Васильев В.В - Подвалы кантовской метафизики
Далее Кант пишет, что "все исследование" в трансцендентальной дедукции должно быть направлено на принцип, согласно которому категории признаются априорными условиями возможности опыта и его предметов (А 94 / В 126).
Перечисленные кантовские тезисы, судя по предисловию к первому изданию "Критики", содержат все необходимые компоненты объективной дедукции категорий (А XVII). Но как же с их помощью можно ответить на находящийся в "компетенции" объективной дедукции главный вопрос "что и насколько может быть познано рассудком и разумом независимо от опыта"?
Очевидно, что ключевым местом из приведенных рассуждений Канта должно быть признано то, где говорится о невозможности создания представлениями предмета со стороны его бытия.
В данном случае термин "бытие" (Dasein) употребляется Кантом в рамках оппозиции, встречающейся еще в диссертации 1770 года (2: 285): "вещи, как они являются - вещи, как они есть" (пока этот тезис - отчасти гипотеза, и будет полностью доказан в конце настоящей главы). Термин "вещи, как они есть" (Dinge, wie sie sind) синонимичен понятию "вещи сами по себе" (Dinge an sich selbst). Это следует, в частности, из того, что Кант употребляет данные термины в идентичных контекстах (ср. напр. А 41-44 / В 59-62; А 267-268 / В 323-324). Мысль Канта заключается, стало быть, в том, что категории как один из видов представлений не могут быть условиями возможности вещей, как они есть, или вещей самих по себе. Отсюда вытекает, что категории не могут состоять в необходимом отношении к вещам самим по себе, и априорное познание последних через категории оказывается невозможным.
С другой стороны, в том же параграфе "Переход к дедукции" Кант подчеркивает, что категории вполне могут быть априорными условиями мышления о предметах опыта, являющихся нам в пространстве и времени, и что если категории действительно таковы, то они "необходимо и a priori относятся к предметам опыта" (А 93 / В 126). Из всего этого следует, что априорное рассудочное и разумное (нельзя забывать, что идеи разума как бы "вырастают" из элементарных понятий мышления, категорий - А 96; А 408-409 / В 435-436) познание может простираться не далее возможного опыта, и единственные его предметы суть явления. Таким образом, на страницах 92 и 93 первого издания "Критики" как будто содержится все необходимое для ответа на главный вопрос объективной дедукции о предметах и границах априорного познания из чистого разума и рассудка. Понятно, кстати, почему Кант называет эту дедукцию "объективной" - с ее помощью определяется, какие именно объекты могут быть познаны разумом или рассудком a priori. Вспомним, что и кантовская характеристика объективной стороны дедукции начинается словами, что она "относится к предметам чистого рассудка" (А XVI).
Между тем, более внимательное рассмотрение вопроса "что и насколько может быть познано рассудком и разумом независимо от всякого опыта" показывает, что одного лишь содержания параграфа "Переход к дедукции" все же недостаточно для его полного разрешения. Из этого параграфа можно лишь заключить, что единственным в принципе возможным объектом априорного познания через категории являются предметы возможного опыта, но из этого не следует, что категории действительно суть условия возможности опыта, и что они действительно содержат в себе основания для априорного познания явлений. Кант не оставляет сомнений на этот счет, давая понять в этом же параграфе, что доказательство тождества категорий с априорными условиями возможности опыта еще только будет предметом исследований в основной части трансцендентальной дедукции категорий (А 94 / В 126).
Итак, в параграфе "Переход к дедукции" Кант не доказывает, что категории составляют априорные условия возможности опыта и его предметов, а ограничивается лишь утверждением, что они могут быть такими условиями в принципе. Но этого явно недостаточно для вывода, что рассудок реально может a priori познавать явления, и "главный вопрос" (А XVII) "Критики" оказывается решен только наполовину, так как очевидно, что его смысл в определении именно реальных возможностей априорного познания.
Из этого вытекает, что должно быть специальное исследование, доказывающее, что категории суть априорные условия возможности опыта.
Но ведь именно это доказательство и составляет предмет собственно трансцендентальной дедукции категорий (В 168-169), тогда как параграф "Переход к трансцендентальной дедукции категорий", как явствует уже из названия, есть лишь преддверие дедукции.
