Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур
Ребята расслабились и уже никого не боялись и ничего не скрывали. А Боря, забрав всю коробку и подкинув сверху пару экземпляров в запечатанном виде, так же тихо удалился, как и появился.
Труба звала его обратно в студию. Чтобы забрать романа и вернуть Лесе. А там уже станет хотя бы на четверть по жизни легче.
«Или даже на треть!» — возразил внутренний голос: «Главное начать долги отдавать, а дальше как-нибудь само пойдёт».
Сложив ящик в багажник, Боря с тоской посмотрел на оставшийся тюльпан, белую и алую розу и подарочные пакеты. Хоть из неликвида бери упаковки и в праздничную бумагу заворачивай, чтобы новые подарки сделать!
Отложив последний тюльпан для Дины (всё-таки тоже бизнес-партнёр), Боря захлопнул багажник и поехал обратно в студию. Мотаться по всему городу ещё до самого вечера. А времени как всегда мало. И нога побыстрее притопила педаль.
Взмах волшебной палочки постового был ожидаем!
— Вот почему именно сейчас? — буркнул Боря, притормаживая на обочине. — Другим машин в городе нет больше?
Но тут же расслабился. Вон он же — Бобрышев стоит. В новой форме. С тюльпанами в руках. Ну чисто первое знамение весны.
— Бобрышев, а что происходит? — усмехнулся Боря, опуская окно и сразу предупреждая. — Мне цветов не надо. Я морально не готов к таким подаркам!
— Да это… женщинам, — немного смутился дэпэсник, которого снова в гаишника обещали не в этом году, так в следующем переименовать. Чтобы лучше работалось. — И не Бобрышев, а… Яков Дмитриевич. А ты чего это нарушаешь, Борь?
— Так к женщинам спешу… Яков Дмитрич, — выкрутился сантехник и повертел головой. — А где капитан?
— А всё, Артём Палыч на пенсию убыл, — вдохнул полной грудью свежесть тюльпанов Бобрышев и добавил, улыбаясь. — В чине майора. Так что я теперь капитан и старший по смене, — тут он расцвёл в улыбке, сам распускаясь как первый весенний цветок и заявил. — Мне вон и напарника нового дали… Вова, хорош жрать, иди работай!
Из служебного автомобиля показалась знакомая морда с термосом наперевес. Так как лицом Вову-чуму назвать было сложно. Язык не поворачивался после всех переделок, которые за ним на районе пришлось убирать.
— А чего это он профессию сменил? — удивился Глобальный. — Или нет такой профессии, как «рукожоп»? И корочками решил обзавестись?
— Так курсант мой, дали вот под поручительство… практику отрабатывать. У нас людей не хватает, вот и набираем курсами, — добавил Бобрышев и Боря заметил, что действительно, никаких звёздочек на погонах помощника не было, только буква «К», как у юнца безусого.
Но настроение Володи это не убавляло. Дожевав сосиску в тесте, тот руки о брюки вытер и отдал честь:
— Слушаюсь, товарищ капитан! А чего делать надо?
— Ну представь, что остановил подозрительную машину. Твои действия?
— А ну дык… это… договоримся? — быстро ориентировался Вова
— Я тебе, шкура дырявая, сейчас договорюсь! — всё с той же улыбкой добавил Бобрышев сквозь зубы, не выпуская цветов.
— Да шучу-шучу, — отмахнулся от друга детства Вовка и едва глянув на нахохлившегося сантехника, пальцем в багажник ткнул. — О! Надо груз проверить! Что везёте?
— Радость людям, — сквозь стиснутые зубы процедил Боря и повернул лицо к Бобрышеву. — А я должен подчиняться курсанту?
— Вообще нет, он ещё не в чине, и не на службе, но так уж и быть — подыграй, — попросил капитан и вдруг оглушительно чихнул, после чего глаза покраснели, а он признался. — Достали меня эти цветы! Боря, забери их нахер! У меня, походу, аллергия. А этот всё равно не вручает, а продаёт. Не человек, а катастрофа ходячая!
Боря пару секунд похмурил брови. Но даже в магазине цветов бесплатно цветы не раздавали. После чего вылез из машины и встал у багажника, застыв как манекен.
Бобрышев тут же сунул ему охапку тюльпанов и повернулся к курсанту:
— Твои действия, Волков?
— А… ну дык… закурить есть?
— Я тебе сейчас так закурю, очко задымится! — начинал закипать Бобрышев. — По инструкции давай!
— А где моя волына? — тут же уточнил Вова.
— Да я тебе и дубинку не доверю… больше. Ты её снеговику в нижнюю часть тела всегда приспосабливаешь! Когда ты только их лепить успеваешь? Грязь уже одна кругом. Не снеговик, а грязевик выходит!
— Я за них ссать прячусь! — признался Вова и открыл багажник без всякой инструкции.
А там почти пустота. Только тюльпан и пару роз. Слава богу, разноцветных. И коробка с таинственным содержимым.
— Маловато у вас радости, как погляжу, товарищ… эм… господин?… Гражданин! — ориентировался по ходу дела курсант, судя по глазам вообще эти курсы в глаза не видя. — Что в коробке?
— Искусство, — с вялым интересом ответил Боря, больше вручённые ему новые тюльпаны нюхая, чем в процесс досмотра погружаясь. Запах от них шёл вдохновляющий. Сразу ощущение, что весна кругом.
И так вдруг жить сантехнику захотелось! Только без долгов и дураков кругом.
Вова же без всяких зазрений совести сунул руку в коробку и вполне ожидаемо вытащил резиновое изделие природной формы. С трещиной у левого яичка. Заводской дефект. А потому, без упаковки. Достали-проверили-вернули. А цвет коричневый, так как рас на земле хватает. И у каждого Хомо Сапиенса свои вкусы.
— Нихуя себе искусство! — возмутился Вова Волков и давай махать хорошо опознаваемым предметом вокруг себя, как будто дубинку получил и сражался с врагами. — Но по размерам подходит! А есть чехол?
На взмах «дубинки» тут же остановилась вишнёвая девятка, которая из без того едва плелась сорок километров в час вдоль обочины.
— Хрена ты машешь хреном? — произнёс абсолютную тавтологию Бобрышев и тут же послал курсанта разруливать ситуацию с остановленной машиной. — Иди теперь, разбирайся.
Сам капитан только глаза закатил и пожаловался Боре:
— Эталонный дебил же! Как его только на курсы взяли?
Вопрос был риторическим. Боря только бровь приподнял. Вроде и хочется сказать «уж кто бы говорил!», а с другой стороны — штраф большой будет, если обидится. Ещё и административку накатать могут за огорчение представителей власти при исполнении.
Пока Вова во всю объяснял глуховатому деду, почему его дубинка коричневого цвета
