Рейх-Атлантида - Александр Зубенко
Над каждым столом висел экран монитора, передающий внешнее и внутреннее изображение, как прилегающей территории, так и самой Базы-211. У каждого пульта стояло кресло, отодвинутое ровно на столько, чтобы в него можно было сесть. Но в креслах, разумеется, никто не сидел, они были пусты, и также покрыты пылью, как и всё остальное в этом помещении. На каждом мониторе высвечивалось изображение определённого участка территории, тоннеля или бункера. На одном из экранов путешественники узнали обсерваторию, на другом лабораторию клонирования, дальше – технический цех и зал артефактов. Узнавали, потому что в глаза сразу бросались цепочки следов, оставленные их обувью. В дублирующих помещениях следов, по понятным причинам не было, там было всё так же пусто и безжизненно.
- Здесь всё ясно, - констатировал профессор. – Это первый этаж, где мы уже имели честь с вами побывать. Давайте посмотрим изображения других этажей.
Второй этаж с анабиозным залом и помещениями для отдыха представлял интерес пока только для профессора – Андрей отвлёкся на другой монитор, очевидно, показывающий внутреннее убранство столовых и кухонных подсобок. Были мониторы с изображениями библиотек, спортивных залов, бассейнов, блоков карантина с обеих сторон подземной базы.
Якут незаметно для всех отделился от группы, и пока те изучали помещения на мониторах, быстро прошёл к кабине лифта, бесцеремонно бросив своего лапчатого друга у ближайшего кресла. Сын полка ринулся за своим кормильцем, но, видимо передумав, возвратился к Андрею, который в это время разглядывал в монитор зал анабиоза.
Якут даже обрадовался: никто ничего не заметил, все были заняты своими делами, и он нажал кнопку.
Лифт почему-то стоял как раз на нужном ему этаже. Двери бесшумно открылись и…
Как вскоре выяснится, этот спонтанный шаг – пробраться в склад продуктов, не предупредив своих товарищей, – перестроит в дальнейшем весь сюжет данного произведения.
Нельзя…
Нельзя! – не посоветовавшись со своими друзьями – взять просто так, и уйти или уехать вниз лабиринта.
Факт бесспорный, не подлежащий сомнениям!
…События с этой минуты начали развиваться с удивительной быстротой.
В воздухе что-то витало.
Что-то непонятное, неизвестное и зловещее по своей сути.
Глава 7: 1943-й год. Караван №6. Арест
1943 год.
Караван №6
Борт субмарины U-859.
Арест.
********
Это был уже шестой по счёту караван, который шёл в Антарктиду – во всяком случае, так предполагали друзья унтер-офицеры Георг и Пауль. Основные силы подводного флота, Дениц, по указанию фюрера задействовал в Северном море близ Норвегии. Прибрежные зоны этого региона стали стратегически более важным аспектом во Второй мировой войне. Сейчас решалась Северная кампания исхода всей войны, поэтому лишние тридцать - сорок субмарин третьего рейха решили собрать и перекинуть в этот район военных действий.
Представившись молодому капитану и столь же молодому старшему помощнику, Георг с Паулем испросили разрешения осмотреть свои будущие места дежурства.
Они зашли в машинный отсек и Георг спросил у мичмана, где находится старший механик. Увидев офицеров у себя в отсеке, мужичок в тельняшке отдал честь и представился Георгу:
- Старший механик, капрал Шомберг, герр офицер!
Пауль стоял ближе к нему и, хохотнув, поинтересовался:
- Еврей, что ли?
Георг дёрнул сзади Пауля за рукав.
- Никак нет, герр офицер! Чисто арийская фамилия. Я родом из Кёльна.
- Ты такую фамилию, как Шелленберг слышал, умник? – прошептал Георг на ухо Паулю. – Тоже, между прочим, заканчивается на «берг». А он глава имперской службы СД, так что не приставай к человеку. Лучше попроси, чтобы показал нам техническое обустройство машинного отсека, а то мы в той лодке, кроме койки и вахты ничего не видели.
Пауль, шутя извинился, и любезно попросил Шомберга показать свои, так сказать, внутренние владения моторного отсека лодки. Тот охотно согласился и повёл друзей за собой, попутно давая указания то одному, то другому из своих подчинённых. На молодых офицеров никто не обращал внимания, все были заняты своими делами. Подготовка к отплытию шла полным ходом, и работа в машинном отделении, как говорится, кипела гораздо активнее, чем при вынужденной стоянке на внутреннем рейде Суэцкого порта – и, разумеется, канала. Смазывали маховики и подшипники, протирали ветошью манометры и виброметры, заливали масло, проверяли температуру, натягивали капроновую нитку между противоположными ботами, чтобы проверять глубинное давление, и многое другое, чего Пауль так и не понял.
- В Антарктиду первый раз? – тут же спросил Георг.
- Так точно… – Он не успел до конца разъяснить, как из стационарного рупора послышался властный голос:
- Внимание! Говорит командир подлодки. Всем офицерам собраться на внешней палубе судна. Будет проведена проверка и инструктаж перед отплытием. Остальному экипажу – готовность номер один. Повторяю! Говорит командир…
- Ну вот! – Пауль с досадой посмотрел сначала на Георга, а затем и на старшего механика. – Труба зовёт, ничего не поделаешь – служба. Но я ещё с тобой повидаюсь за время нашего рейса. Понравился ты мне, а я друзей выбираю крайне придирчиво – вот Георг не даст соврать. Давай «краба», - Пауль протянул руку и пожал встречную шершавую ладонь механика. С этой минуты они стали друзьями, без всяких формальностей и субординаций – в этом плане друг Георга и бывший любитель кистеперых рыб был простым как точилка для карандашей.
Голос корветтен-капитана раздавался из всех переговорных устройств корабля, и друзья поспешили на выход.
Выйдя на внешний рейд в Красном море, шесть субмарин типа VII-C ушли носами под воду и взяли курс на Баб-эль-Мандебский пролив, чтобы затем выйти в Аденский залив, и далее – собственно, в сам Индийский океан.
Как и ранее, караван сопровождали несколько эсминцев и четыре крейсера: «Лютцов», «Роберт Лей», «Принц Ойген» и «Вильгельм Густлов».
На следующий день Георг с Паулем заступили на первую шестичасовую вахту в центральном посте рубки управления. Им предстояло дежурить с шести вечера до полуночи. Затем двенадцатичасовой отдых, который включал свободное время со сном, и снова вахта. Вот так, собственно
