Герои и Злодеи. Ники - Ольга Смышляева
— Ещё вопросы есть?
— Да, один, — я решилась. — Зачем в вакансии был сделан акцент на модельной внешности кандидатки?
— Модельной внешности? — совершенно искренне удивился доктор. — На что мне нужна ваша модельная внешность? Она будет за вас работать?
Ему удалось меня смутить.
— Пожалуй, нет.
— Либо красота, либо ум. Уж простите, но утверждения об исключениях из этого правила существуют лишь потому, что людям свойственно верить в сказки, — отрезал Юлиус. — Красоты как нечто конкретного не существует. Она всего лишь субъективно-неадекватная информационная модель объекта, намеренно трансформированная сознанием определяющего.
Ясненько, этот пункт дело рук Лендера и его логики. Если уж придётся жить в доме рядом с ассистенткой доктора, то пусть она будет красоткой. Ох уж эти мужчины!
— Средняя скорость печати на компьютере — двести знаков в минуту, — доктор Алерайо перескочил на другую тему. — Понизим планку до ста пятидесяти в виду того, что вам придётся переписывать. В шкафу шестьдесят один журнал по сто страниц в каждом. На каждой странице от одной до двух тысяч символов, возьмём усреднённый показатель — полторы. Итогом: сто пятьдесят тысяч знаков в журнале и чуть больше девяти миллионов во всех. Исключим рисунки и схемы, получим восемь миллионов. Восемь на сто пятьдесят, переведём в часы, часы в дни, дни в журналы...
— Около двух дней на один журнал, — я закончила раньше доктора и наткнулась на его недовольный взгляд. Слова о том, что посчитать можно было гораздо проще, не умножая на количество журналов, застряли в горле. — Простите.
— Около? — Юлиус прищурился. — Если вы планируете стать хорошим учёным, забудьте слово «около». Правильный ответ: один и восемь.
Покорно кивнула, впредь решив не лезть с ценными комментариями, как, собственно, и просили. Доктор вполне может вспомнить о своём злодейском альтер-эго.
— В результате получается сто восемь рабочих дней на один шкаф. А теперь, когда вы испугались, то можете воспользоваться программой распознавания рукописного текста на компьютере. Ваш испытательный срок вот этот шкаф. Не справитесь за месяц — до свидания.
Не прибавив больше ни слова, Юлиус скрылся в лаборатории, тщательно прикрыв за собой дверь.
Да уж. Вместо настоящей работы биофизика, мне предстоит вкалывать секретаршей.
Глубоко вздохнув, взяла первый журнал. Заголовок, написанный красивым почерком, гласил «Коммутация тока в индуктивных цепях. Математические основы, часть 2». Несчастный кот Шрёдингера, журналы лежат не по порядку! А никто и не обещал, что будет просто, так что вперёд! Я прошла двенадцать мест работы, каждая последующая из которых была хуже предыдущей, и знаю, какого это батрачить, без надежды на лучшее завтра. А ещё просто уверена — систематизировать труды доктора Алерайо куда интереснее, чем быть парикмахером.
Какой-либо музыки в компьютере не было, интернета тоже, что вынудило меня переписывать журналы в звенящей тишине. Благо хоть почерк у начальника приличный, и программа не ругалась.
По истечении восьми часов я выползла из склепа полностью выжатой. За всё это время сам доктор ни разу не высунулся из своей лаборатории.
Лендер перехватил меня на пути в кухню:
— Как поработалось, крошка?
Да чтоб случилось землетрясение и шкафы доктора потонули в лаве!
— Бодрячком! — широко улыбнулась.
— Отлично. На столе ужин и кофе.
— На обеденном столе?
Лендер кивнул, и мне тут же расхотелось есть. Просто уверена, что буду не первой, кто заглянул в тарелку. Надо как-нибудь помягче намекнуть хозяевам о важности уборки со стола, а ещё лучше самой взять и заткнуть мышиные норы, пока никто не видит. Не стоит недооценивать угрозу безнаказанного существования мышей рядом с человеком.
А вот от кофе решила не отказываться, он здесь хороший — дорогой и качественный. Лендер составил мне компанию. Похоже, ему скучно целыми днями болтаться по дому, где даже телевизора нет.
Налив две кружки, одну из которых протянула товарищу, устроилась у окна.
— Здесь вообще реально получить доступ в интернет?
Лендер кивнул и продиктовал пароль от вайфая.
— Скорость передачи приличная, но только пока док в своей лаборатории. Она экранирована клеткой Фарадея.
— Помогает?
— В трёх случаях из пяти.
— Да уж. Не просто вам с ним приходится.
— Когда как, — Ленд пожал плечами. — Поле дока нестабильно: то он выбивает приборы в радиусе ста метров, то может пройти по нашпигованной высокотехнологичной хренью лаборатории, и датчики даже не шелохнутся. Но ты не переживай за своё здоровье, крошка. На биологические объекты электричество дока не оказывает серьёзного влияния.
Ген «супериор» имеет свою цену. В постоянно меняющихся условиях окружающей среды мутации естественный шаг вперёд. Эволюция непрестанно ищет пути совершенствования, и более приспособленные организмы получают неоспоримые преимущества. Но мутация действует вслепую, внося разлад в генетический материал, что приводит к ряду изменений, зачастую не вселяющих восторг в своих обладателей. Обратная сторона возможностей гена «супериор» есть всегда. У Лендера, например, это почти полное отсутствие чувствительности, его бесполезно бить. А у Чёрной Птицы боязнь замкнутых пространств и маленьких помещений. Его клаустрофобия обыгрывалась в линейке комиксов «Четверг — рыбный день», где, как нетрудно догадаться солировал злодей Рыбка.
— Меня кое-что интересует, Лендер. Зачем ты дописал в вакансию пункт о модельной внешности для ассистентки?
— Почему бы нет? — он лукаво ухмыльнулся. — Док всё-таки мужчина в расцвете сил.
Я не сразу нашлась с ответом. Уже открыла рот высказать своднику всё, что думаю об его плане, но быстро отказалась от этого самоубийства и спокойно произнесла:
— То есть, ты рассчитывал, что между нами с доктором Алерайо вспыхнет роман?
Лендер пожал плечами и сложил руки на груди. Глядя на его внушительные мышцы, я решила, что не зря сдержалась.
— Юлиусу пошло бы на пользу отвлечься от своих проектов, а ничто так хорошо не отвлекает, как красивая женщина.
Весело! Его план провалился с треском. Даже если бы доктор Алерайо не был Электриком, я сомневаюсь, что смогу забыть Дариуса.
— В общем, забудь об этом. Я всего лишь ассистент.
— Отлично. Но ведь у тебя нет парня, насколько мне известно.
— Нет, и это ничего не меняет, — почувствовала, как начинает портиться настроение, и резко сменила тему: — А как вы тут развлекаетесь? Вышиваете крестиком, сочиняете баллады, лепите из глины? Или только работа — сон, работа — сон?
Голод взял своё. Плюнув на
