Позывной "Камчатка" - Александр Зубенко
- Что с моими глазами! – орали люди на палубе.
- Я ничего не вижу! Помогите!
- Во мне что-то копошится! Я ослеп!
Многие раздирали глаза в кровь. Иные бросались в пучину. Борта шхуны были облеплены обезумевшими от ужаса матросами. Всеобщее безумие перерастало в настоящую катастрофу. Люди, ослепшие и потрясённые страхом, натыкались друг на друга, метались среди снастей и дико орали. Ополоумевший боцман не переставал свистеть в свисток, уже не сознавая, что его никто не слышит. Кругом вопили от боли.
- У него в глазах копошатся черви! – орал кто-то, стараясь отпрянуть от неведомого существа, в которого превратился его приятель по кубрику. Ослепший, но продолжавший двигаться по направлению к жертве, безумец с извивающимися в зрачках червями, старался дотянуться скрюченными пальцами, напоминающими изогнутые когти. Днище куба постепенно всасывало в себя шхуну. Нависшая тень, накрывшая собой побережье островов, поглощала корабль, матросов и всю прилегающую территорию. Снова полыхнуло молнией. Разряды теперь чередовались один за другим. Шлюпки были снесены промчавшимся тайфуном, превратившись в щепки ещё, прежде чем их спустили на воду. Путь к спасению был отрезан. Людей уносило вверх, где они, кувыркаясь в воздухе и дико вопя от страха, поглощались в зияющей утробе кубического монолита.
На всё про всё ушло несколько минут.
Этого хватило, чтобы шхуна «Святой Пётр» вместе с экипажем и командором Берингом прекратила своё существование в этом измерении.
Позднее в анналах истории исчезновение команды данной экспедиции так и останется загадкой века, породив немало легенд, домыслов и небылиц.
…Вторая Камчатская экспедиция канула в вечность.
********
1979 год.
Мыс Сивучий.
Время по вахтенному журналу не установлено.
Спустя три года после описанной в 1976 году катастрофы.
Из переговоров по трансиверам спасательной группы быстрого реагирования Северной дислокации отдела МЧС:
- Зашли в хижину. Вокруг никаких следов в радиусе полусотни метров. За расположением станции обнаружен разлом образовавшейся кальдеры. Видим высохшее русло извилистого оползня. Нескольких кратеров уснувших гейзеров. В одном месте виден желоб, на дне которого просматриваются части вездехода. Гусеницы торчат покорёженными фрагментами. Кругом много мелких и крупных скелетов различных животных. Поломанные оленьи рога. Черепа и кости медведей, волков, росомах. Громадное кладбище всевозможных птиц, точнее, их останков. На удивление, кости сохранились, по ним можно определить тот или иной класс, подвид или принадлежность к животному миру. Человеческих останков не обнаружено. Но это вид сверху. Внутри котлована возможны изменения. Необходимы альпинисты, чтобы спуститься внутрь. Очевидно, здесь были подземные толчки, после чего вся территория станции подверглась разрушению. Внутри хижины всё перевёрнуто, покинуто, в пыли и паутине, словно здесь никто не обитал уже несколько лет. Нашли вахтенный журнал. Точнее, то, что от него осталось.
- Поясните.
- Страницы вырваны, иные разорваны в клочья и разбросаны по полу в толстом слое пыли. Посуда и вещи валяются, где попало. Бочка для воды сухая, лежит на боку рядом с перевёрнутой скамейкой. На столе с испорченным оборудованием видим магнитофон. Подключили подстанцию. Прокручиваем плёнку.
(Раздаётся шипение, какие-то глухие звуки).
«Помогите! Внутрь станции проникло что-то постороннее! Я Николай, инженер станции. Мы с женой Соней остались одни. Ждали обещанной помощи, но никто не появился. Рации молчат. Несколько дней назад в небе над мысом появился загадочный объект громадных размеров в виде правильного геометрического куба. Этот чёрный колоссальный монолит возник в проёме облаков внезапно: видимо, его не уловил ни один радар на Земле, когда он приближался к планете. Перед этим над мысом промчался буран, превратившийся затем в настоящую катастрофу. Погибли начальник станции Розанов и коряк-проводник Игнат. Наш сотрудник Алексей отправился сфотографировать на побережье высадку Второй Камчатской экспедиции под руководством Беринга и Чирикова, стартовавшей из Авачинской бухты в 1741 году. Каким образом она оказалась в НАШЕМ времени, неизвестно. Так же неизвестно и появление в небе космического монолита. Когда мы не дождались Алексея, Степан Важин – зоотехник станции – отправился его искать, но был подхвачен какой-то неизвестной энергией, возникшей в теневой стороне куба. Отбрасываемая им тень поглощает в себя всю живую органику, в том числе и человеческие организмы. Тень имеет какое-то воздействие. Спустя несколько часов Степан с Алексеем вернулись, и мы впустили их внутрь, почти крича от радости, что они остались живы. А вот что было потом, запишет на плёнку моя жена. Передаю ей слово…».
- Вам слышно по микрофону, база?
- Да. Продолжайте прокручивать плёнку. Мы записываем.
«Я Софья, супруга Николая Трофеева. Наш профессор Розанов Пётр Фёдорович погиб первым. Следом за ним в образовавшийся разлом устремился Игнат-шаман, увлекаемый какой-то необъяснимой силой, словно магнитом. Потом Алексей ушёл на побережье мыса, узнать последствия катастрофы. Мы с мужем остались собирать вещи к предстоящему походу. Вернулся Лёша не один. С ним был зоотехник. Тень от кубического монолита уже висела над всем побережьем. Когда мы впустили обоих внутрь, то с ужасом заметили их кровоточащие и вертикальные зрачки, в которых копошились… черви. (всхлип, записанный на плёнке). Во взгляде Степана Важина читалась какая-то нестерпимая алчность, словно он хотел броситься на жертву, высасывая из неё кровь. От нападения меня спас муж, прикрыв собой. Но Важин атаковать не успел. Та же непонятная сила, что всосала в себя профессора с шаманом, вдруг притянула его к дверям. Туда же протащило и тело Алексея. Оба оказались подвергнуты какому-то воздействию, возникающему в тени монолита. Их безвольные тела исчезли в темноте. Больше мы их не видели. Думаем, что их поглотил в себя куб. Для каких целей – не знаем. Спустя четыре дня он всё ещё висел в воздухе, покрывая своей громадной тенью всё побережье. Солнце не всходило, мы его попросту не видели. Куб закрывал собой почти всё небо. Затем он исчез. Медленно, бесшумно, но с математической точностью, конструкция монолита стала растворяться в облаках, приобретая бесформенные очертания. Когда куб исчез в облаках, сразу выглянуло солнце. Стало светло. Третий день мы сидим в одиночестве. Дышать от разлагающихся миазмов становится невыносимо. Боимся заражения. Где-то поблизости бродит медведь, чуя наше присутствие. Думаем,
