Unknown - Unknown
Ведения девушки без лица. Жажда общения с бывшей одноклассницей. Что дальше? Как же хочется кайфа…кокаин был под строжайшим запретом, но, может, хотя бы травки?
Секса не было так давно, что казалось, прошла целая вечность. Хотя нет, секс был — да только в моей голове и с безликой Богиней, который почему-то был таким крышесносным.
Фак, как я ее хотел. У меня даже пальцы слегка подрагивали при мысли о том, что я встречу ее в реальности и овладею ей.
Это будет жестоко. Сильно. Без вопросов. Когда я сделаю это в первый раз, я без лишних слов подниму подол ее короткой юбки и вставлю так сильно, чтобы она орала мое имя и умоляла остановиться.
Да только мы бы оба знали, что это все – ложь, и она хочет чувствовать мой член у себя в животе.
Я покрылся потом от этих мыслей и решил было уже принять душ, как в мою комнату вошел мужчина в голубом халате.
— Ну, что, как ты, приятель? — я пожал руку Джеку — не ожидал увидеть его здесь.
— Да, ладно? Ты в этой клинике работаешь?
— Ну, как видишь, — мой хороший знакомый расплылся в улыбке. — Узнал, что ты здесь, решил навестить. Вижу, ты из спортзала, как обычно. В курсе, что тебе запрещены нагрузки? А о прошлых можешь вообще забыть.
Мы с Джеком познакомились в моем фитнес-клубе – я знал, что он врач, но встретить его здесь было странной вещью. Лос-Анджелес огромный город с огромным количеством клиник. Мир чертовски тесен, и несмотря на «врачебно-целительные» замашки я был рад видеть Джека.
Потому что, на хрен, я никому не сдался, и никто не горел желанием меня навещать.
— Об этом я бы и хотел поговорить, Джек. Раз уж ты здесь, и я вроде как знаю тебя.
— Эм, но я же не твой врач, — он поднял руки вверх, словно сдавшись. — Хорошо, я все-таки сам пришел. Знаю, ты не был готов к тому, что с тобой случится…
— Я хотел бы задать несколько вопросов. Мне пересадили сердце, и…ну, знаешь… — честно говоря, я боялся слышать ответ на этот вопрос. — Значит ли это, что я — это уже и не я вовсе? Мои вкусы, мои предпочтения…
— Могут измениться, да, — перебил меня Джек, улыбка исчезла с его лица. — А что, ты это чувствуешь? Какие-то перемены? Очень интересно…
— Нет, — заверил его я. — Просто интересуюсь. И твое мнение на этот счет, как врача?
— Что ж, если быть честным, такие случаи бывали в нашей практике. И не раз. Однажды был парень, который всю жизнь занимался одним видом спорта, а после операции, например, он открыл в себе новый талант. Насколько я помню, он хорошо пел, а прежде даже не пробовал заниматься этим. Оказалось, его донор был звездой в своих кругах и всю жизнь занимался вокалом. Очень часто менялись вкусы у людей — например, вегетарианец начинал есть мясо и наоборот. Я думаю, это не может быть простым совпадением, но как врач, скажу тебе совершенно другое — сердце - всего лишь насос, мышца, хоть и самая важная мышца, внутри нас. И все же случаи из практики не раз заставляли и меня задумываться о том, о чем задумывался ты. У меня нет точного ответа на этот вопрос. Я думаю, он известен только Богу. Единственное, что я знаю – это то, что тебе выпал уникальный шанс, Миллер. Мы все не святые. Я знаю тебя, знаю, о чем ты думаешь.
— О чем?
— Ты хочешь жить как прежде, судя по тому, что ты вытворяешь в зале. И тебе плевать, сколько тебе осталось. Я прав?
Я становлюсь предсказуемым. На самом деле люди видят во мне это. Видят, что мне нечего терять. Я живу так, как я хочу, потому что я свободен от предрассудков, от чужого мнения и привязанностей к людям. Был свободен. Теперь я привязан к своему новому сердцу и к его желаниям, которые не совсем совпадают с моими.
Наконец, я коротко кивнул Джеку.
— Я не знаю, что будет. Это твоя жизнь, и я не вправе указывать тебе, как жить. Ты можешь умереть после первой сигаретки, а можешь после сотой. Можешь, после тысячной. Можешь остаться живым после боя, а можешь погибнуть, запнувшись на лестнице. Это же сердце, — он поднял в воздух свой кулак и начал сжимать и разжимать его. — Даже здоровый человек не может знать, когда оно остановится. Но помни, что сейчас ты живешь на таблетках.
Что-то внутри меня разрушилось после его слов. Опустилось. Значит, это правда. Вечеринка в моей жизни — окончена. И все что я буду делать дальше, это пытаться чем-то ее заменить.
