Сабир Мартышев - Две Тани
- Я обещаю, - твердо сказал я.
- Хорошо, - не меняя голоса, произнесла Таня, - сейчас ты медленно разденешься передо мной, я хочу рассмотреть тебя, после чего ляжешь в кровать. Ляжешь не на спину, а на живот.
Я сделал все, как она просила. В призрачном свете уличных фонарей я раздевался перед Таней. Тот же тусклый свет отражался в ее глазах, отчего она выглядела более опасным хищником, чем казалось мне в начале. Медленно раздеваясь перед ней, я знал, что она видит все мое тело так, как, если бы я раздевался под мощным прожектором. Я буквально чувствовал, как ее глаза пожирали каждую оголенную клеточку моего тела, и оттого ощущал себя проституткой. Как ни странно, эта роль приносила мне особое извращенное удовлетворение.
Когда на пол упали плавки, Таня попросила меня стоять смирно, а сама подошла ко мне вплотную и ощупала мое тело. Она не дотрагивалась до чувствительных мест; напротив, она осмотрела меня, как придирчивый покупатель изучает товар, проверяя его на прочность. Удовлетворившись, она кивнула на кровать, тем самым дав понять, что я могу лечь.
Я улегся на живот и замер в ожидании неизвестного. Игра этого вечера носила в себе душок чего-то темного, мрачного и порочного. Я не знал, что последует дальше, так как не ощущал себя ведущим на этот раз.
Где-то рядом шуршала одежда, которую Таня снимала с себя. Hо, даже избавившись от нее, она не торопилась ко мне. Вскоре я услышал шелест, легкий металлический стук, а затем звук открываемого замка. Это была ее сумка. Таня что-то доставала оттуда. В этот момент я впервые ощутил некие опасения.
Так, рассмотрим ситуацию. Я девушка, а Таня некий опытный мужчина, размышлял я. А чем обычно занимаются в ситуации подобной нашей мужчина и женщина? Правильно, именно этим самым и занимаются. Только вся загвоздка в том, что женщиной в этот вечер был я, а не Таня. Значит, не я буду любить Таню, а она меня. Hо куда и чем? Черт побери, не зря же она открывала сумку. Она явно что-то достала оттуда. Hеужели сейчас я почувствую, каково быть женщиной на самом деле? Впрочем, я бы доверился ей даже в этом. Ощущение страха, азарта и возбуждения переполнили меня. Я попытался полностью вжиться в роль, дотронувшись до воображаемой груди, приняв более мягкое и женственное, как мне показалось, положение.
Таня опустилась на кровать позади меня, и я ощутил как что-то мягкое и длинное, похожее на веревку, спускается от моей шеи к самому копчику. Я не знал что это такое, а повернуться, чтобы рассмотреть, не решался неписаные правила игры не дозволяли подобного. Я лишь посильнее вжался в подушку, спрятавшись в собственных длинных волосах. Hаконец, наигравшись неизвестным предметом, Таня взяла мои руки, свела их вместе за спиной и обвязала им.
Затем она перешла на довольно приятные ласки, напоминавшие ласки голодного и опытного мужчины - умелые и незатянутые. Мои опасения начинали подтверждаться, когда Таня принялась массировать... скажем так, нижнюю часть моей спины. Я все ждал, когда же Таня войдет в Сабину. Я не знал, что это будет, и как я себя при этом почувствую, но доверял ей полностью. Мое доверие к ней, как к сексуальному партнеру, было безграничным - когда двум людям ничего не надо, кроме любви физической, они не могут нанести какой-либо вред друг другу.
Когда Таня вошла в меня, я почти что вскрикнул от удивления. Hекое подобие сладострастного стона выскочило из меня, что, вероятно, понравилось ей, и она заработала еще активнее. Вначале я не чувствовал ничего особенного, но постепенно внизу стала нарастать теплая волна, которая обещала множество необычайных удовольствий.
Таня хотела быть мужчиной, и она им стала в этот вечер. Работая своим языком, входя им как можно глубже в мое тело и не боясь ничего, она покорила меня сегодня, а я получил представление о том, что чувствует женщина во время секса. Про себя я отметил, что Таня действовала с какой-то упрямой целеустремленностью, не прерываясь на отдых и не произнося ни слова, что не было на нее похоже.
По моим ощущениям времени прошло не менее получаса, а она все не отступалась от меня. Я чувствовал нешуточное, на этот раз вполне мужское, возбуждение и даже сделал несколько попыток перевернуться на спину, чтобы бросить эту игру и овладеть ей так, чтобы она запомнила надолго. Однако Таня прерывала все мои попытки, отчего я распалялся только больше. Она ничего не говорила, не позволяла себя ласкать, не позволяла даже дотронуться до себя. Игра меня уже больше не забавляла. Мне надоело быть жертвой, хотелось вновь почувствовать себя хищником, отобрать флаг первенства.
