Admin - i 422a965560a818ed
Свет с улицы проникал в помещение через дымовое отверстие и многочисленные щели. Сумрачное помещение днем, сейчас оно напоминало дыру для подземных богов. Хижина была задымлена, Каперед ощутил, тяжесть в груди. Здесь жгли какие-то травы, явно неместные, похоже, привезенные с востока. Все верно, на церемонии должны применяться предметы и средства, распространенные в месте рождения культа.
Каперед усмехнулся. Вот почему он презирал эти заморские учения. Они как сорняки, что ветром пересекают море в семенах рабов, торговцев, нищих философов. В общем, в презираемых обществом людях. Эти сорняки легко укореняются в родной почве, потому что многочисленны, жизнеспособны.
Из этих семян начинает расти стебель, покрытый острыми шипами - не удастся вырвать. А корневая система у них могучая, разветвленная, она уходит вглубь общества, в самый низ, на дно.
И вот один из шипов поразил честного гражданина, отравил его.
Каперед искал взглядом Кеннена, но тот скрылся в сумраке хижины.
Как вообще он связался с этими дикарями, почему подчинился их культу. Узнав это, Каперед надеялся спасти других несчастных.
Но для начала, следовало вернуть украденное.
- Где ты?! Хватит таиться в темноте! - прокричал Каперед.
В храмах нельзя нарушать сакральный покой, но Каперед не боялся гнева какого-то варварского божества. Впрочем, он не слишком беспокоился и о родных демиургах.
Унылая хижина была подстать варварскому культу: темная, задымленная. Ее пол ниже уровня земли, стены из хрупкого кирпича, перегородки из тростника, крыша соломенная. Источником света служили угли в очаге.
Каперед прошел к очагу, разглядел что над ним установлена металлическая решетка. На ней лежали тлеющие травы, прижатые пористыми камнями. Очаг был сложен из кирпичей, открыт сверху. На кирпичах имелся рельеф, но не удалось понять какой.
- Вот твои приспособления, знахарь.
Кеннен стоял у алтаря, на который бросил рюкзак. Каперед вздрогнул и перевел на него взгляд, его глаза привыкли к темноте. Он заметил, что вдоль стен сидят люди, чьи глаза блестели неземным огнем. Словно то горели камни глубоко под землей.
Среди запахов иноземных трав Каперед почуял аромат тлена и сырой земли. Не могила, но склеп, вот чем был этот храм. Не дом, но место захоронения бога.
- Где мой плод? - потребовал Каперед.
Он знал, что подрядчик знает, что искал под землей Каперед. Не имело смысла скрывать.
Рэдиций хранился в кувшине для зерна, горловина которого замазана глиной. Повинуясь жесту Кененна, храмовые служки вынесли кувшин и водрузили его на алтарь. Они будто готовились к какой-то дурацкой церемонии. Глупцы, совсем не понимали, что попало в их руки.
- Я тебя помню, - заговорил Кеннен, - ты служил на пиру нашего славного принцепса. Помогал ему избавиться от съеденного...
- Не сравнивай меня с каким-то рабом с пером!
- Не припоминаю, за что тебя изгнали из дворца, - продолжал рассуждать Кеннен, - это и не имеет значение. Бог привел тебя к нам, твоими руками извлек из земли этот плод. Только это имеет значение.
А в это время служки продолжали подготовку к церемонии, они зажгли жаровни, стоящие возле алтаря. В одном из служителей Каперед узнал проводника, с которым спустился под землю. Этот грязный червь носил теперь повязку на лице, потемневшую от крови. Подземные боги приняли его жертву, приняли его самого.
- Я заберу свои вещи и уйду, - сказал Каперед, - вы не сможете меня остановить.
Он обогнул очаг, направился к алтарю. Он дрался и пытался вырвать из рук этих дикарей обретенный плод, но у него ничего не вышло. Кеннен не собирался рисковать, и его наемники присутствовали здесь же. Они не были вооружены, не носили доспехов, но что мог знахарь сделать им, тренированным бойцам.
Воины скрутили Капереда, собрались связать ему руки за спиной. Их остановил Кеннен:
- Я же говорил, только не руки!
Наемники извинились и связали Капереду ноги.
А в это время служки зажигали лампады, висящие на опорных балках. Между этими балками сидели люди, чей блеск глаз так тревожил Капереда.
На самом деле он понимал, что не сможет забрать плод, но не мог признаться себе в этом. Быть честным с самим собой - огромный подвиг. Торговец не оказался бы здесь, не стал бы искать рэдиций, прими он реальность такой, какая она есть.
