Пунш желаний - Михаэль Андреас Гельмут Энде
– А где ж аплодисменты?
Без двадцати семь
Многие представляют себе ведьму сморщенной, костлявой старушенцией с большим горбом и множеством волосатых бородавок на лице, а во рту у неё торчит один-единственный зуб. Но в наши дни ведьмы, как правило, выглядят совсем по-другому. Во всяком случае, Тирания Вампирьевна была полной противоположностью столь устаревшему представлению. Правда, она была довольно маленького роста, во всяком случае по сравнению с долговязым Заморочитом, но зато поперёк себя шире.
Наряд её состоял из серно-жёлтого вечернего платья со множеством чёрных полос, так что в нём она походила на осу самых невероятных размеров. Надо сказать, что серно-жёлтый цвет был любимым нарядом мадам Тирании.
Она была увешана всевозможными драгоценными украшениями и ювелирными изделиями, даже зубы у неё были сплошь золотые с пломбами из сверкающих бриллиантов. Каждый её палец, похожий на сардельку, был унизан золотыми кольцами, а длинные ногти позолочены. На голове у неё красовалась шляпа величиной с автомобильную шину, а с полей этой шляпы свисали, побрякивая, сотни золотых монет.
Когда она выбралась из камина и выпрямилась во весь рост, она напоминала торшер, только очень уж дорогой.
В противоположность ведьмам прошлых лет она обладала иммунитетом против огня: огонь был ей не страшен и не мог причинить никакого вреда. Она лишь сердито прихлопывала маленькие вспышки пламени, кое-где ещё плясавшие по её вечернему платью.
Её лицо, похожее на морду мопса, с большими мешками под глазами и обвисшими дряблыми щеками, было так сильно обработано косметикой, что представляло собой как бы витрину магазина парфюмерии. Вместо сумочки она держала под мышкой небольшой сейф с секретным кодовым замком.
– Алло-о-о! – крикнула она, стараясь придать своему резкому голосу сладкое звучание и оглядываясь по сторонам. – Тут что, никого не-е-ет? Ку-ку! Ау! Вельзевульчик! Вульчик!
Ответа не последовало. Кругом царила тишина.
А надо сказать, что Тирания Вампирьевна терпеть не могла, когда на неё не обращали внимания. И уж особенно ей было важно, чтобы зрители восхищались её торжественным выходом на сцену. То, что Заморочит вообще не присутствовал на спектакле её появления, привело её в бешенство. И, почувствовав неистовую злобу к своему племяннику, она тут же начала рыться в его бумагах на столе. Но много чего разнюхать не успела, потому что услышала приближающиеся шаги. Это был Заморочит, он наконец вернулся. И, раскрыв объятия, она поспешила навстречу племяннику.
– Вельзевул, – зачирикала она, – Вельзевульчик! Дай-ка я на тебя посмотрю! Ты ли это?
– Я, тётя Тира, я самый, – ответил он и сложил губы в кисловатую улыбочку.
Тирания попробовала было его обнять, но из-за полноты это удалось ей с большим трудом.
– Да, это ты, мой очень-очень дорогой племянник, – прокрякала она. – Я, по правде сказать, сразу подумала, что это ты. А кем же ещё ты мог быть, как не самим собой?
И она затряслась, хихикая, а золотые монеты на её шляпе затренькали, забренчали и зазвенели.
Заморочит попробовал было освободиться из её объятий, крепких как тиски, и пробормотал:
– Я тоже сразу подумал, что это ты, тётушка.
Она встала на цыпочки, чтобы ущипнуть его за щёчку.
– Надеюсь, ты приятно удивлён. Или, может, ты ждал совсем другую прелестную ведьмочку?
– Да нет, тётя Тира, – отмахнулся он с хмурым видом. – Ты ведь меня знаешь. Для таких развлечений моя работа не оставляет времени.
– Да уж, конечно, я тебя знаю, Вельзевульчик! – подхватила она с хитрой ухмылкой. – И лучше, чем любая другая, не правда ли? Ведь я тебя, в конце концов, воспитала и финансировала твоё образование. И, как я вижу, ты и нынче неплохо живёшь – за мой счёт.
Заморочит, похоже, не слишком был рад такому напоминанию. Он мрачно ответил:
– Да и ты тоже за мой не так уж плохо, как я погляжу.
Тирания отступила на шаг и с угрозой спросила:
– Что ты хочешь этим сказать?
– О, ничего! – ответил он уклончиво. – Ты вообще ничуть не изменилась за эти полстолетия – с тех пор, как мы с тобой в последний раз виделись, дражайшая тётя.
– А ты, наоборот, ужасно постарел, мой бедный мальчик.
– Ах так? Тогда должен тебе сообщить, что ты, честно говоря, чудовищно растолстела, моя старенькая девочка.
Минутку они стояли, с дикой злобой уставившись друг на друга, потом Заморочит примирительно заметил:
– Во всяком случае, прекрасно, что мы остались точь-в-точь такими, какими были всегда.
– Стопроцентно, – кивнула Тирания. – У нас согласие и единодушие во всём, как повелось испокон веку.
Без четверти семь
Котик и ворон сидели в бочке не дыша, так тесно прижавшись друг к дружке, что каждый слышал стук сердца другого.
Разговор колдуна с ведьмой продолжался ещё некоторое время всё в том же развязном тоне. Было
