Коллектор - Наиль Эдуардович Выборнов
«Туда нам надо, — скомандовал Рихтер внутри моей головы. — Ричард пойдет первым, Валет замыкающий. Вперед».
Отряд построился по приказу лидера и двинулся вперед. Мы шли ровно посередине коридора, стены были утыканы дверями, велосипедами, колясками и самокатами, забитыми мусором шкафами и старыми диванами. Некоторые двери были приоткрыты, другие — вовсе выбиты внутрь квартир. Я заглянул в одну из них прямо на ходу и увидел единственную комнату-студию без окон и перегородок: разбитый стол и перевернутый стул, раскрытый холодильник в окружении бутылок на полу, разворошенный кухонный гарнитур и кресло у электрической батареи.
Дверь на лестничную клетку была закрыта, прочно прижатая доводчиком и сквозным внутренним ветром, завывающим с лестничной клетки. Один из «Троянцев» рывком раскрыл дверь, и на нас хлынул поток прохладного воздуха. Чоповец вырвал механический доводчик и прижал спиной дверь к стене, пропуская вперед товарищей. Все мы вышли на лестницу. Здесь было еще темнее, чем в коридоре — окон не было, лампы не работали. Где-то высоко наверху в черноте тридцатых этажей еле заметно мигала точка света.
Когда вся группа оказалась на лестнице и прошла половину пути до второго этажа, с верхних пролетов в нашу сторону высунулись пистолеты и винтовки. Рихтер дал команду в момент, когда по нам открыли огонь.
«Включайте Цепь!» — прозвучал синтезированный голос начальника чоповцев в моей голове. Нейросеть, озвучившая слова из его мыслей, не считывала настроения, и потому речь Рихтера звучала спокойно. — «К стене! Ричард, верх!»
Бойцы одновременно врубили генератор помех. Вокруг каждого из них образовались еле заметные прозрачные сферы, и фальшивые силуэты чоповцев заскакали по всей лестнице, занятые совершенно разными действиями — одни куда-то целились, другие искали укрытие, но все призрачные фигуры определенно симулировали поведение в бою. Я увидел, как сквозь голограммы проходят несущиеся сверху пули.
Ричард шел в окружении пяти своих двойников и, зажав кнопку на гашетке, заставлял электрический привод раскручивать стволы. Спустя пару секунд его ручной пулемет загромыхал, гильзы посыпались на ступени. Люди, загнавшие нас в засаду, попряталась за лестничными пролетами.
«План в силе, второй этаж. Идем», — командовал Рихтер.
Вскинув револьвер перед собой, я заметил новую иконку на интерфейсе с подсчетом оставшихся патронов. Линия лазерного указателя вошла в щель между пролетами над нами и уткнулась в еле заметное препятствие, скрытое в темноте. Препятствие чуть сдвинулось, и я понял — враг. Тут же нажал на спусковой крючок, одновременно ударил кистью свободной руки по раме. Ствол громыхнул и подлетел вверх, но ладонью я погасил отдачу. Сверху раздался гортанный всхлип, послышался звук упавшего на пол тела, и мимо меня вниз пронеслась винтовка, выпавшая из рук человека, которого я ранил — или вовсе убил.
— Граната! — крикнул один из чоповцев, позывной которого я забыл после нашего скоротечного знакомства в машине. Субтитр в интерфейсе подсказал, что его кличут Кеглей.
Кегля подпрыгнул, вырвавшись из мельтешащей толпы призрачных силуэтов, и размашистым ударом ладони отбил красный шар, попав по нему прямо в полете. Снаряд улетел обратно вверх, залетел прямо в межлестничный проем и сдетонировал там, откуда его бросили. Не было ни вспышки, ни раскатистого звука взрыва — ничего подобного. Я услышал легкий хлопок, свист иголок и удары по мясу и бетону. Послышались крики боли.
«Молодец, Кегля», — похвалил его Рихтер. — «Нас чуть всех не положили. Идем, идем».
«Это была игольчатая», — пояснил Кегля, — «не убило бы, но кровь бы нам пустили».
Вот они, преимущества чистого боевого интерфейса над моим, можно сказать, штатским. Их софт показывал траектории пуль, отмечал снаряды и мины, предсказывал шансы попадания. Неудивительно, что он смог увидеть неприметную гранату в этих потемках.
Мы поднялись на второй этаж под болезненные стоны. Сверху струилась и капала кровь.
Большой парень с пулеметом, Ричард, выбил плечом дверь на второй этаж, и все мы забежали внутрь, целясь вперед, но здесь никого не было. Рихтер оглянулся, чтобы проверить своих людей. Они выключили генераторы помех, и я увидел их ранения — некоторых все же задело пулями и иголками, но ничего критического. Броня все выдержала, а вместо конечностей у них все равно были протезы.
Гриша кивнул мне, а я ему. У нас с ним — ни царапины.
Группа прошла чуть вперед и уткнулась в очередную «вилку» — коридор расходился надвое. Не успели мы решить, куда нам идти, как далеко впереди раздался выхлоп гранатометного залпа, и в нашу сторону помчалась новая граната. Почти весь отряд ушел в левый коридор, из которого по нам не стреляли. Гриша наоборот побежал в правый коридор прямо на гранатометчика.
Ну а я шел в хвосте группы вместе с Ричардом, и нам с ним не оставалось ничего другого, кроме как завалится в ближайшую квартиру. Силач с места выбил хлипкую железную дверь, граната пролетела дальше по коридору, разминувшись с моим затылком, и разорвалась за спиной. Стены отразили свет синей вспышки — значит, рванул импульсный снаряд. Электромагнитная волна прошлась вокруг эпицентра взрыва, прошила насквозь стены и полностью пронзила меня от пяток до кибердеки в голове. Я ничего не почувствовал, но интерфейс перед глазами потух. Плата в мозгах отрубилась вместе с моей левой оптикой, и я больше не мог слышать голоса чоповцев из чата. А что хуже всего, я не мог узнать состояние Гриши.
Какого черта? Еще три года назад эти гранаты были большой редкостью. По рукам ходили те, что оптику отрубают, да,но такие, чтобы всю электронику.
Пока мысли проносились в моей голове, я забежал в квартиру и увидел Ричарда, его руки отключились, превратившись в тяжелую кучу железа. Пулемет лежал на грязном ковролине. Обессиленный здоровяк часто моргал, хлопая ресницами, но ничего не видел. Именно для таких случаев я и сохранил один настоящий глаз.
Ричард стоял у приоткрытого окна с видом на стены внутреннего двора, а точнее — крытого колодца мегабашни. За пыльным стеклом показался парень. Он тихо заползал в квартиру. Я заметил на его пальцах длинные острые когти — разрешенный имплант для самообороны, явно прокачанный, раз он оказался способен взбираться по бетону. Охотник даже не подозревал, что одна из его жертв сохранила зрение после импульсной вспышки. Он занес руку, чтобы полоснуть когтями по шее Ричарда — я тут же взвел курок, вскинул револьвер и выстрелил. Ствол подбросило вверх, раздался болезненный раскат грома, запахло жженым порохом, а уши заложило. Пуля разорвала грудную клетку «Ушельца» на кровавые ошметки, его откинуло
