Ив Греве - Мето. Мир

— Не благодари меня. Я рад помочь тебе. Ты не попробуешь свой ключ?

— Кажется, он еще не готов, и мне хочется немного поспать.

— Погоди, я сам попробую.

Он наклоняется и пытается засунуть ключ в замочную скважину, но быстро оборачивается и разочарованно сообщает:

— Надо сточить еще пару миллиметров у основания, это займет немало времени. Пока, Мето!

Утром меня приятно удивляет прием членов группы «Э» за завтраком. Они обступают меня, словно героя: им уже сообщили о моем предстоящем отъезде на континент.

— Мы гордимся тобой, твоими успехами, — начинает Стефан. — После этого последнего испытания мы с радостью будем считать тебя полноправным членом команды.

— Если тебе нужны советы, — добавляет Бернар, — не стесняйся и расспрашивай нас хоть целый день.

Не обходится без дружеских похлопываний по спине и по голове. Затем мы завтракаем, обмениваясь улыбками. Все эти восторги выглядят преувеличенными. Возможно, за их дружелюбием кроется нечто другое?

Я с огромной радостью выхожу на утреннюю пробежку. Как мне не хватало свежего воздуха! Издали я внимательно осматриваю все те места, где уже сталкивался с Октавием, однако сегодня нигде его не вижу. Надеюсь, что это просто случайность и что его состояние не ухудшилось. Мы бежим в спокойном темпе. Видно, что некоторые мои товарищи только оправляются от ранений.

После душа меня отводят в комнату, где я готовился к предыдущему заданию. Цезарь 2 вручает мне досье. В самом начале я нахожу фотографию белокурого подростка с кругами под глазами.

— Мы сделаем тебя похожим на него — изменим цвет волос. Не волнуйся, дождем не смоет. Потом даже трудно будет убрать краску. Все остальное, как обычно, выучишь наизусть.

Мне велят намочить волосы. Цезарь надевает очень тонкие перчатки и наносит на мою шевелюру краску, после чего маленькой кисточкой красит мне брови, ресницы и мягкий пушок над верхней губой. Затем я вынужден ждать около часа, не шевелясь, но время летит быстро, поскольку я уткнулся в досье. Меня зовут Мишель Шен, мне четырнадцать лет, и я учусь в четвертом классе. Далее идет список учителей и их предметов, а также имена двенадцати моих одноклассников. Затем я знакомлюсь со своими родителями, домом и садом, своей комнатой и письменным столом. Я надолго задерживаюсь на карте района «X», раскрашенной двумя цветами. В списке условных обозначений указывается, по каким улицам мне ходить можно, а по каким — нельзя. Мне запрещается приближаться к коллежу и местному полицейскому участку. В центр я могу добираться лишь двумя маршрутами.

Наконец я читаю список своих обязательных задач:

• Спросить дорогу не менее трех раз.

• Купить напиток под названием «Оранжадо».

• Приготовить себе завтрак.

• Дойти ночью до статуи Триумвирата, ни разу не наткнувшись на полицейский патруль (местонахождение убежищ определить днем).

• Поговорить как минимум с тремя людьми за стенами дома и выяснить, как их зовут, сколько им лет, в каком классе они учатся или кто они по профессии.

• Дважды проехаться на автобусе.

Я должен записывать в блокноте все полученные сведения и свои комментарии по поводу трудностей, с которыми столкнусь при выполнении этих задач. Необходимо также представить отчет о моих расходах, колпачок от «Оранжадо» и прочие возможные доказательства успешной работы.

К досье прилагается толстый конверт с деньгами, который я должен вручить своим «родителям», а также небольшая сумма для оплаты моих покупок.

Цезарь споласкивает мои волосы, а я сушу их и усаживаюсь перед зеркалом, чтобы оценить результат. Вид у меня непривычный и как будто помолодевший. Затем я приступаю к изучению плана Зоны № 17. Ключевые места выделены цветом, среди них — пристань, дом Шенов и полицейские участки. Я закрываю глаза, мысленно представляя расстояния и запоминая названия. Я хочу запросить также фотографии фасадов, которые послужат зрительными ориентирами.

Цезарь уводит меня в раздевалку, чтобы я натянул на себя новую одежду. Мальчик, которого я должен заменить, предпочитает потрепанные вещи свободного покроя. Меня смущает их ширина: я чувствую себя неуютно. Мое появление за обедом вызывает оживление. Многие смеются, и я их понимаю.

После обеда Жан-Люк помогает мне укладывать рюкзак. Он показывает потайные карманы для денег, рояльной струны и остро заточенного с одной стороны шила, защищенного чехлом из толстой кожи.

