Френсис Фицджеральд - Отбой на заре. Эхо века джаза (сборник)
Несмотря на всю чистоту этой улыбки, она всегда воспринималась, как зов, и била в голову, словно шампанское, благодаря очертаниям лица Минни и вне всякой зависимости от ее настроения. Как только улыбка появилась у нее на лице, Бэзил ощутил внезапную легкость и стремление ввысь, с каждым разом взмывая все выше и выше, спускаясь на землю лишь тогда, когда улыбка вот-вот грозила превратиться в оскал, но вместо этого просто тихо таяла. Она была словно наркотик. Чуть погодя ему уже ничего не было нужно – он хотел лишь смотреть и смотреть на нее, испытывая необъятную и вздымающую ввысь радость.
Затем ему захотелось узнать, насколько близко ему удастся подойти?
На определенной фазе романтических отношений между двумя молодыми людьми присутствие кого-то третьего действует как катализатор. На второй день, еще до того, как Минни и Бэзил успели миновать рубеж многословных и грубоватых комплиментов исключительной красоте и очарованию друг друга, оба уже принялись мечтать о том моменте, когда им удастся отделаться от общества пригласившего их в гости Билла Кампфа.
В конце дня, когда в воздухе стала чувствоваться прохлада надвигающегося вечера, Бэзил и Минни, искупавшись, ощущали себя свежими и открытыми всему миру; они сидели на мягких качелях, утопая в высоких подушках, в тени от опутавших веранду густых виноградных лоз. Рука Бэзила сплелась с ее рукой, он наклонился к ее щеке, а Минни сделала так, что вместо щеки он прикоснулся к ее влажным губам. Учился он всегда с охотой и очень быстро.
Так они просидели целый час, не обращая внимания на доносившийся до них голос Билла – он звал их то с причала, то со второго этажа, то из беседки в конце сада, – а три оседланных лошадки так и кусали в стойлах удила, и пчелки добросовестно трудились среди цветов. Затем Минни вернулась в реальный мир, и они позволили себя найти…
– Ах, мы тоже тебя потеряли!
И Бэзил, взмахнув руками, чудесным образом вознесся на второй этаж, чтобы привести себя в порядок перед ужином.
– Она просто потрясающая девушка! Черт возьми, она – просто чудо!
Он не должен терять голову! За ужином и после он с твердым и почтительным вниманием слушал, как мистер Библ рассказывает о долгоносике, который пожирает хлопок.
– Но я вам, наверное, уже надоел? Вам, молодым, наверное, хотелось бы побыть друг с другом…
– Вовсе нет, мистер Библ! Нам было очень интересно, честное слово!
– Ну ладно, давайте-ка собирайтесь и идите погуляйте. Я даже не заметил, что время-то уже позднее! Юноши с хорошими манерами и умной головой так редко встречаются в нынешние времена, что старики вроде меня готовы заговорить их до смерти!
Билл вместе с Бэзилом и Минни дошли до причала.
– Надеюсь, что завтра будет благоприятная для плавания погода. Слушайте, мне сейчас надо съездить в поселок и найти кого-нибудь себе в помощь на завтра. Поехали со мной?
– Я, наверное, еще немного тут посижу, а потом пойду спать, – сказала Минни.
– Ладно. А ты поедешь, Бэзил?
– Ну… Ну, да, конечно, если я тебе нужен, Билл!
– Но тебе придется сидеть на парусе, я везу его в починку.
– Мне бы не хотелось тебя стеснять, раз места нет…
– Да нет, ты не стеснишь. Пойду выведу машину.
Когда он ушел, они в отчаянии посмотрели друг на друга. Но прошел час, а он так и не вернулся – что-то там такое случилось с парусом или с машиной, и это его задержало. Была всего лишь угроза, что он вот-вот появится, это придавало всему остроту и заставляло сдерживать дыхание.
Они спустились к моторной лодке и сели там, шепча друг другу: «Этой осенью…» – «Когда ты приедешь в Новый Орлеан…» – «Когда через год я поступлю в Йель…» – «Когда я приеду в школу, на север…» – «Когда я вернусь из “Глэйшер”…» – «Поцелуй меня еще…» – «Ты потрясающий! Ты знаешь, что ты – потрясающий?.. Ты просто чудо…»
Плескалась вода; лодка глухо билась о причал; Бэзил отвязал канат, оттолкнулся, и они, покачиваясь, отплыли от причала, и лодка превратилась в уединенный островок в ночи…
…На следующее утро, когда он собирал чемодан, она пришла к нему в комнату и встала в дверях. Ее лицо сияло от волнения; на ней было белое накрахмаленное платье.
– Бэзил, послушай! Я должна тебе рассказать: папа после завтрака разговорился и сказал дяде Джорджу, что никогда еще не встречал столь вежливого, тихого и уравновешенного юношу, как ты; кузен Билл уезжает в лагерь на месяц, так что папа спросил у дяди Джорджа, как он считает, разрешат ли тебе родители поехать с нами на две недели в «Глэйшер», чтобы у меня там была компания? – Они взялись за руки и запрыгали по комнате от радости. – Только пока ничего никому не говори, потому что он, думаю, напишет твоей маме и все такое. Бэзил, ну разве это не чудесно?
