Титан империи 4 - Константин Зубов
Однако капитан Шемякин полностью проигнорировал мой вопрос и продолжил полоскать Насте мозги:
— «Икар» — чудо современной инженерной мысли, сударыня, — поднял он палец. — Даже сам Император путешествовал на нем трижды!
— Ух ты! — покачала головой Настя и снова пихнула меня в бок.
— Именно. Дирижаблю не страшны ни ураганы, ни грозы. Он может летать даже над местами Прорыва. «Икар» — настоящая воздушная цитадель! А я ее скромный комендант. Будьте уверены — название — лишь предрассудок. Вы в надежных руках.
— Что ж… Тогда я спокойна.
— Позвольте мне проводить вас…
— Эй, малой! — раздался голос у капитана за спиной. — Заткнись уже и дай пройти!
— Что?.. — скорчив очередную надменную рожу, капитан повернулся и увидел Горна, который, опираясь на трость, шел прямо на него.
Вениамин тут же отпрыгнул с его пути и приставил ладонь к козырьку.
— Ваше преосвященство…
— Это твоя посудина? — остановился напротив него Горн. — Знай же, я ненавижу летать! А еще больше, чем летать, я ненавижу пустых брехунов!
— Будьте уверены, что…
— Я буду уверен только тогда, когда эта нога, — и он хлопнул ладонью по своей хромой конечности, — уткнется каблуком о твердую землю. А до тех пор пошевеливайся и покажи мне мою каюту!
Между тем, закончив с погрузкой, члены команды принялись убирать трап.
— Все на месте? — выглянул из люка капитан. — Отлично! Отдать концы!
В следующую секунду мы в сопровождении самого капитана «Икара» уже вышагивали по коридорам, устланным ковровыми дорожками.
По пути он во всех красках расписывал нам — преимущественно Насте — все прелести своей летающей крепости. Из его рассказа выходило, что на первом этаже располагался ресторан и другие увеселительные помещения, второй был отдан под каюты пассажиров, а вот на третьем находилось машинное отделение и обитала команда.
— На капитанском мостике для вас всегда найдется место, ваше сиятельство, — говорил капитан краснеющей Насте, покручивая ус и поддерживая ее под руку. — Осторожно, ступенька!
Вокруг обстановка оказалась ничуть не скромнее, чем в Императорском поезде: ковры, гардины, хрустальные люстры, канделябры и иллюминаторы на всю стену. И публика под стать окружению — роскошные платья, мундиры и фраки. Мы с Настей в своих строгих одеждах как-то слишком сильно выделялись на общем фоне.
А я уж думал, что раз билеты оформляются в последний момент, то на особо «императорский» сервис просто нет времени. Да и Горн человек довольно аскетичный.
Ошибся.
Одна беда — коридорчики тут довольно узкие, и с Настиным здоровяком на плече пришлось пару раз столкнуться с пассажирами, которым совсем не понравилось, что через главную дверь сначала течет вереница ящиков, затем появляюсь я и заставляю их щемиться по углам.
— Невежда! — кричали напомаженные аристократы, сверкая моноклями и лорнетами.
— Куда прешь?
— Тут что, проходной двор⁈
— Какая дерзость! Дирижабль высшего класса, а тут как в грузовом вагоне!
— Простите! Извините! — проталкивался я то по ногам, то перешагивая каких-то визжащих пуделей.
Ага, значит, далеко не всех животных сдают в багаж? Ну, как обычно. Все твари на борту равны, но те, за кого поводили перед рожей родовым перстнем и сунули «котлету», — ровнее.
И тут на моем пути встал лысый, гладко выбритый амбал в черном кителе и с татуировками на шее. И он совсем не торопился уступать нам дорогу. Более того амбал вообще, казалось, не замечал ничего вокруг и пристально смотрел на ящики, которые уносили в грузовой отсек.
Блин, не обойти никак, а на мое «дорогу!» и «позвольте пройти» от капитана он даже ухом не повел. Ну что ж…
— Куда прешь⁈ — наконец, заметил он меня, когда я совсем не со зла наступил ему на ногу.
Мне показалось, или он говорил с легким акцентом?
— Туда, куда вам заказано! Простите! — отозвался я, оттеснив здоровяка.
— Эй, парень, — вырос передо мной еще один высоченный тип — на этот раз бородатый, голубоглазый и с выбритыми висками.
— Не хочешь извиниться перед его милостью⁈ — проговорил он с другим акцентом и сложил руки на широкой груди. Рукава кителя были закатаны по локоть, и на них чернели завитки рун.
— Перед тем парнем, который не умеет смотреть по сторонам? — оглянулся я на лысого и случайно задел его дружка другим боком. — Что ж, простите, ваша милость! Но я рекомендую вам, оказавшись во Владимире, все же проверить зрение!
И я, аки ледокол, двинулся прокладывать себе путь через узкий коридор.
— Так не пойдет! — скрипнул зубами бородач. — Тебе, щенок, просто так это с рук не сойдет! Бросай свой чертов чемодан и…
— Прошу прощения, ваша милость, — подошел к нам капитан Шемякин и сверкнул наручными часами, — мы взлетаем с минуты на минуту, прошу занять свои места в отведенных вам каютах. Фрау Зи, наверняка, уже ждет.
— А ты не вмешивайся не в свое дело, капитан. Твое дело сделать так, чтобы мы добрались до Владими…
— Эй, вы, идиоты!!! — заревел Горн, который умудрился уйти уже довольно далеко. — Вы решили моего фельдшера в углу зажать, что ли? Или вы в этом проходе ночуете⁈
Морды обоих амбалов едва не потрескались от ненависти, однако блеснувшая инквизиторская бляха на груди Горна мигом сбила с них всю спесь.
— А раз нет, то валите! Капитан, вы хотите к ним присоединиться⁈ Тогда показывайте мою койку, будьте так любезны. Я надеюсь, вы не решили поселить меня рядом с туалетом?
— Сейчас-сейчас, ваше преосвященство, — засуетился капитан и побежал вслед за Горном. — Ваша VIP-каюта в конце коридора!
Мы пошли дальше, а оба амбала провожали меня испепеляющими взглядами.
— Что за черти? — спросил я, косясь на них.
— Похоже, гости из Европы, — отозвалась сестра, даже головы не повернув в сторону этих двоих.
К ним присоединились еще пара парней — тоже в черном.
— Это страна такая?
— Ох, Женя! Твои знания географии просто потрясают воображение, — прыснула Настя. — Ах, я и забыла про твою болячку. Они из Священного Тысячелетнего Рейха Франко-Германской Нации.
— Нихера себе название! Похоже, тот парень, кто его придумал, крайне пафосный мужик.
— Ага, называет себя фюрером, то есть «вождем» в переводе на русский. Ничего хорошего от этих мудаков
