Admin - i e75aa2400656cbe4
- Ну попрыгун! Выбирай!
Голубой заяц, умильно хлопая большими, черными глазами, оглядел сначала нас всех, а потом уставившись на стол, замер.
- Ну что ты? Подбодрил я его. - Нестесняйся! Это все тебе!
И тут, он снова удивил всех.
- Нефтефняйфя! Произнес он, как бы пробуя на вкус слова. - Это ффе тебе!
На моих девчонок невозможно было смотреть без смеха, после того, как этот зайчишка, ухватив передними лапками, огромный, ярко алый томатин, и осторожно, так словно, это могло сейчас его укусить, потянул к себе.
Все замерли, ожидая что будет дальше, а кролик тем временем, так же осторожно принялся обнюхивать огромный плод, а затем, глянув еще раз на всех нас, словно спрашивая разрешения, вгрызся, передними зубками в сочную мякоть.
Брызги при этом летели во все стороны, так что через минуту я был похож на героя из фильма ужасов, весь в кроваво красных пятнах, и потеках. Но не смотря на то что, наш попрыгун, извазюкался сам, как поросенок, и залил все вокруг липким соком, мы были очень довольны. Значит, с голоду он здесь не умрет. Чего чего, а фруктов здесь море.
Поев наш новый друг, осмотревшись и виновато глянув на меня, что-то пискнул.
- Это он извиняется! Предположила Лиза.
- Нет! Это он так благодарит! Попыталась угадать Сьюзи.
А тем временем, заяц, которого я перестал удерживать за уши, осторожно соскочив на извазюканные плиты, стал, словно щенок, обнюхивать мои ноги.
И тогда я поняв, что теперь уже поздно давать задний ход, предложил:
- А давайте его искупаем! Он же если засохнет, в настоящего мурзилку превратится!
Конечно процесс купания, нашего нового приятеля, прошел не совсем гладко, но все же, мне, после долгих уговоров, и понуканий, удалось загнать его, в большую ванну, на треть заполненную теплой водичкой. И после того как Попрыгун, так его звали девчонки, отмок, я осторожно, намылив его, и ополоснув под тепленьким душем, вынул, свежего, и чистинького, на большое полотенце. Лиза с Шерри, довольно улыбаясь, глядели на все эти мои манипуляции, с умилением, так словно это была не чудо зверушка, а наш общий ребенок, а затем, притащив, заказанного в кухонном модуле, молока, поставили перед довольным, чистеньким прыгом, большое блюдечко.
Однако, после нескольких попыток, выяснилось, что язык у него, устроен немного иначе, чем у собак и кошек, так что глядя на мучения бедного зайца, который снова и снова, окунал мордочку в блюдце, ни как не понимая что ему делать дальше, я попросил:
- Лиза, закажи в модуле этого же молока, только в резиновой груше!
И через минуту, моя супруга, принесла большую, прозрачную бутыль, из какого то, упругого материала, наполненную молоком.
И это оказалось действительно, гораздо удобнее для него. Попрыгун, как ухватил эту емкость, так не отпускал ее, пока не вылакал все до последней капли. а После чего, надувшийся как барабан, этот голубой пушистик, нагло развалился на диване в гостинной и тут же уснул.
С того дня, в нашем котетже началось веселое время. Мы то и дело, сообща ловили, маленького проказника, который в очередной раз не желал купаться, и прыгая по роскошным диванам и креслам, оставлял на них пятна всевозможных фруктовых оттенков. Я долго смеялся когда этот лопоухий разбойник, перепрыгивая через стол, туда, и обратно, не даваясь в руки несчастной Шерри, кричал, смешно шепелявя:
- Ага! Попавфя! Ага! Попавфя!
Но когда я устав гоняться за ним, начинал сердиться, этот надо сказать, довольно смышленый малый, словно чувствуя что дальше шутить опасно, сам прибегал ко мне, и жался к ногам, словно, говоря: Я же просто играю! Не надо больше меня наказывать!
А наказать мне его пришлось за то что, за одним из обедов, этот баловник, решил выскочить на стол, типа глянуть чего там без него едят. А угодив в блюдо с горячим, устроил такой переполох, с визгами и битой посудой, что я долго не думая, поймав его, пытающегося выпрыгнуть в окно, за длинные уши, так надавал ему по толстой заднице, что он еще несколько дней, боялся даже взглянуть в мою сторону, и вел себя тише воды ниже травы.
Нет, зверушка получилась удивительная. Но видно, с непривычки, все эти хлопоты связанные с кормежкой, мытьем, и прочими, грудничковыми мероприятиями, сильно выматывали меня.
