Melanie Harlow - Yanked

(Bonjour, оргазм номер один).

После массажа мы оказались у окна, и я обнаружила, что смотрю на центр Манхэттена в два часа ночи, я наклонена вперед, мои руки на холодном стекле, пока Лукас шепчет мне грязные словечки о вероятности того, что за нами могут наблюдать, пока он трахает меня.

— Тебе нравится это, не так ли, быть увиденной в таком виде, — говорил он между толчками своих бедер. — Когда мой член толкается в тебя. Когда твои ноги раздвинуты, рот открыт, а соски затвердели. Ты бы хотела, чтобы все видели, как ты чертовски красива, когда я заставляю тебя кончать.

Моя челюсть отвисла. Я была шокирована тем, как это возбуждало и возмущало меня — и его слова и сама мысль об этом. Часть меня хотела отойти от окна, а не выставлять себя напоказ в таком уязвимом положении. Но другой части нравилось быть анонимом в неосвещенном окне на восьмом этаже, бесстыдно открывать себя, позволяя другим глазам видеть то, что Лукас делал со мной

Как много пар глаз наблюдали оргазм номер два? Я понятия не имела.

Но мне понравилось это.

В конце концов мы упали на кровать, скользнули голыми под одеяло и обнялись. Левая рука Лукаса захватила мою, и он расположил их между моими грудями, переплетая наши пальцы. Его спина, торс и ноги окутали меня, его лицо зарылось в мои волосы, и я должна была чувствовать безопасность и тепло и удовлетворение.

Но это было не так. Я не могла перестать думать обо всем — о том, что не смогу убедить его дать друг другу более длительные обещания, обо всем фиаско с Джессикой, о страхе, что не смогу продолжать так дальше... Не плачь, не плачь, не плачь. Мои мышцы живота стянулись в узел, когда все сожаления и разочарования угрожали прорваться. Я представила себе, что мои ребра — это клетка, которая пытается держать взаперти мое печальное, опухшее сердце. Но также быстро я представила, как любовь и печаль сочатся между прутьями, преодолевая любые попытки сопротивления моего тела.

Потому что я обожала этого мужчину, а он обожал меня.

Я знала это, я видела это, я чувствовала это.

Может, мы не должны были встретиться, или наоборот должны — у меня было много мыслей о судьбе и воле случая. Но правда была в том, что мы нашли друг друга в городе миллионов, и наша химия была бесспорна. Мы были разными, конечно же, но до сих пор эти различия дополняли друг друга. Я перестала так планировать каждую деталь своей жизни, я перестала мучить себя мыслями, что должна выйти замуж к тридцати, а Лукас узнал значение резервирования столика на ужин. Покупка билетов заранее. Продуктовые списки.

И секс. СЕКС.

Никогда не думала о себе как о девушке, которая любит, когда ее шлепают, связывают или трахают прямо перед окном в отеле. Лукас показал мне головокружительное наслаждение в том, каково это быть сексуально раскованной, и я позволила ему воплотить все его фантазии со мной. Я могла быть хорошей девочкой — большую часть времени — но у меня была шаловливая часть, в которой Лукас был заинтересован, и это заставляло меня чувствовать себя живой, сексуальной и красивой. Рядом с ним я была яркой и наиболее полной версией себя, и не хотела отказываться от этого. Никогда.

Даже ради семьи?

Я снова подавила слезы. Чего я хотела больше: Лукаса или семью? Что если он сказал, что все возможно, но ничего не изменит его мнения? Что если я упущу свой шанс иметь то, чего всегда хотела?

Если я хотела быть с ним, то должна была рискнуть.

Но что если это не стоило борьбы?

Печаль внутри меня отступила, превращаясь в решительность. Я сжала его руку у моей груди крепче. Если я не сумею показать Лукасу что то, что между нами есть — это более чем реально и заслуживает серьезных обязательств, то так тому и быть. Но я не вернусь в Детройт, не сказав ему, что готова сделать все возможное, чтобы сделать нас счастливыми, будет ли это мой переезд в Нью-Йорк, или просьба о его переезде в Детройт, или предложение, чтобы мы оба переехали куда-нибудь еще. Меня даже не волновало, если здесь у нас будут отдельные квартиры. Я просто хотела больше его, больше нас.

И если он скажет «нет» или если мы попытаемся и один из нас или мы оба будем несчастливы, то значит мы разойдемся, зная, что это не расстояние помешало нам выстроить нормальные отношения. И также никто из нас не будет делать что-то, что будет заставлять нас чувствовать себя некомфортно — его давать обещания о ближайшем будущем, или меня отказываться от шанса завести мужа и детей. Если Лукас поймет, что все еще не хочет семью, после того как мы перейдем на новый уровень отношений и это все еще будет тем, чего хочу я, я буду двигаться вперед, зная, что приняла верное решение.

