Заязочка - Эффект птеродактиля

— Прошло?

— Да, спасибо.

Я допила вино. Пора было одеваться. Нас ждали в гостиной. Белье, чулки, платье, туфли. Дилли быстро заплела мне косу. Северус тоже оделся.

Дед должен был почувствовать отклик алтаря, и они уже в курсе, что все в порядке. И хорошо, что все свои. Ну, или почти все. Понимающих взглядов и пошлых улыбочек от совершенно чужих людей я бы сейчас не перенесла.

Дед бросил на меня вопросительный взгляд. Потом внимательно посмотрел на Северуса. Удостоверился, что все в порядке и вручил подарки. Фантастический гарнитур гоблинской работы, состоящий из диадемы, колье, серег и браслетов, щедро усыпанных бриллиантами — мне. И золотые часы с цепочкой — Северусу. Все как у людей. Гарнитур же явно принадлежал хозяйке дома. Дед демонстративно отказывался от возможности когда-нибудь жениться, отдавая мне самое почетное место в доме. Сметвик и Боунс понимающе переглянулись. Барти склонил голову, признавая выбор отца и мои права. Мэгги улыбнулась и, опустившись на одно колено, поцеловала мне руку, подчеркивая свое зависимое положение и прося хозяйку дома о защите и покровительстве. Я поцеловала ее в лоб. Все было правильно.

Большая хозяйская спальня нашего дома была заперта, когда умерла моя бабушка. Иногда там бывал дед, но никто из других обитателей дома не переступал ее порога. Это было табу. И я не собиралась претендовать на эту комнату. Статус — статусом, но причинять боль деду совершенно не хотелось. Была еще одна парадная спальня, которая отходила старшему сыну после его свадьбы. Барти жениться не собирался, так что нас устроили там. Это было и в чем-то логичнее. Впрочем, впоследствии никто не запрещал молодоженам перебраться в отдельные спальни.

Большая мрачная комната была ярко освещена и празднично убрана. Кровать черного дерева, щедро украшенная резьбой и позолотой, стоящая на возвышении в несколько ступеней, поражала своей монументальностью. Здесь с полным комфортом могло расположиться человек пять.

— Жуть! — сказала я, разглядывая этот образчик мебельного искусства. — Разве на таком спят?

— Думаю, что кровать удобнее, чем выглядит, — заметил Северус. — Тебе помочь?

Я подошла к нему и повернулась спиной. Он ловко расстегнул мое платье и спустил его с плеч. Я распустила пояс, позволяя платью скользнуть вниз.

— Давай, переодевайся и устраивайся в кровати, — сказал он мне на ухо. — А то я не удержусь, а тебе на сегодня хватит. Мазь сняла боль, но на заживление нужно несколько часов. Не дразни меня, хорошо?

В этом был резон. Были и другие способы, но пусть меня им научит он сам. Так будет лучше для нас обоих. В ногах кровати стоял столик с полным льда серебряным ведерком с бутылкой шампанского, двумя хрустальными бокалами, вазой с фруктами, накрытым зачарованной крышкой блюдом с закусками и вазой с букетом красных роз. Я отщипнула несколько виноградин, а потом забралась в кровать. Она действительно оказалась намного удобнее, чем казалось на первый взгляд.

Вскоре матрас прогнулся под весом еще одного тела. Я тут же прижалась спиной к его боку. Меня поцеловали в макушку.

— Нокс!

Свечи потухли. Было тепло, мягко, уютно. Сколько же молодых женщин засыпало на этой кровати после брачного ритуала? И не факт, что всем оказывали помощь и успокаивали. Нет, об этом лучше не думать. Будем считать, что они были счастливы и довольны. Так проще. Мнительному человеку нечего делать в таких домах, как наш. Многим предметам мебели было не по одному веку. Начни думать, не умер ли кто-то на этой кровати, и спать не сможешь. Гораздо важнее, чтобы дорогой супруг не обнаружил каких-нибудь сюрпризов.

— Ты не храпишь? — тихо спросила я.

— А ты? — вернули мне вопрос.

— Не знаю, — честно ответила я, — я раньше спала одна. Так что сказать об этом было некому.

Он усмехнулся.

— Я тоже не знаю. Вот и проверим.

И я уснула.

Нет, он не храпел. И зубами не скрипел. И сам с собой не разговаривал. Хотя тут нет ничего странного — занятия окклюменцией и привычка очищать сознание надежно избавляли от кошмаров. Одеяло он тоже на себя не наматывал, оставляя мне приличную его часть.

С остальным было сложнее. Я на себе в полной мере ощутила, что чувствует плюшевый мишка. Это было даже приятно, но мне самым банальным образом захотелось в туалет.

— Ты куда? — хрипло выдохнули мне в ухо.