Фитили в лампадах медленно разгорались. Им не хватало воздуха в душном склепе, как и людям, собравшимся на церемонию.
- Зачем тебе я?
- Твои познания необходимы, чтобы обрести силу плода.
- Откуда тебе вообще о нем известно?! Ты всего лишь барышник, площадной меняла!
Кеннен не ответил на оскорбление, но он наверняка был новым человеком. Он заработал свое состояние ростовщичеством. Прошлый принцепс привечал таких людей, приглашал их на пиры.
Такой человек не мог знать о рэдиции!
- Ты, темный человек, не осознаешь того, что я скажу. Бог послал мне во сне образ того, что я должен обрести. Не мог я сам рисковать жизнью своей, потому следовало мне пустить слух, привлечь нечестивца, чтобы обрести этот плод.
Он положил ладонь на горловину кувшина и улыбнулся.
Разгорающийся свет осветил хижину, появились новые, чудные детали.
Разглагольствующий Кеннен был облачен в бабский наряд - длинную тунику, доходящую ему до лодыжек. На голове у него был венок из высохших цветов. И его прислужники носили подобную одежду. Словно евнухи, кастраты они напялили на себя эти тряпки, чтобы устроить оргию.
Каперед поморщился. "Вещий сон" - вот ведь чушь. Но как еще объяснить, откуда этот фанатик узнал о существовании рэдиция. Никто из знахарей не мог ему об этом сказать. Растение настолько легендарно, что многие не верят в его существование. Описание его свойств туманно, не несет ясности.
Тогда как могла зародиться в голове Кеннена мысль обрести растение?
Но точно не сон или "знак бога", как говорит Кеннен.
Сидящие у стен люди были тощими, с впалыми щеками. Каперед не видел, чтобы их грудь поднималась во время дыхания. Но такой ядовитый блеск в глазах не мог принадлежать мертвецам.
Проклятые веревки не удавалось развязать. Кеннен посматривал на знахаря, без интереса наблюдал за его потугами освободиться.
- Я должен узнать, каким образом ты намеревался употребить этот плод.
- И почему же я должен тебе это рассказать? - зло спросил Каперед.
- У тебя есть выбор? Либо мученичество, либо трусость, но так или иначе мы узнаем все. Меня не особо волнуют средства.
Ему принесли чашу, Кеннен кивнул и взял посуду. Он держал чашу обеими руками, осторожно, чтобы не расплескать жидкость. Каперед почувствовал запах пряных трав, меда и вина. Дорогое вино, которое часто употребляют в ритуалах.
Стоит ли говорить этому глупцу, что восточный ритуал извратит эффект зелья. Пусть поступает так, как ему угодно, решил Каперед. Он согласился приготовить из плода рэдиция нужное зелье. Ведь, в сущности, у Кеннена тоже не было выбора.
- Мне необходим медный котелок с крышкой, чистая вода три меры, уксус две меры, достаточное количество меда и время.
- Осталось три часа, ты должен успеть до того момента, как вода выльется из клепсидры, - Кеннен указал куда-то в сторону.
- Сколько нужно, столько и будет, - пробормотал Каперед, поднимаясь.
Его поддержали эти евнухи. Каперед с презрением посмотрел на варваров и указал на жаровню. Принесенный сосуд они установили прямо на угли.
Каперед распоряжался, а все делали варвары. Как в прошлом, рэдиций все же открыл врата прошлого, восстановил справедливость. Каперед вновь творил, а его руками были бессловесные исполнители.
Сначала он вскипятил воду, добавил в нее меда, не ответив на нахальное замечание Кеннена. Знахарство этому неучу казалось обычным приготовлением пищи. Пусть смеется и дальше, занимаясь своим ритуалом.
Его люди закончили подготовку и расселись возле жаровни. Они затянули песню на своем собачьем языке. Каперед морщился, но ничего не говорил, он следил за тем, как мед растворяется в воде.
Когда по его приказу в варево добавили уксуса, Каперед приказал подать плод. Кувшин открыли, с осторожностью вынули Временник и положили на деревянную доску. Эту доску протянули знахарю.
Взяв серебряный нож, Каперед нарезал плод на кубики. Он беспокоился о том, что запах горящих благовоний может испортить зелье. Плод никак не реагировал на соприкосновение с серебром, а ведь в описании говорилось, что должна последовать реакция - выделение сока, который и необходимо было собрать.
Каперед нахмурился, велел подать ступку. Ему принесли большую глиняную ступку. Не лучший вариант, к тому же...
- Что вы мололи здесь?
Он заметил следы угля на поверхности.
- Она чиста, используй и не тяни времени!