— Не хочу это слушать, Джек, — прервал его я, потому что и слышать ничего не хотел о таблетках. — А я могу знать, чье сердце мне пересадили?
Хотя я уже догадывался.
— Тебе нужна вся информация? Я знаю, что это был молодой парень. У вас все так хорошо совпадало — большая редкость. Знаешь, даже удивительно…
— Да, я хочу знать о нем…хочу знать его имя.
— Хорошо, это я могу, — на секунду мне показалось, что Джек занервничал. — Ну, что ж, я думаю, скоро Эрик тебя выпишет. И мы еще встретимся в зале. Только помни — никаких тяжелых нагрузок. Тридцати минут в день достаточно.
— Черта с два, — я показал Джеку жест перед тем, как он вышел в коридор.
***
У меня было такое чувство, что теперь мой мозг не отдыхает даже во время сна. Когда я засыпаю, он обрабатывает тонны новой информации, которая ворвалась в мой разум в виде снов — ярких, живых, запоминающихся.
Стоит начать пить снотворное и спать без этой хрени в моей голове, иначе, как только я выйду из больницы, меня упрячут в психушку.
На утро я почти все эти сны забывал — просто умывался холодной водой, сбрасывая с себя приключения пережитой ночи, да и воспоминания не были столь яркими, как в первые дни после операции.
Мне начинало казаться, что я уже почти овладел странной вещью — я начал больше осознавать себя, когда сплю. Все было осознанным. Единственное, чего я не мог сделать — это увидеть девушку, которая мучала меня почти каждую ночь, в деталях. Я вроде знал, как она выглядит, а вроде и нет. Странное, необъяснимое чувство.
Когда во сне видишь человека, знаешь, кто он и как выглядит, и в то же время он не обладает одной определенной внешностью. Зато я прекрасно чувствовал каждую эмоцию, которая возникает во мне, когда я ее вижу.
И почти все они не были мне знакомы в моей нормальной, адекватной жизни, к которой хотелось бы вернуться.
Телефонный звонок вырвал меня из пространства снов, и чуть не уронив телефон, я взял трубку.
Опять одна из фанаток.
— Айк, малыш, — она просюсюкала в трубку многострадальным голосом. — Я так соскучилась по тебе, мы все скучаем. Ну, скажи, скажи, в какой ты больнице, я навещу тебя.
Во-первых, я ненавидел, когда со мной сюсюкались. Во-вторых, меньше всего я хотел, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. В-третьих, у нас с Бэллой не было ничего такого, по чему можно было бы скучать.
Определённо, не было.
— Грр, — я прорычал в трубку вместо ответа, на что Бэлла нелепо захихикала. Она меня раздражала, когда ее рот не был занят чем-нибудь…моим членом, например.
— Ты обиделся, да? Ну, прости, я больше не буду тебя так называть, — ответила она с придыханием, соблазняя меня. — И все же, когда ты вернешься? Дуглас сказал, что у тебя был передоз, но все обошлось. Мы все ждем, когда ты вернешься на арену. Я соскучилась по своему сильному мальчику…
Я едва сдержал рвотный позыв и возвел глаза к небу. Да уж, теперь я вряд ли вернусь на арену, и вы все найдете себе нового кумира.
— Ну, чего ты молчишь? Может, все-таки скажешь адрес?
— Нет, Бэлла. Я не хочу никого видеть. У меня отпуск.
— Ну, Айк, ну, пожалуйста, я могла бы сделать тебе сюрпр… — начала заманивать Бэлла, но я уже бросил трубку, просматривая свои пропущенные вызовы.
Куча неизвестных номеров — уверен, почти все от девушек, с которыми я когда-либо спал. Всегда удивляла женская навязчивость, будто она у этих куриц в природе — ну, неужели так трудно понять, что между нами был только секс, и оставить все в прошлом? Нет, нужно названивать, нужно доставать меня, нужно умолять меня с ними встретиться…очнитесь, детки, срок вашей годности уже давно истек — как только вы раздвинули для меня ноги в первый же день знакомства.
Дуглас, мой Босс, звонил не переставая с тех пор, как я попал в больницу. Он был владельцем «Арены», а я был одним из лучших его способов отмыть побольше денег. Конечно, не очень приятно знать, что ты для кого-то способ заработать, но это и мой доход тоже, поэтому все справедливо. Дуглас еще не знал, что я больше не смогу биться. На самом деле, я еще не решил…ведь я могу просто сделать это. Выйти. И будь, что будет. Даже если я слягу с одного удара, я уже вряд ли когда-то об этом узнаю, потому что мое сердце просто остановится и я ничего не почувствую.
Прямо-таки легче дышать от этой мысли.
