Иван Петров - Томчин
Хулан. Никогда и нигде я никого так не буду любить, как тебя, моя любовь, моя нежность, мое солнышко. Я надеюсь, что моя любовь к тебе такова, что в следующем рождении я буду любить тебя всю жизнь и при встрече узнаю сразу. Только это не дает разорваться моему сердцу от боли нашей разлуки. Мы еще встретимся, родная, пройдет много лет, целая жизнь, но мы еще встретимся. И ты будешь еще краше и милее, моя вечно молодая возлюбленная, цветок души моей, Хулан.
Хулугэн. В нашей истории единственный царевич-чингизид, погибший при осаде какого-то русского города во время нашествия Батыя, младший сын Чингиза, Кулькан. Хулиган, так он любит себя называть, и все племянники-сверстники так его называют. Почему-то ему нравится придуманное мною задорное и ласковое имя. Господи, не дай Бату меня обмануть, не дай ему нарушить клятву, спаси моего сына! Господи, спаси!
Вот и закончилось все. Дивизия Боорчу, под командованием Цэрэна, идет на север. Он сам найдет те места. Меня везут завернутым в шубы, я часто теряю сознание и не способен удержаться на коне. Последней моей просьбой к другу было передать под командование Цэрэну свою дивизию, когда он скажет и не спрашивать его ни о чем. Когда-нибудь Цэрэн вернется и сам обо всем ему поведает. Если захочет. В Ставке остался мой двойник, подобранный им около года назад. Наверно, ему перебили позвоночник, но если его не шевелить, он проживет около недели и даже сможет что-то шептать. Цэрэн пытался объяснять детали, но мне настолько все равно и плохо, что я отказался слушать. Сейчас для меня это тоже труд, надо выдержать переход, мне потребуются все мои силы. Старый халат на голое тело, выбритая голова без бороды и усов. Только брови сохранил, а то видок, наверно, как после пожара. Узнать невозможно.
Не только гвардейцы - все давно привыкли выполнять просьбы Цэрэна бегом и без вопросов. Самый могущественный начальник разведки на планете, а сейчас, может быть, самый могущественный человек. И самый незаметный. Он всю жизнь в этом мире провел возле меня и всю жизнь посвятил служению мне. Не Монголии. Мне. Мой младший приемный брат, мой Цэрэн. Последний, с кем я попрощаюсь на этой планете. У него никогда не было семьи, никого, кроме меня. Ему лишь тридцать семь, а к пятнадцати годам ни одна разведка в мире не могла уже соревноваться с его умом и талантом предвидения. Было время, когда начальником моего КГБ, ГРУ и всего прочего в одном лице был ребенок, тихий и незаметный мальчик: поваренок, пастух, писец, лекарь, воин. Сколько лиц сменил он, находясь постоянно рядом со мной, не привлекая внимания, не стремясь к власти. Его сети разбросаны по всему миру. Сколько языков он знает? Иногда мне кажется, что все. Сейчас он уйдет, и где-то в Риме, в Дели или в каком-то городке Магриба появится тихий и незаметный человек, скромный труженик и отец любящего семейства. А может быть, это один из великих арабских или персидских врачей, математиков, поэтов? Какое имя он изберет? Неважно, я уже не помню их имен. И никто не догадается, что рядом находится второй творец Чингизхана - его младший любимый брат.
Я лежал в пожухлой траве и смотрел, как уходит моя последняя дивизия. Потом слушал. Долго, наверное, несколько часов. Не было никаких мыслей. Почему-то мне казалось, что, оставшись один, я буду в душе беседовать с богом, задаваться вопросами и находить к ним ответы. Ничего. Я лежал, не имея ни сил, ни желания пошевелиться, и, скосив глаза, смотрел на закат. Просто болел или умирал, я не особо понимаю разницу. Жар заставлял смыкать пылающие веки, во рту пересохло так, что горло горело. А мысль была одна: вот появятся какие-то хищники ночью и мне будет очень больно, боль я еще чувствую вполне. Глупо все как-то. Лежу в рваном халате посреди степи, раненый, умирающий и абсолютно беспомощный. Без воды и пищи. Хрен с ней, с пищей, а вот пить очень хочется, даже не знаю, как дотяну до восхода солнца. И некому мне подать воды. Хоть губы смочить, саднят от жара. Ну и зачем я это придумал, к чему рвался? Мы приходим в этот мир голыми и уходим такими же? Сбитый стрелой степной коршун, пыльным холмиком перьев застывший в желтой жесткой траве. Мысли и образы путаются. Юра, дядя Коля. Похоже, я все время терял сознание и приходил в себя, даже не замечая этого. Звезды уже выступили на небе, а никакой благостности в душе. Жар перебивает жажду, думать не хочется. Попробую уснуть, вроде прилежался, боль уже терпимая. Хорошо, если это случится во сне. Спокойной ночи, планета. Или - прощай. Прости меня.