Принадлежит ли упомянутое доказательство объективной дедукции? Если да, то она выходит за пределы параграфа о переходе к дедукции и захватывает другие части трансцендентальной дедукции категорий, что противоречит кантовским высказываниям относительно того, что аргументы, достаточные для проведения объективной дедукции, содержатся именно в этом параграфе (А XVII). Если нет, то почему объективной дедукции вполне хватает для ответа на вопрос о реальных возможностях априорного познания (там же)?
Эту трудность легче всего разрешить, вспомнив уже проделанный нами анализ аргументов, лежащих в основании трансцендентальной дедукции категорий. Ее фундамент составляет положение о том, что если невозможно a priori доказать необходимое отношение предметов к рассудку и его основным понятиям, категориям, последние должны быть признаны возникающими из опыта и привычки. Между тем, в метафизической дедукции категорий, которая в "Критике чистого разума" сосредоточена в параграфах "О логической функции рассудка в суждениях" и "О чистых рассудочных понятиях, или категориях" (см. А 70-83 / В 95-109; В 159), Кант доказал, что категории не возникают из опыта, но являются чистыми понятиями рассудка (А 79 / В 105; В 159), из чего следовало - в соответствии с изложенным выше аргументом, лежащим в основании дедукции - что априорное доказательство необходимого отношения категорий к предметам возможно.
Таким образом, о возможности этого доказательства можно узнать еще до его проведения. А раз известно, что оно возможно, то очевидно, что возможно и априорное познание из категорий: если мы a priori познаем, что предметы не могут не соответствовать категориям, то мы тем самым a priori познаем эти предметы через категории. Остается лишь определить границы этого познания.
Определить же их можно так: доказательство необходимого отношения предметов к категориям возможно только тогда, когда будет показано, что категории суть априорные условия возможности предметов. Но такими предметами в принципе могут быть только предметы возможного опыта, а никак не вещи, существующие сами по себе (условия возможности последних могли бы содержаться лишь в божественном интеллекте). Следовательно, основанное на категориях априорное познание распространяется только на предметы возможного опыта. Заметим, что указанные положения, устанавливающие границы априорного рассудочного познания, точно соответствуют содержанию параграфа "Переход к трансцендентальной дедукции категорий", в котором, по Канту, изложена объективная дедукция категорий. Эти тезисы, собственно, и составляют объективную дедукцию.
Итак, доказательство тождества категорий с априорными условиями опыта и его предметов действительно не принадлежит объективной дедукции, однако это не означает, что для восполнения пробела обязательно надо обращаться к основному тексту дедукции. Для ответа на "главный вопрос" критической философии достаточно знания о возможности этого доказательства, но это знание проистекает уже из результатов метафизической дедукции и тезисов, высказанных Кантом в общем введении к дедукции - параграфе "О принципах трансцендентальной дедукции вообще". Таким бразом, если взять дедукцию в целом, не считая общего введения к ней, то для ответа на "основной вопрос" о предметах и границах априорного рассудочного познания вполне хватает аргументов, изложенных в параграфе "Переход к дедукции", и, следовательно, содержание объективной дедукции исчерпывается идеями этого параграфа. Другое дело, что для полного ответа к объективной дедукции категорий должна быть добавлена еще метафизическая дедукция, но ведь речь шла исключительно о том, какие части именно трансцендентальной дедукции нужны для его разрешения (А XVII).
Остается уточнить еще одну характеристику объективной дедукции, на которую указывает Кант в предисловии к первому изданию "Критики". Напомним, что он начинает описание объективной стороны дедукции такими словами: "Она относится к предметам чистого рассудка и должна показать и сделать понятной (dartun und begreiflich machen) объективную значимость его априорных понятий" (А XVI). Смысл этого высказывания, по-видимому, в том, что объективная дедукция показывает, в каком случае категории могут быть объективно значимыми, а именно, они могут быть таковыми, когда оказываются априорными условиями возможности опыта и его предметов; а также объясняет, что категории вполне могут быть такими условиями (14
