка. Сотканная из света, поверхность двери была похожа на расплавленное серебро, которое ходило рябью от легкого ветерка, не принадлежащего этому миру.

Артур широко улыбнулся, довольный своей работой. А Велизар одобрительно захлопал в ладоши.

— Что ж, поздравляю, Алесса. Через пару дней я смогу отвести тебя домой.

Выдавив из себя улыбку, я постаралась скрыть ту боль, что вгрызлась мне в сердце при мысли о возвращении.

Я обошла арку по кругу, со всех сторон она выглядела одинаково. Одинаково чарующей. Свет от двери манил, и исходящее от нее тепло ласкало кожу, когда я подходила слишком близко. Я протянула руку к искрящейся поверхности. Чем ближе были мои пальцы, тем сильнее волновалось серебро, словно озерная вода, потревоженная камушком. Но как только я коснулась холодной поверхности, все замерло, а арка слабо задрожала.

— Алесса! — раздался встревоженный голос за моей спиной.

Артур резко потянул меня за пояс платья, но было поздно. Комната наполнилась тихим звоном, и арка разлетелась на сотни осколков. Прежде чем упасть на пол, я почувствовала, как острая боль пронзила руку.

Глава 4

Сотни мелких осколков разлетелись по залу, изрезав мелкими рубцами обшитые деревянными панелями стены, старые шкафы и корешки книг. Не повезло и некоторым из людей: Велизару Омьену осколок оцарапал лысую макушку, а Маруку прошелся по щеке. После чего осколки постепенно растворились в воздухе, обратившись в голубоватый дым. Самое крупное облачко сгустилось вокруг моей правой руки, куда пришелся основной удар, и, когда оно растаяло, взору предстали алые подтеки крови, покрывшие руку подобно кружевной перчатке.

Тошнота подступила к горлу.

Краем глаза я заметила, как в кабинет, оттолкнув с пути Ария, вбежала Лукреция. Она помогла отцу подняться, окинув меня злым взглядом. Артур пробормотал что-то под нос, рассеянно потирая ушибленное плечо, но его слова ускользали, как и окружающий зал. Я плыла на границе сна и реальности, стены кружились вокруг, а солнечный свет не так давно заливающий золотом Залу Дверей стремительно серел.

Я почувствовала, как меня подняли на руки, и смогла уцепиться за реальность лишь оказавшись в мягком кресле. Шейн прижал ладонь к моей щеке, не позволяя вновь поддаться соблазнительной дреме, медленно обволакивающей разум. Кожу под его рукой кольнуло, и пелена дурмана окончательно отступила, позволяя мыслить ясно.

На помосте за спиной Шейна Лукреция пыталась утереть белоснежным платком кровь на виске Артура. Но Хранитель Дверей, не замечая ее заботы, растерянно вертелся по сторонам, впившись руками в волосы.

— Я не мог допустить такой ошибки! — виновато застонал он, оглядев кабинет и остановившись взглядом на Велизаре Омьене. Тот ободряюще положил руку на плечо другу и о чем-то тихо заговорил. Шеонна поспешила ко мне и неуверенно замерла позади брата.

Шейн придвинулся ближе и как можно ободряюще произнес:

— Мне нужно залечить раны. Будет немного больно, но быстро.

Его распростертая ладонь зависла над моим предплечьем, кончики пальцев окутало слабое мерцание. Постепенно становясь ярче, свет потянулся к моим кровоточащим ранам. Сначала я ощутила приятное успокаивающее тепло, но потом кожу словно пронзили тысячи иголок, стягивая края раны. На этот раз я не сдержала крика и попыталась оттолкнуть Шейна, но это было сродни тому, чтобы сдвинуть многотонную статую.

Как Шейн и обещал, всё закончилось быстро. Боль прошла, а вместе с ней исчезли рваные раны, о которых теперь напоминали лишь подсохшие кровавые подтеки и алые пятна на порванной повязке, под которой слабо пульсировала боль: не все порезы затянулись. Шейн потянулся к когда-то светло-бежевой ленте, но я резко отдернула руку. Мысль о том, что кто-то увидит мои шрамы, приводила в ужас.

— Алесса, — с нажимом произнес Шейн, — я должен залечить все раны.

— Не надо, — моя нижняя губа задрожала, — это царапины. Они затянутся сами.

Я прижала руку к груди и вскочила с кресла, но Шейн успел схватить за запястье.

— Шейн, — вмешалась Шеонна, — не надо. Ты уже помог ей.

Девушка положила ладонь на руку брата, встав между нами. Шейн недовольно сощурился, но разжал пальцы.

— Мне жаль, — прошептала Шеонна, заключив меня в объятья.

Я не стала уточнять, что она имела в виду: разгромленный кабинет Артура, полученные мною раны или мое неудавшееся возвращение домой. О последнем я не сожалела и даже в некоторой степени была рада случившемуся, а раны на руке — малая цена, которую пришлось заплатить