Поэтому в одиннадцать, когда Бэзилу уже пора было уезжать, они попрощались без всякой скорби. До станции Бэзила взялся подвезти сам мистер Библ, как раз собравшийся в поселок за газетами. Пока автомобиль не скрылся из виду, глаза двух юных особ продолжали сиять, а их машущие на прощание руки хранили общую тайну.
Бэзил откинулся на сиденье; его переполняло счастье. Он расслабился – было приятно, что визит прошел так удачно. Он любил и ее, и даже ее отца, сидевшего рядом, – того, кто имел счастье всегда находиться рядом с ней и ощущать дурман ее улыбки…
Мистер Библ закурил сигару.
– Какой климат! – сказал он. – До конца октября тут всегда хорошая погода.
– Да, просто чудесная, – согласился Бэзил. – Я уже тоскую по здешним октябрьским дням, потому что мне придется учиться на востоке страны.
– Готовитесь поступать в университет?
– Да, сэр. Готовлюсь к экзаменам в Йель! – Ему пришла в голову новая приятная мысль. Он замялся, но решил, что мистер Библ, которому он понравился, наверняка разделит его радость. – Весной я сдавал предварительные экзамены, и мне недавно сообщили результат – я сдал шесть из семи!
– Неплохо!
Бэзил опять замялся, но все же продолжил:
– Я получил «отлично» по истории Древнего мира, «хорошо» по истории Англии и «отлично» по литературе. По алгебре у меня «удовлетворительно», по латыни – один экзамен «отлично», второй «хорошо». Провалил только французский!
– Очень хорошо, – сказал мистер Библ.
– Я бы сдал все, – продолжал Бэзил, – если бы не ленился поначалу. Я был самым младшим у себя в классе, так что по этому поводу слегка зазнался.
Было бы неплохо, если бы мистер Библ понял, что возьмет с собой в парк «Глейшер» отнюдь не дурака! Мистер Библ глубоко затянулся сигарой.
Подумав, Бэзил решил, что последнее замечание прозвучало не совсем так, как хотелось бы, и решил дать некоторые пояснения:
– Ну, я не то чтобы зазнался, просто мне никогда не нужно было много учить – по литературе, так уж получилось, я обычно читал все заранее, и по истории я тоже очень много читал. – Он умолк и попробовал высказаться иначе: – Я хотел сказать, что обычно, когда говорят «зазнался», на ум всегда приходит мальчик, который бегает весь такой надутый, как бы говоря всем: «Вот, смотрите, как я много знаю!» Но я не такой! Я хотел сказать, что вовсе не считаю, что знаю все, а просто вроде как…
Пока он подыскивал нужное слово, мистер Библ произнес:
«Гм!» – и указал сигарой на далекое пятнышко на озере.
– А вон яхта плывет, – сказал он.
– Да, – согласился Бэзил. – Но я плохо разбираюсь в яхтах. Как-то никогда не интересовался. Я, конечно, много раз плавал, помогал закладывать галсы и все такое, но большую часть времени, в сущности, там просто сидишь и ничего не делаешь. Мне больше нравится играть в футбол.
– Гм! – сказал мистер Библ. – А вот когда я был в твоем возрасте, я каждый день ходил на яхте по заливу.
– Наверное, это здорово, раз вам так нравилось, – уступил Бэзил.
– Лучшее время в моей жизни!
Показалась железнодорожная станция. Бэзил подумал, что хорошо бы было на прощание еще раз продемонстрировать свой дружеский настрой.
– Ваша дочь, мистер Библ, на редкость привлекательная девушка, – сказал он. – Девушкам со мной легко поладить, но обычно они мне не очень нравятся. А вот ваша дочь, по моему мнению, крайне привлекательная девушка! – Когда остановилась машина, его вдруг охватило легкое дурное предчувствие; оно побудило его с извиняющимся смешком добавить: – Всего доброго! Надеюсь, я не слишком много болтал?
– Вовсе нет, – ответил мистер Библ. – Желаю вам удачи. Всего доброго!
Через несколько минут поезд Бэзила тронулся, а мистер Библ остановился у газетного киоска, выбирая газету и вытирая пот со лба – июльский день выдался жарким.
«Да, сэр! Вот вам и урок – никогда и ничего не делайте в спешке! – с негодованием подумал он. – Только подумать, целых две недели пришлось бы слушать в “Глэйшере”, как этот наглый мальчишка тараторит о себе, любимом! Спасибо тебе, Господи, за эту недолгую поездку!»
***Приехав домой, Бэзил в буквальном смысле сел и стал ждать. Ни под каким предлогом он не желал покидать дом, отлучаясь лишь в ближайшую лавку, чтобы освежиться лимонадом, но и оттуда он возвращался домой бегом. От звука телефонного звонка или звонка в дверь он подскакивал и замирал, словно от удара током на электрическом стуле.