Комментарии автора
Орду. В рассматриваемой реальности на момент рождения Бату семья ничего не знала о существовании старшего сына Зучи - Орду. Рожден вне брака, на четыре года раньше Бату, и взят в семью после смерти родной матери, примерно в 1210 году. Старший брат Бату, но не имеет никаких прав наследования на престол.
Цэрэн (возможно) - Насир ад-Дин ат-Туси. Нравился ему этот персонаж, Насреддин. Абу Джафар Мухаммад ибн Мухаммад ибн Хасан Абу Бакр, (Тус, февраль 1201 -- Марага, 26 июня 1274) -- крупнейший персидский математик и астроном XIII века, ученик Камал ад-Дина ибн Юниса, чрезвычайно разносторонний учёный, автор сочинений по философии, географии, музыке, оптике, медицине, минералогии. Был знатоком греческой науки, комментировал труды Евклида, Архимеда, Автолика, Феодосия, Менелая, Аполлония, Аристарха, Гипсикла, Птолемея.
В 1235--1256 ат-Туси жил в крепости Аламут, столице государства исмаилитов-низаритов. Ат-Туси возглавлял промонгольскую партию и был причастен к сдаче Аламута монголам. С 1256 года был личным советником хана Хулагу, внука Чингисхана. В 1258 году участвовал в походе Хулагу на Багдад и вёл переговоры с халифом о капитуляции.
Трактат Н. Т. о государственных финансах содержит подробный материал о налоговой системе в государстве Хулагуидов. Н. Т. также автор главы о взятии Багдада монголами в сочинении персидского историка Джувейни. Написал широко известный на Востоке труд "Насирова этика". Философские воззрения формировались под влиянием Бахманяра. Большую ценность представляют его "Комментарии к философии и логике Ибн Сины" (Авиценны), где Н. Т. опровергает взгляды идейных противников Ибн Сины. Теории поэзии посвящена 10-я глава его книги по логике "Асас аль-иктибас" и труд "Мийар аль-аш'ар". Под руководством Н. Т. был составлен астрономический каталог "Зидж Эльхани" (см. Зидж). Автор работ по математике; в их числе "Трактат, исцеляющий сомнение по поводу параллельных линий" и "Изложение Евклида", где постулат о параллельных связан с вопросом о сумме углов треугольника, "Трактат о полном четырехстороннике", где изложена плоская и сферическая тригонометрия как самостоятельная дисциплина.
Материал взят из Википедии и других открытых источников.
Смерть Чингисхана. В нашей истории датой смерти Чингисхана принято считать 25 августа 1227 года. Почему Сергей Петрович называет 18 августа - не знаю.
Нинся. Столица государства тангутов Си Ся. Существует предположение, что до ее разрушения в 1227 году, город назывался Чжунсин, а, уже после восстановления, получил название Нинся - усмиренное Ся (в переводе). Уничтожен войсками династии Мин в 1372 году. Вроде бы, сейчас на его месте стоит Иньчуань. Тангутов нет, языка нет, ничего до нашего времени не сохранилось. Чжунсин? Может, это китайцы так город называли? Томчин брал именно Нинся еще 1209 году.
Люська. Существует монгольская легенда. После взятия столицы Тангутского царства Чингисхан, по праву победителя, взял на свое ложе тангутскую ханшу, красавицу Кюрбелдишин-хатун. Коварный и хитрый тангутский царь Шидурхо-Хаган, бросивший при побеге гарем в столице, заранее уговорил ее причинить зубами смертельную рану Чингисхану во время единственной брачной ночи. Он же послал свой совет Чингисхану предварительно обыскать Кюрбелдишин-хатун "до ногтей" - во избежание покушения. Совершив требуемое, она бросилась в реку Хуанхэ, на берегу которой располагалась Ставка. После этого монголы назвали реку Хатун-мюрен, что значит "река царицы".
Материал взят из статьи Эренжен Хара-Даван "Чингисхан как полководец и его наследие". Алма-Ата, 1992.
Это легенда. Правда только то, что через два дня после смерти Чингисхана Люська бросилась в реку. Не смогла больше жить.
Венгры. Конечно, никакие не венгры, а уйгуры. Томчин расслышал - угры, и решил, что какой-то народ из финно-угорской группы. Письменность староуйгурская, в дальнейшем была вытеснена арабской графикой, по мере принятия народом Ислама. Во времена правления Томчина его ошибка никем не была замечена и не оспаривалась. Да он и не говорил об этом никому, только про себя так считал.
Отрар. Был уничтожен калмыцким Галдан-Бошукты-ханом в 1681-1684 г.г.
Газни. Старинный город в Афганистане, некогда столица двух сильных династий, ныне незначительный город на прямом пути между Кандагаром и Кабулом. До 1788 г. находился в руках потомков Тимура.