Глубокое дыхание Лукаса сказало мне, что он уже спит, без сомнения отдыхая для третьего раунда, и сейчас, когда я приняла решение сказать то, зачем я приехала, я тоже начала засыпать. Закрыв глаза, я выровняла свое дыхание до его и еще сильнее прижалась к его теплому телу. Я поднесла его руку к своим губам. Безмятежность, которую я не чувствовала в течение длительного времени, захлестнула меня, и я надеялась, что он чувствовал то же самое. Мне нравилось думать, что наши сердца были удовлетворены, когда бились так близко друг к другу.

#

Я проснулась от ощущения, как будто крылья бабочек щекочут мою руку. Мои глаза открылись, и на мгновение, я была в замешательства из-за обстановки вокруг. С задернутыми шторами комната была залита сероватым светом, и я заморгала, когда увидела кресло с высокой спинкой в углу, стол и шкаф.

Ох верно, номер в отеле. И Лукас.

Он снова медленно провел пальцами вверх и вниз по моему предплечью и проговорил шепотом:

— Миа? Ты проснулась?

—Да. — Мой голос был хриплым.

— Я все еще не могу поверить, что ты здесь. Я думал, что ты можешь быть сном. Или призраком.

Это заставило меня улыбнуться.

— Охотящимся за тобой голышом?

— Да, точно. — Он сглотнул. — Мы можем поговорить?

Я перевернулась на спину. Голова Лукаса опиралась на его правую руку, и даже в полутемноте, я могла видеть, что выражение его лица было серьезным.

— Конечно. Что такое?

— Ничего особенного. Я просто лежал и наблюдал, как ты спишь, и я... — он прочистил горло. — Ты такая красивая. Я становлюсь твердым, просто глядя на тебя, и я разрывался между тем, чтобы разбудить тебя для секса или позволить тебе спать, чтобы я мог любоваться тобой без оправданий и впитывать каждую деталь — запах твоих волос, форму рта, звук твоего дыхания, как поднимается твоя грудь...

— Боже, надеюсь, я не пускала слюни или что-то подобное. — Я быстро прикоснулась к своим губам, чтобы убедиться. Это так смущает, когда тебя так пристально и близко изучают, когда ты не подозреваешь, что за тобой наблюдают — я делала то же самое. Лукас был прекрасен, когда спал.

— Нет-нет, — его губы слегка приподнялись, просто на мгновение. — Ты идеальна в моих глазах. И все в тебе, каждая деталь, которую я заметил, напоминает мне о чем-нибудь.

— Например?

— Твои волосы напоминают мне наш первый совместный день в Париже. Я влюбился в них с того момента, как увидел тебя. И затем, когда мы гуляли по кладбищу, я схватил тебя сзади и вдохнул их запах. И я подумал: «Как, черт побери, это возможно, что ее волосы пахнут как пляж?»

Моя улыбка стала шире.

— Один из моих секретов, который я не расскажу.

— И твоя кожа — я никогда не забуду тот первый раз, когда ты разделась в моей квартире. Я пытался не представлять тебя голой весь день, потому что чувствовал вину, но затем ты оказалась у меня и хотела, чтобы я прикасался к тебе.

Мои внутренности расплавились как масло на горячей сковородке.

— Да, я хотела этого. Я ждала весь вечер, что ты прикоснешься ко мне, да на самом деле, весь день. — Повернувшись на левый бок, чтобы быть лицом к нему, я положила ладонь на его живот и начала подниматься вверх к груди. И скользнула одной своей ногой между его.

— Это было невероятно — ощущение твоей кожи на моей. Это все еще так. — Лукас провел рукой от моего плеча к спине и затем к моему бедру, все мое тело покрылось мурашками. — И тот первый раз, когда я попробовал тебя. Иисусе.

Я улыбнулась.

— Ты заставил меня так громко кричать, помнишь?

— Я люблю заставлять тебя кричать.

Я положила руку на его спину, чтобы крепче прижаться к нему. Эго эрекция вжалась в мое бедро, и я почувствовала, как меня окутала волна сильного желания.

— И твой рот, — прошептал он, прикоснувшись к моему подбородку. — Я помню тот раз в моей квартире, после музея, когда ты опустилась на колени и взяла мой член в свой рот, полностью, до самого горла. — Он нежно поцеловал меня, его язык скользнул между моими губами. Я погладила его своим, переместила руку между нашими ногами и коснулась его жесткой длины своими пальцами. Его тело задрожало, и его член стал толще, когда он качнул своими бедрами к моей руке.

— Позволь мне сделать это снова, — я начала опускаться по его груди, оставляя поцелуи от его ключицы к одному из сосков, который я дразнила кончиком языком. — Я хочу этого.