— У тебя будет отличный шанс применить его во время ночной вылазки.

— А ты уже им пользовался?

— Да, на меня напали дети-дегенераты, и мое лезвие отпугнуло их.

— Дегенераты?

— Так их называют. Они были не в себе, будто у них крыша поехала. Цезарь 2 мне объяснил, что они употребляют вещества, которые изменяют восприятие и делают их агрессивными.

— Ты испугался?

— Еще бы.

Вечером я снова встречаюсь с Цезарем 2, который приносит мне фотографии улиц, по которым мне предстоит ходить, а также указывает места встречи:

— Ты должен быть в порту ровно в половине пятого. Через два часа после прибытия на континент отправляйся пешком к жилищу Шенов. Тебе нельзя садиться на автобусы, которые ездят по утрам. Они ходят полупустыми, и тебя сразу же засекут. Если попадешься, не паникуй. Нам мгновенно сообщат, и мы сразу же организуем твое возвращение. Не отвечай ни на какие вопросы — ни слова, понял? Даже лгать не пытайся, просто молчи. Если почувствуешь, что ареста не избежать, по мере возможности избавься от подложных документов. Все ясно, Мишель?

— А обратно как?

— Ты вернешься через три ночи. О деталях договоришься с капитаном. Кстати, ничего ему не рассказывай — этому человеку не очень-то можно доверять. Вечером сразу после ужина пойдешь спать. Но если тебя будет что-то беспокоить, без стеснения приходи ко мне. Запирать тебя не будут, а я всю ночь дежурю в библиотеке.

Вечером я никак не могу заснуть. Не дает покоя мысль о том, что наконец-то я познакомлюсь с континентом на практике, хоть мне и придется столкнуться с миром, известным только по карточкам. Я закрываю глаза, пытаясь немного отдохнуть, но меня будит Клавдий:

— Это ты, Мето? Что ты сделал с волосами? Я было подумал, что перепутал комнату. Ты еще и в одежде! Что, собираешься выходить?

— А, это ты? Я уезжаю на пару дней на континент с фальшивыми документами. Посмотрю на тамошнюю жизнь, а потом расскажу тебе.

Пару секунд Клавдий изумленно молчит.

— Ты хочешь сказать, что увидишься со своей семьей?

— Я не смогу свободно там перемещаться — не забывай, что посылают меня Юпитер и Цезари. Но думаю, что получится хотя бы пройти мимо родительского дома: я запомнил адрес. Авось хоть одним глазком увижу кого-нибудь из родных. Вообще-то на большее я и не рассчитываю. Главное — воспользоваться случаем и подробно изучить возможности побега для нас всех. Но ты пришел сообщить мне новости об Октавии?

— Да, и я очень беспокоюсь. Твои уколы сотворили чудо — после двух инъекций боль вроде бы прошла. Но сегодня утром, когда я пришел его проведать, он куда-то пропал. Час назад я обнаружил на столе Цезарей записку по поводу Октавия: у них нет никаких сомнений, что он переметнулся к Рваным Ушам.

Глава V

Ну все, пора. Я иду один в ночи, стараясь запомнить дорогу, чтобы затем подробно описать ее Еве. Надо найти вблизи от пристани укромное местечко, где она сможет прятаться, пока не наступит благоприятный момент для побега. Я замечаю лодку, каюта слабо освещена. Различаю фигуру человека, расхаживающего туда-сюда в ожидании меня.

Я взбираюсь на борт и вижу перед собой неопрятного мужчину с короткой бородкой. Он резко отворачивается и исчезает. Через пару секунд я слышу гул мотора и украдкой осматриваю лодку: это рыболовное суденышко. Я принимаюсь искать, где бы укрыться, и обнаруживаю люк. Решаю приподнять его, пока лоцман не видит. В пустом отсеке хранятся спасательные жилеты и разная утварь. Пол, кажется, мокрый.

— Ты что там ищешь?

— Это нормально, что в трюме столько воды?

— Не твоего ума дело. Хватит вынюхивать, а то вышвырну за борт.

Я широко улыбаюсь в знак того, что не принимаю его угрозу всерьез. Он молча возвращается в каюту, а я следую за ним. Он наблюдает за мной краем глаза. Я смотрю, как он маневрирует. Почем знать? Может, когда-нибудь пригодится. По-моему, мы замедляем ход. Нужно завязать с ним разговор.

— Меня зовут Мето. Простите за любопытство: я впервые на такой маленькой лодке и у меня неспокойно на душе.

— Я думал, люди из Дома запретили вам общаться со мной.

— Но их ведь здесь нет, и за нами никто не наблюдает. Если память мне не изменяет, я впервые вырвался на волю.