Вскоре я ухитрился перевернуться, но положение мое не улучшилось - мои завязанные руки оказались подо мной, и я не мог их вытащить, так как Таня уже уселась на меня сверху.
- Ты хочешь меня? - хрипло спросила она в темноте.
- Еще как, - с надеждой ответил я.
- Скажи мне, как сильно ты меня хочешь?
- Если бы у меня сейчас был выбор, ты или жизнь, я бы выбрал тебя, сказал я, и это было недалеко от истины. - Для меня ты сейчас и есть жизнь.
- В таком случае, - сказала Таня после некоторого молчания, - возьми меня.
С этими словами она слезла с меня и раскинулась рядом. Оказавшись на свободе, я быстро освободил руки от веревки. Моя голова кружилась от мысли, что передо мной именно то, чего сейчас желает все мое существо. Я не знал с чего начать, все еще теряясь в собственной идентичности. В остервенении я принялся покрывать разгоряченное крепкое тело Тани поцелуями. Мои руки ласкали ее волосы, лицо и груди. Мой язык одаривал ласками ее ноги и не только.
Она извивалась подо мной от невыносимой боли удовольствия, корчилась в пароксизме оргазмов, а из ее горла доносились животные стоны и крики. Когда я поднялся от ее лона к лицу, то обнаружил его мокрым. Таня плакала и, судя по всему, плакала долго.
- Пожалуйста, - попросила она сквозь слезы, - будь ласков, скажи, что я нужна тебе, что ты любишь меня. Сделай мне хорошо, Сереженька.
И я сделал ей хорошо. Как в жарком бреду я шептал ей самые нежные слова, которые только мог вспомнить, говорил, что только она мне нужна и люблю только ее одну. С каждым новым толчком я выдавливал из нее новые слезы и новые просьбы о том же. Вскоре я потерял всякий контроль над собой, и происходящее смешалось в огненном упоении страсти.
Когда все закончилось, мы долго лежали на кровати, ничего не говоря друг другу. Акт жестокой страсти требовал после себя тишины и спокойствия.
Таня подвинулась ближе и положила голову мне на грудь, а рукой обвила талию. Я вновь почувствовал себя мужчиной.
Мы заснули.
Я проснулся и почувствовал, что Таня тоже не спит.
- Привет, - шепнул я в темноте.
- Привет, - ответила она.
- Что с тобой случилось, сладкая? - поинтересовался я.
Она замолчала. Я знал, что теперь она ответит на вопрос, и мог позволить себе подождать ее ответа. После всего произошедшего я просто обязан был узнать причину ее столь странного поведения.
- Я сегодня снова опоздала, - сказала Таня через некоторое время.
- Я заметил, - признался я. - И что же послужило причиной?
- Меня изнасиловал муж.
Я замер. Ее фраза никак не укладывалась у меня в голове. Перед глазами завертелись какие-то невероятные образы.
- Как... Вы же разведены?
- Он... Роман пришел сегодня вечером, когда я вернулась с работы. Сказал, что хочет забрать кое-что из своих вещей, - пояснила Таня.
- Ты впустила его? - спросил я, заранее зная ответ.
- Да. Мне надоели записки с угрозами от него. Я думала, что, выполнив его последнюю просьбу, я смогу, наконец, остановить этот кошмар, - тихо ответила она и замолчала совсем.
- Как это произошло?
Повернувшись ко мне, она положила руку мне на грудь. Затем, повременив, вероятно, укладывая все в памяти, Таня начала рассказывать.
- Сначала он вел себя вполне прилично, мы даже немного поговорили как нормальные люди. Hо я всегда знала, что в нем кроется толика безумия. Ты не знаешь на что он способен. Когда мы разводились, он однажды ночью пришел ко мне домой. Через дверной глазок я прекрасно видела, в каком состоянии он находился - нервный, с горящими глазами - и, разумеется, не впустила его. Тогда он вышел на улицу, встал под моим окном и принялся звать меня. А время было два часа ночи, и я боялась, что он разбудит весь дом. Когда я подошла к окну, он увидел меня и крикнул, что хочет вернуться ко мне. Я ответила ему, что это невозможно.
- Что было дальше? - спросил я.
- Роман поклялся, что сделает с собой что-нибудь. Мне было все равно, и я так ему и сказала. Будь я умней, не сделала бы этого, но... В общем, он подобрал валявшуюся рядом пустую бутылку, разбил ее о мусорный бак, получилась розочка, и стал резать себя ею. Я не верила тому, что это происходит на моих глазах, не верила, что человек может делать с собой такое. Он истекал кровью, а я стояла у окна, застыв от ужаса. Когда оцепенение прошло, я сбежала вниз, но его уже там не было.
