Рэдклифф - Темные пути любви
- Мы это еще выясним, - пробормотала Оден. – Нужно провести исследование рынка и все прояснить.
Гейл встала и стала разминать плечи Оден.
- Погоди денек-другой, чтобы не поднимать шум из ничего. Я покажу тебе, как ориентироваться в интернете. Мы проверим других авторов, посмотрим, что есть на других сайтах. Тебе все равно нужно составить собственное впечатление, потому что именно здесь ты и найдешь кучу своих читателей.
- Снова домашнее задание?
- Ага, но ничего общего со средней школой, дорогуша.
Оден подумала о том, что она уже успела прочесть, о физических и очень ярких чувствах, о сексуальной страсти. И о собственных неожиданных реакциях.
- Да уж, определенно ничего общего.
ГЛАВА 7
Оден уютно устроилась в углу плюшевого диванчика с изогнутой спинкой. Ее туфли валялись на полу, а ноги она поджала под себя. Снаружи, за окнами, шел и шел снег. Когда утром, чуть позже семи, она вошла в свой офис, субботнее утро приветствовало ее почти идиллическим пейзажем. Площадь Риттенхаус лежала под нетронутым белым одеялом свежего снега, укрывшего центральный фонтан, каменные скамьи и тщательно подстриженные живые изгороди. То здесь, то там отважный нарцисс пронзал безукоризненно белую поверхность неожиданно ярким всплеском цвета. Изящный парк навевал яркие воспоминания об истории и красоте старого города.
А теперь, в тишине и одиночестве своего кабинета, а может, и целого здания Палмер Паблишинг, Оден полностью погрузилась в эпизод, так резко контрастировавший с окружающим покоем и умиротворенностью.
Незнакомка провела ее вверх по лестнице в темную квартиру.
- Жди здесь.
Она видела и не видела, как в других комнатах загорается свет, слышала звук негромкой музыки, но не воспринимала ее. Она стояла и ждала, не думая вообще. Когда же она, наконец, услышала звук приближающихся шагов, ее тело напряглось в предвкушении. То, как на нее действовала эта женщина, не имело рационального объяснения и, захваченная моментом, она и не пыталась этого понять. Она реагировала исключительно чувствами и упивалась этим ослеплением. Она не хотела думать. Она хотела чувствовать именно так.
Она проследовала за белокурой незнакомкой в спальню, освещенную мягким синим светом, единственным источником которого были небольшие светильники, встроенные в потолок. Небольшой столик располагался рядом с большой прямоугольной кроватью, которая казалась огромной в пустой комнате. Когда незнакомка повернулась к ней лицом, она стояла абсолютно неподвижно. Не нарушая тишины, незнакомка протянула руку и стала расстегивать пуговицы на ее рубашке, не касаясь кожи, которая осталась полностью обнаженной, когда рубашка соскользнула на пол. Прохладный воздух коснулся ее сосков, и они тут же напряглись, почти болезненно умоляя о прикосновении.
- Твои сапоги.
Она колебалась лишь секунду, а потом расстегнула по одному тяжелые черные сапоги и сбросила их. Теперь полностью обнаженная, за исключением кожаных штанов, она стояла перед незнакомкой и ждала. Изящная рука прошлась по мышцам ее плечей и рук, а затем ладонь остановилась на ее груди и прижала ее, мягко массируя мышцы под гладкой кожей. Вскоре обе руки передвинулись на ее живот, намеренно не касаясь груди, поглаживая дрожащие мышцы осторожными касаниями.
Медленное, молчаливое исследование зажгло пылающий огонь в ее животе. Она чувствовала, как набухает ее клитор, как в ответ на ласку она делается влажной. Ее грудь покрылась тонким слоем пота. Она тяжело дышала в тишине комнаты.
- Ложись на кровать. Лицом ко мне.
Она сделала, как ей было сказано, и глаза ее встретились с глазами незнакомки.
- Ты можешь сказать мне, все, что хочешь прямо сейчас, но после этого - ни слова. Я не причиню тебе боль, но когда я начну, я не остановлюсь, пока не закончу.
Она все время пыталась отыскать ключ к разгадке, кем же была эта женщина. Ее лицо было резко очерченным и сильным. Глаза, даже в полумраке комнаты, были ясными и пронизывающими. Это было трудно объяснить, но она излучала не опасность, а честность.
- Я в порядке.
Незнакомка кивнула, а затем устремилась к изголовью кровати, потянулась куда-то под раму и вытащила мягкие кожаные наручники. Очень умело незнакомка обездвижила ее левую руку, а потом перешла на другую сторону и повторила процесс, оставив ее надежно, но безболезненно привязанной к кровати с раскинутыми руками.
Потом незнакомка снова встала у изножья кровати и принялась медленно стягивать рубашку, обнажая верхнюю часть тела. Маленькие тугие груди подчеркивали четко очерченный мускулистый торс и ниточку пульса, бившегося под бледной кожей горла. В абсолютной тишине они остались вдвоем в конусе голубого света.
Ее охватили противоречивые чувства. Ощущение беспомощности и связанности одновременно волновало и страшило. Она хотела, чтобы эта женщина оказалась сверху нее, внутри нее, она хотела намного большего, чем могла выразить словами. А то, что она ничего не могла сделать, чтобы достичь облегчения, заставило ее еще более остро осознать свое желание. Ее клитор напрягся, касаясь шва кожаных брюк, грозя взорваться от одного только контакта, а ее бедра задвигались взад и вперед. Она подавила стон и заворожено уставилась на тело незнакомки, такой близкой и все же абсолютно недосягаемой.
Казалось, прошло несколько часов, она утратила чувство времени, и тогда незнакомка обеими руками коснулась ее лица и провела на удивление нежными пальцами по щекам и скулам. Потом одной рукой она взяла ее за подбородок и запрокинула ее голову назад, полностью обнажая шею.
- Закрой глаза и не открывай их.
Пальцы прошлись по беззащитному горлу и остановились на хрупкой трахее, ощущая, как под кожей проносится по пульсирующим артериям кровь. Язык легко заскользил от ключицы к ее уху.
Голос, почти шепот.
- Я хочу, чтобы ты не двигалась. Просто помни, что моя рука на твоем горле, пока будешь кончать подо мной.
От этих слов ее бедра дернулись, а когда незнакомка стащила с нее штаны, она прикусила губу, чтобы не закричать. Она в жизни не чувствовала себя настолько физически уязвимой. Наручники, теперь охватившие не только ее руки, но и щиколотки, были едва ощутимы, но она была обездвижена полностью. Вот так, с запрокинутой головой и незащищенным горлом, захваченная тьмой, она чувствовала себя так, словно утратила контроль над самой своей жизнью. Несмотря на беспомощность своего положения, она была страшно возбуждена. Она боялась, что не выдержит малейшего прикосновения.
Смутно, последним думающим участком мозга она понимала, что одним словом может снять магию заклятия, отдавшего ее во власть незнакомке. Но она не хотела останавливаться. Она хотела чувствовать то, что та, другая, пробуждала в ней. Она хотела знать, как далеко за пределы ее физического «я» сможет вывести ее незнакомка.
Она хотела знать это сильнее, чем хотела кончить.