— В туалет, — буркнула я, — пусти, пожалуйста, а то …

Отпустили меня с редкостной неохотой. Неприметная дверка обнаружилась в углу. Сделав свои дела, я вернулась в спальню. Северус тоже выбрался из кровати и ушел в то место, которое я посетила. Хотелось пить. Кто там пьет шампанское по утрам? Или аристократы, или дегенераты?

— Дилли! Кофе и апельсиновый сок! На двоих!

Что может быть лучше холодного свежевыжатого сока? Только крепкий горячий кофе!

Вернувшийся Северус с интересом взглянул на поднос. Я уже вернулась в кровать и с наслаждением пила кофе.

— Неплохая идея! — заметил Северус. — Собираешься вставать?

— Еще рано, — ответила я, отставляя чашку, — еще поваляюсь.

— Любишь понежиться?

От его губ пахло кофе. Поцелуи, сперва легкие, невесомые, становились все более настойчивыми. А ночная сорочка сперва действительно оказалась на шее, а потом и вовсе полетела на пол. И все у нас было хорошо.

Глава 41

Собственно говоря, я когда-то мечтала о скромной свадьбе с минимумом гостей и потрясающем путешествии в какое-нибудь замечательное место, где бы хватало и романтики, и всего остального. С путешествием не вышло, а остальное получилось. Правда, еще и грандиозная свадьба светит. В таких случаях утешает только то, что ни готовить на всю эту ораву не надо, ни посуду за ними мыть. Во всем можно найти что-то хорошее.

А Мэгги мне действительно шарфик подарила. Очень красивый из тончайшего шелка с нежной вышивкой. Вещь, конечно, во всех смыслах замечательная. Но я ей это попомню. Тем более что леди Анабелл рассказала анекдот всем портретам, и они откровенно хихикали. Предки…

— Что это с ними? — заинтересовался Барти за поздним завтраком.

— Сплетники, — буркнула я.

— Что? Подглядывали? — страшно удивился Барти.

— Нет, конечно! — возмутился сэр Арнольд. — Просто леди Анабелл рассказала милый анекдот, а он так подходит… к подарку мисс Мэгги!

— У нас нет растворителя для волшебных красок? — мрачно спросила я.

— Ну, зачем же так радикально-то! — возмутился сэр Арнольд и быстренько смылся с натюрморта.

Дед покачал головой, но ничего не сказал. Не удивлюсь, если и ему анекдот рассказали. А Барти точно сейчас кого-нибудь спросит. Мэгги сидела с видом пай-девочки. Я ей зловеще покивала. Она хихикнула.

— Да что такое? — не выдержал Барти.

— Старый анекдот, — ответила я, — пересказывать не буду, спроси, у кого хочешь. Про подарки на свадьбу.

А про себя подумала, что хорошо еще про шляпку не вспомнила. Есть история про мамашу-пуританку, которая строго внушала дочери, что муж никогда не должен видеть ее полностью обнаженной. А бедный мужик офигевал, что дорогая супруга занимается сексом в шляпке.

Северус, что показательно, хохмой не заинтересовался. Знает, что ли? Очень может быть.

— Какие планы на сегодня? — спросил дед.

Я взглянула на Северуса. Тот чуть заметно улыбнулся.

— Продолжу заниматься текстами, — ответила я, — там могут быть очень интересные зелья. А если я освою шумерский и аккадский, то, возможно, смогу перевести и описание интересных артефактов.

— Ну, тогда я тебе точно работы подкину, — кровожадно улыбнулся Барти, — по линии Отдела Тайн.

Ну да, никаких тебе, Гермиона, медовых месяцев. У нас все сурово. Хотя я совершенно не представляю Северуса лениво валяющимся на песочке под ласковый шелест волн. Сбежит через пару дней. Да и я тоже, если честно. Я люблю отдых познавательный. Можно было смотаться на остров Крит, где находится большая магическая библиотека и совместить изучение редких книг с купанием и утехами плоти. Но нам всем будет спокойнее, если мы останемся дома. Ну что, книг и у нас более чем достаточно. Утехи плоти тоже никуда не денутся. А без купания в теплом море можно и обойтись. Потом, если что.

Мэгги собралась в Мунго. Северус умотал в лабораторию. А я сосредоточилась на свитках. Вот и вся романтика.

Я лежала на полу, раскинув в стороны руки. Перед моим внутренним взором пробегали клинописные строчки. В голове звучали тихие голоса. Постепенно я выделяла отдельные слова, понимала их смысл. Слова и фразы приходили в соответствие с бегущими надписями. И это было прекрасно.

Спустя какое-то время я села. Ужасно не хотелось открывать глаза, но была опасность затеряться в объеме новой информации. И надо было записать основы, чтобы не забыть. А спустя какое-то время попробовать читать клинопись.

Записав информацию, я направилась в столовую. Зверски хотелось есть.

— Дилли! Принеси что-нибудь перекусить. Где все?