Но постепенно, Риг, который уже через неделю, научился произносить больше пятидесяти слов, становился более самостоятельным, и частенько, сидя на своем любимом кресле, осторожно,, так что бы не замараться, двумя лапками придерживая нарезанный на маленькие кусочки апельсин, или грушу,бормотал себе под нос: Рига хорофий! Рига умнифа! Рига пофлуфный!
Не знаю, что из всего он понимал, но если я как-то менял интонацию, делая вид что сержусь, он становился просто шолковым. Из чего я заключил, что главным образом, он улавливает настроение, в тоне голоса, а слова повторяет подобно, попугаям, не совсем, а точнее вовсе не понимая их смысл. Но делал он это так вовремя, и так к месту, что я порой начинал сомневаться в этих своих выводах.
Так вечерами, перед сном, барахтаясь в ванной, он часто повторял: Буль буль! Буль буль!
Так говорили девчонки объясняя что сейчас будем делать. Или за обедом, сидя в сторонке, этот пушистик, хлопая черными глазками, бормотал:
- Фьюфи хорофая! Фели Моводф! Авеф хорофий!
И постепенно, привыкнув к тому что у нас в доме живет, такой вот, забавный малыш, мы перестали обращать внимания на его проказы, и приучив его к распорядку, спокойно продолжали обучение.
А материала было очень много. Порой мы так уставали, что прийдя домой, поужинав просто валились с ног, и тогда я, объявлял выходной, и следующий день, мы носились как угорелые по всем закоулкам зонда, по всюду таская с собой любопытного Рига.
Несколько раз, я устраивал, воздушные экскурсии. Заказав у искина, пять антигравов, и большую корзину, для зайца, мы с девчонками, прихватив с собой еды, улетали на целый день.
А посмотреть тут было на что. Как и говорила Лиза, тот кто создавал этот мир, обладал совершенным чувством прекрасного. Каждая полянка, каждый пруд, каждая роща, каждый лесок, представляли здесь собой, настоящий шедевр лантшафтного дизайна. Ухоженные, тенистые парки, с белыми аллеями, сменялись здесь, великолепным холмистым предгорьем, с реками и водопадами. Огромные яркие луга, сменяли смешанные леса. А в километрах пятидесяти, от нашей виллы, начиналось самое настоящее море. С соленой водой, каменистыми отмелями, великолепными пляжами, и чистейшей, бирюзовой водой. Мы даже остались на несколько дней, в одном из найденных на берегу, законсервированых котетжей, где услужливые киберы, снова позаботились о том, что бы мы почувствовали себя здесь, желанными гостями.
На этом, прекрасном берегу, я впервые ощутил как дует морской бриз. Теплый ветерок, поднимавший легкое-волнение, почти не переставая, дул с моря, и соскучившись за таким вот движением атмосферы, мы с радостью подставляли свои тела, ласковым прикосновениям, теплого и шаловливого, как непоседливый щенок ветра.
Мы даже совершили маленькую экскурсию на катере, который после коротких распросов, пригнал нам искин, и побывали на большом скалистом острове, который был виден с высоты, и который так заинтересовал моих девчонок.
Наш новый друг вел себя довольно покладисто, и лиш когда мы сажали его в корзину для перевозки, долго возмущался, и обиженно пыхтел. Шефство над этим голубым чудом, взяла на себя Шерри, и повсюду куда бы мы не летели, или не шли, таскала его с собой.
Мы конечно помогали ей как могли, но Рига становился все самостоятельнее, и в особой опеки не нуждался. Лиш когда в очередной раз, засунув свой любопытнй нос, в какую нибудь техническую нору, и увидев там, многолапого и страшного кибера, он, визжа на весь зонд, прибегал, забиваясь куда-то под стол, или под кресло, нам всем, приходилось его успокаивать. Странно, но наш заяц, панически боялся киберов. как-только эти черепашки появлялись в поле его зрения, он, выскакивал к кому то из нас, на руки, и спрятав мордочку вздрагивая всем своим существом, тихо бормотал:
- Фтлафно! Фтлафно!
И ни какие уговоры, ни какие объяснения на него не действовали. Но к счастью, все эти электронные друзья были настроенны так, что бы работать в максимально не видимом режиме. И поэтому, наш Рига, в основном чувствовал себя здесь довольно комфортно.
Прокатившись на великолепном, белоснежном катере, поныряв с кормы, в ласковое, едва волнующееся море, мы загорелые и довольные, вновь брались за штудирование гипнокурсов.
Еще раз десять, за все то время, искин, объявлял об очередной коррекции орбиты, и ведя обратный отсчет, предупреждал нас о грядущей встряске. И несколько из этих колебаний, были довольно ощутимы. Но как ни странно, ни одно сооружение, ни одна плитка на дорожках, ни один котетж, при этом не пострадал. Видно, все здесь было многократно просчитанно, и учтено.
