Илья Муромец и Соловей-разбойник. История Ильи и Алёнушки - Татьяна Игоревна Курочкина
Ну, делать нечего. Узнал я, где тюрьма царьградская, и отправился туда. Решил идти напролом, не тратить время на церемонии. Уселся на слона и пустил его прямиком через стену. Ух и храбрецы местных преступников охраняли! Едва шум услышали, сразу наутёк пустились. Сквозь пролом мы со слоном прошли напрямик к камере, где Князя держали. Он как раз сидел за столом и чаёвничать собирался, видать, обжился уже в новых условиях.
– Ну, собирайся, княже, – сказал я вместо приветствия.
– Эх, только-только ужин принесли... Макароны! – вздохнул Князь. – Ты вообще молодец, Илья, не забыл Князя своего. Ну, поехали, что ли? – Он с деловым видом забрался на слона. – А знаешь, что братва сказывает? Будто бы Василевсу коня предивного доставили. Злато, говорят, из себя извергает!
– Что за ерунда? – удивился я. – Какое злато?
– А вот такое! И вместе с конем ещё девицу-иностранку привели.
– Уж не Алёнушку ли?
– А где ж... где ж казна моя? Ох, как за казну я волнуюсь...
– Ладно, княже, не горячись, – попытался я его приободрить и тронул с места слона. – Разберёмся...
* * *
Двинулись мы с Князем ко дворцу. Пришло наконец время с Василевсом поговорить. Узнать, что за конь такой у него в хозяйстве появился, что за иностранку он в свой гарем приобрести решил и почто Князя нашего за решётку бросил. Накопились, значит, вопросы к нему.
Выехали мы на дворцовую площадь, а там войска ратные рядами выстроились. Сам Василевс на балконе стоит и всю эту картину с высоты обозревает. Мы осторожно спросили, куда это солдатики собрались. А нам сказали, что это на Киев поход готовится.
– Вот тебе, Князь, и «брат по крови».
– Здесь, верно, ошибка какая-то, – растерянно покачал головой спутник мой.
– Русские! Сдавайтесь! – закричал вдруг командир войска, нас заметив.
– Русские не сдаются! – срывающимся голосом ответил Князь, а потом добавил тихо, ко мне обращаясь: – Вы с Бизнесом вперёд ступайте, а я тыл прикрывать стану.
Вот так стратег! Но не собирался я свой тыл прикрывать. Пришло время подвигов ратных! Спрыгнул я со слона и пошёл на войско Василевса.
– Илья!!! Куда ты? – закричал Князь, схватившись за голову.
Я огляделся в поисках оружия какого-нибудь и заметил ограду каменную. Сойдёт! Вырвал её с корнем и приготовился. Командир дал команду атаковать, и солдаты кинулись в бой.
Уж я их крушил! Отряд за отрядом оградой с ног сбивал, кулаками размахивал направо и налево, а они всё напирали. Вскоре ко мне и слон наш присоединился. Хороший зверь он был, верный и храбрый. Ногами могучими расшвыривал солдат императорских, хоботом за шиворот брал и далеко откидывал. Даже Князь в драку полез. Достал вилку серебряную из сапога и разил всех без разбору.
– Эх, не та сила, что на Руси-матушке, – вздохнул я, а потом как размахнулся, да отправил одного солдатика в полёт на несколько саженей. – А вроде и та!
И вот мы все трое – я, слон и Князь – встали спина к спине и начали вместе бить неприятеля. Я без устали работал кулаками, слон трубил и топал, а наш предводитель орудовал вилкой и плевался в противников. Урона это особого не наносило, зато помогало деморализовать солдат.
Наконец все солдаты полегли или разбежались. Одни мы на площади остались. Тут за моей спиной раздалось ржание знакомое. Я обернулся радостно. И правда, стоит там Бурушка мой дорогой. А на спине у него...
– Алёнушка!
Она размахивала над головой мешочком, который я по рассеянности в деревне родной оставил.
– Держись, Илья! Держись! Вот, землица русская, – кричала она.
Подошёл я к Бурушке и крепко обнял его за шею.
– Вот и свиделись. Теперь ни за что не расстанемся.
– Илья, землица русская... – растерянно произнесла Алёнушка. – Мама твоя просила передать. Помнишь?
– Спасибо, – ответил я с улыбкой, – только запоздала ты маленько...
Она виновато голову повесила, отчего стала ещё краше. Вот всегда я считал, что скромность девушку украшает, милее делает. Не удержался я, взял за руку порывисто. Не хотелось мне, чтобы она кручинилась. Я помог Алёнушке с коня спуститься.
Думал уже, что вот и кончилось моё приключение в Царьграде, но тут раздался тихий свист. Соловей! Значит, решил снова со мной силушкой помериться. Обернулся я и увидел разбойника на крепостной стене. Он с улыбкой мне рукой махал, а во рту у него зуб золотой поблёскивал на месте выбитого. Вернулась, значит, и к нему его сила знаменитая.
– Гора с горою не сходятся, Илья!
Соловей спрыгнул с крепостной стены и засвистел сильнее. Алёнушку, Князя и Бурушку с ног сбило, к ограде каменной прижало.
Разбойник набрал воздуха побольше и свистнул во всю мощь. Я едва на ногах удержался. Маленькими шажочками я двинулся к нему, почти до самой земли согнувшись.
Внезапно Соловей вздрогнул и замолчал – ему по плечу постучали знакомой клюкой. Бабулька та, что от кота чёрного меня спасла, огрела Соловья по наглой физиономии и выбила золотой зуб.
– Не свисти! – строго прошамкала она. – Я ж тебе говорила, балда ты окаянная!
Соловей оторопело смотрел на выбитый золотой зуб в своей руке. Тут уж и я до него добрался. Думал пристукнуть одним ударом супостата, чтоб неповадно было добрым людям жизнь портить, но пожалел. Не опасен он больше был ни мне, никому другому. А раз так, то мне и руки марать не стоило.
– Где моя казна, душегуб проклятый? – кинулся на него с кулаками Князь. – Отвечай немедля, пока я сам с тобой не разобрался!
Из дворца выбежал Василевс. Широко раскинув руки для приветственного объятия, он направился прямиком к Князю:
– Здравствуй! Здравствуй, брат мой названый! – Уже поравнявшись с нами, он со всей искренностью добавил: – Нет, правда, не узнал! Как у вас говорят, богатым будешь!
