Живая машина. Книга II. Холодный расчёт (СИ) - StarStalk147
— Ребят, это совсем не смешно! — едва не плакала Кари, прижавшись к стенке и обеспокоенно оглядываясь по сторонам. — Ну хватит, пожалуйста, мне же страшно!
И словно услышав её слова, из темноты послышалось глухое рычание и чьи-то тяжёлые шаги, стучащие когтями по металлу. У канарейки даже перья на голове зашевелились от ужаса, когда она увидела вдали красные сощуренные глаза. Едва не упав, она, не чувствуя ног, стремглав побежала назад, к платформе, но вместо света увидела лишь сплошную тьму…
— Это не смешно, хватит! — сердито сказала Хара, хотя её храбрости едва хватало на то, чтобы унять дрожь в коленках. — Куда все девались?!
Позади неё раздалась тихая неразборчивая мелодия. Подняв одно ухо, синяя беот пошла на звук, но чем дальше она углублялась, тем громче и хаотичнее становилась музыка. Эта какофония звучала столь ужасно, что ей захотелось повернуть назад в надежде, что она прекратится, но вдруг обнаружила перед собой глухую стену. Ни вправо, ни влево прохода не оказалось, оставалось идти только вперёд, навстречу нарастающей жуткой мелодии…
— Подождите! Честно, я больше не буду прыгать со скалы! — молил, бегущий во весь опор по коридору Вульпи, пытаясь нагнать стремительно уходящих друзей впереди себя, неожиданно резво пустившись бегом прочь от него. — Я не буду больше таскать камни на голове!
— Ты бесполезен, лис! — рыкнул на него, оглянувшись, Лункс. — Смирись: ты никчёмное ничтожество!
— Он просто слабак! — добавила Кари, скривив своё лицо. — Не могу поверить, что я любила этого придурка, который позирует орла на скале!
— Я не буду больше позировать, стойте! Не уходите! — взвыл лис, ускорившись. — Не бросайте меня! — теперь на него ещё начали давить и стены, вызывая у него сильное желание сесть и, свернувшись в комок, просто ждать неизвестно чего, но он продолжал бежать…
Урси обнаружил, что свет позади погас, когда уже прилично удалился от перекрёстка. «Опять задумался, вот же незадача, — проворчал он про себя, возвращаясь обратно, — хоть бы предупредили! Вечно ничего не могут придумать без меня. Как малые дети, честное слово! Двое постоянно грызутся между собой, один от безделья страдает, другая всего боится, а Хара так вообще изображает из себя недотрогу. Просто дети! Устроили какой-то балаган, едва я вытащил их из этого Аполотона, так теперь ещё и такие шутки?! Глупости какие!» Но вернувшись, он не увидел их следов. Хмыкнув, медведь посмотрел по сторонам, но в темноте увидеть что-то дальше своей морды было невозможно.
— Эй, отзовитесь! Кто-нибудь! — прокричал он, прислушиваясь.
— Кто-нибудь? — ответили ему так, что он вздрогнул, лишь через секунду сообразив, что это всего лишь эхо.
«Откуда тут эхо? — озадачился Урси, — тут же тесное пространство»…
— Вы меня слышите?
— Слышите? — насмешливо вторил ему его же голос.
— Где вы?
— Вы? — теперь он точно убедился, что в этом голосе есть насмешка.
— Мы, — выдохнул он, внезапно сообразив, что никто ему не ответит, — теперь уже только я. И темнота.
— Темнота, — сладко просмаковал это слово невидимый собеседник и замолчал, ожидая от него новых фраз.
***
Голосов впереди становилось всё больше. Лункс узнал среди них всех своих друзей, но в тоже время он не видел их глаз и это его настораживало. «За все ошибки нам приходится платить, — зачем-то вспомнил он слова призрачного Мастера, — жаль, что я понял это слишком поздно». Непроницаемая плотная темнота неожиданно потеряла свою монолитность: впереди показалась тоненькая полоска света, которая тянулась из щели между створками каких-то архаичных деревянных дверей. Немало удивившись факту существования этой двери в таком месте, рысь осторожно подкрался к створкам и попытался заглянуть через щёлку. «Похоже, мне срочно надо на свежий воздух, — подумал он, так ничего и не разглядев, кроме дощатого пола, — иначе, добром это не кончится». Вдруг яркий свет из раскрывшихся внутрь дверей буквально ослепил его, и он, зажмурившись, закрылся рукой.
— Вот, наконец, прибыл обвиняемый! — громогласно объявил некто голосом Урси. — Заводите его в зал!
— Заводите меня полностью! — добавил Лункс, чувствуя, как его кто-то крепко схватил за руки и потащил вперёд.
Вернув своим сенсорам способность видеть, он едва не поперхнулся воздухом от открывшегося перед ним зрелища. Зал, куда его привели, был полностью сделан добротного тёмного дерева и выполнен в древнем стиле, когда люди ещё носили чудные белые парики и странные одежды. Горящие люстры с большими свечами и настенные факелы ярко освещали всё помещение, источая запахи парафина и масла в единое амбре, к которому ещё добавлялись чьи-то сильно пахнущие духи. Большая трибуна, возвышающаяся над полом почти на три метра, имела при себе сидящего за ней Урси в пышном напудренном парике и строго взирающего на него с тяжёлым судейским молотком в руках. На трибунах пониже слева от него, сидели остальные участники процесса: Хара в пышном чёрном платье, рядом с ней Арги в строгом камзоле, чуть поодаль Кари в скромном белом халате до пола и Вульпи в пиратских парусиновых штанах, что носил ещё в Рахнаке, и который ожесточённо грыз собственный парик. Но что самое удивительное — все они, в количестве пары десятков каждого, сидели в зале позади него на специальных сиденьях, наблюдая за процессом и неотрывно глядя заключённого анимагена. «Вот теперь я абсолютно уверен — я сошёл с ума. Какая неприятность, — широко улыбнулся Лункс, заметив, что он тоже успел когда-то переодеться в рваную грязную одежду, а под руки его ведут Хара и Вульпи к небольшой площадке посередине зала, — а всё началось с призрака Мастера»…
— Подсудимый по имени Лункс, анимаген-беот! — воззвал к его вниманию судья Урси, сверкнув появившимся на его носу очками и разворачивая какой-то свиток пергамента. — Вы обвиняетесь в тягчайшем преступлении против анимагенов, вам это известно?
— Конечно! Нет! — Лункс на секунду даже перестал соображать что происходит. Мысли приходили с трудом и он тяжело вздохнул, пытаясь сконцентрироваться. — Знаете, я думал, что мы отправились искать архивы «Рассвета» на заброшенной базе, но я ещё никогда так не ошибался…
Позади него раздался возмущённый ропот, но судья одним мощным ударом молотка прекратил это.
— Вы обвиняетесь в предательстве, нейге Лункс! —
