Отпрыск рода Орловых. Том 4 - Dominik Wismurt
— Гр-р, — раздалось рядом со мной.
Здоровяк Степка решил действовать. С бешеным взглядом он попытался вскочить с места и кинуться к вожделенной цели, но я резко подался в бок и зарядил другу локтем в «солнышко».
Парень крякнул и плюхнулся на стул, хватая ртом воздух.
Егор, сидевший сразу за Степаном и пожирающий взглядом смотревший на Софью Михайловну, оказался более терпелив, но и он с трудом сдерживал свои порывы.
— Пришлось перегнуться через скрючившегося здоровяка и как следует треснуть Трапинина по лбу.
— Ай, за что? — воскликнул парень, приходя в себя.
— За глупость. Нужно уметь сосредотачиваться и вовремя успевать реагировать на магическое воздействие, — прошипел сквозь зубы.
Оба друга уже сообразили, что именно произошло, поэтому немного успокоились и старались не смотреть на преподавательницу, одновременно пытаясь охладить взбунтовавшийся организм, чего я не мог сказать о других ребятах.
Трое пацанов подорвались из-за парт и ломанулись к кафедре. За ними последовали остальные, дабы не позволить конкурентам первыми добраться до женщины, которую каждый хотел заполучить для себя. Девчонки, все еще сидели на местах, но огонь ярости, зажегшийся в глазах, подсказал, что и они тоже не останутся в стороне.
Я как раз подумал, стоит ли вмешаться, но был остановлен еле заметным покачиванием головы Софьи Михайловны.
А вот Степан с Егором не уловили посыла и собрались помочь женщине отбиться от толпы озабоченных похотью студентов.
— Сидеть! — рявкнул на них, — Без вас разберутся!
— А как же… — Попытался возразить Трапинин, но договорить не успел, по ринувшимся в сторону преподавательницы парням шарахнуло заклинанием.
Студенты отлетели назад, стукаясь о парты спинами и падая на пол, медленно приходя в себя и тряся головами.
Софья Михайловна демонстративно отряхнула ладони и усмехнулась.
— Какой ужас, — произнесло женщина таким голосом, словно в ее жизни случилась непоправимая трагедия, — Маги, аристократы, будущее и блеск Российской Империи — оказались настолько бездарны и бесполезны.
— Я буду жаловаться отцу! — раздалось между партами, — Я единственный наследник, вы могли причинить мне вред, а значит — это нападение на род, такое нельзя оставлять безнаказанным, — поднимаясь на ноги и отряхивая с брюк пыль, завопил черноволосый парень с острыми чертами лица и гневным прищуром голубых глаз.
— А-ха-ха, сядьте на место. Немедленно! — сделала ударение на последнем слове Софья Михайловна.
Сейчас в ней не осталось ничего от кокетки. Вид женщины легкого поведения, искушающей мужчин и заманивающей их в свои сети, исчез. Перед нами предстала грозная преподавательница, от взгляда которой по телу бежали мураши, но не от возбуждения, а от страха.
— Опять манипуляции, — вздохнул я и покачал головой.
Хороший дар, но противоречивый. Влиять на эмоции людей, заставляя их бросаться из крайности в крайность.
Уф-ф, владея подобной магией, можно натворить такого…
— Сегодня с заданием не справился никто, за исключением Стрижнева. Я ведь правильно запомнила твою фамилию? — обратилась Софья ко мне.
— Да.
— Молодец, не только сам устоял против воздействия, но и друзей привел в чувство.
— Каким заданием? — опять подал голос чернявый, — Не было никакого задания! Вы воздействовали на наш разум. Это запрещено законом! Вы не можете приказывать нам что делать! Я обращусь в полицию и вас лишат должности, а затем — посадят.
Эк, парнишку, закоротило.
От чего спрашивается, взбесился: от того — что получил по лбу оглушающей волной или от того — что не добрался до вожделенной цели и не утолил свое желание?
— Я всего лишь показала, как легко вас сможет подчинить враг. Вы наивны, доверчивы и открыты. Не нужно бить убойными заклинаниями, не нужно применять холодное оружие, достаточно всего лишь владеть зачатками магии разума и научиться строить конструкты, влияющие на эмоциональное поведение противника, и все… Вы беззащитны и бесполезны. Делайте выводы, господа студенты. На следующем занятии будем изучать защиту от подобных воздействий, а сейчас — все свободны.
Народ повалил из аудитории, перешептываясь и косясь в сторону преподавательницы. Сегодня все получили встряску, да такую, что запомниться надолго.
Круто взялась Софья Михайловна за учеников, ничего не скажешь.
На выходе заметил, как женщина сделала шаг в мою сторону, но не замедлился, наоборот, протиснулся между Степой и Егором, выскочив за дверь. В другой раз, был бы очень рад пообщаться с горячей блондинкой и не только потому, что она сексуальная, привлекательная женщина, а в первую очередь — потому, что у нее есть чему поучиться, но в данный момент имелись дела поважнее.
— Что это вообще было? — озадаченно прошептал Трапинин, потирая затылок.
— Это называется «динамо», — ответил ему Степка, — Возбудить, а потом не дать.
Я лишь посмеялся.
— Имейте терпение, господа-студенты. Софья Михайловна устроила эту демонстрацию не просто так. Думайте, учитесь на своих ошибках и станете мудрее.
— Тоже мне, философ, — усмехнулся Егор.
— Да, я — такой. Все, ребята, мне пора, — помахал друзьям и пошел… Нет, не домой, а в библиотеку на отработку, но сначала нашел укромный уголок и набрал номер Анастасии Андреевны.
— Слушаю, — раздалось усталое на той стороне.
Мне сразу не понравился голос Зотовой. Слишком слабо он звучал.
— Добрый день, это Максим Стрижнев. Мария сегодня не появилась в академии, хотел узнать: все ли с ней в порядке?
— Максим, Машеньки не будет некоторое время. Скажем так, я отправила внучку подальше, чтобы у Ланцова не возникло желания обрюхатить ее до свадьбы. Он под утро явился в особняк, злой, как черт. Объявил, что свадьба состоится через неделю, да и вообще — он ждать не намерен и на следующую ночь возьмет свое. Я Машку сразу спровадила. Ее спрятали мои доверенные люди, так что ты уж поторопись и не оплошай, пожалуйста.
— Анастасия Андреевна, с вами все в порядке?
— В полном. А что со мной может случиться?
— И все же… Если не скажете, то сам приеду и выясню.
Какого хрена я вообще это сказал? Жива и ладно, пусть сама в своих делах разбирается, без моего участия. Зачем лезу, куда не просят?
Эх, видимо запала мне «бабка» в душу. Уважаю таких как она — целеустремленных, жестких, расчетливых, но не разучившихся чувствовать и беречь дорогих людей.
— Вот ведь, упертый. Неужели беспокоишься за старую женщину?
— Ну какая вы старая? Наоборот, в самом расцвете лет,
