Энн Брешерс - Союз «Волшебные штаны»

Родители любили говорить, что к жизни надо относиться проще. Они охотно занимались созданием детей, но слишком мало — ими самими.

Ники обеими руками залез в йогурт, а потом стал облизывать пальцы. Мама отняла у него коробочку, и он заревел.

Тибби хотела было рассказать о лейкемии Бейли, но потом передумала, потому что разговор не получился бы, впрочем, как обычно.

Она поднялась в свою комнату и поменяла батарейки в фотоаппарате. Затем взглянула на спящий компьютер: огонек в процессоре пульсировал, напоминая биение сердца.

Обычно компьютер мигал и жужжал всю ночь: она переписывалась со своими друзьями. Сегодня никого из них не было. Заставка выглядела как повязка на глазах компьютера.

— Эй, Мими! — позвала она. Но Мими спала. Тибби положила ей в миску немного еды и сменила воду. Мими и не подумала проснуться.

Вскоре Тибби, даже не раздевшись, задремала, мысли ее стали путаться: ей грезилось, что под кучей марлевых пеленок, антисептических стерильных салфеток, пачек антибактериального мыла и впитывающих трусиков прямо на полу лежит Бейли.

— Вон идет твой парень, — сказала Диана, уставившись на Эрика, идущего по террасе.

Бриджит так и впилась в него взглядом. «Эй, взгляни-ка сюда!» — попросила она мысленно.

Посмотрев в ее сторону, Эрик поспешно отвел взгляд, как-то подозрительно поспешно. Он хотя бы заметил ее, что ж, ладно…

Эрик уселся на другом конце террасы. Бриджит уткнулась в свой стакан. Она худела. В школе она с удовольствием поглощала обеды и потеряла форму.

— У него наверняка есть подружка в Нью-Йорке, — заметила девочка по имени Рози.

— Посмотрим, — вызывающе ответила Бриджит. Диана пожала плечами:

— Бриджит, ты сумасшедшая.

Эмили покачала головой:

— Оставь. Только наживешь неприятности.

— А может, не только? — возразила Бриджит. Диана философски заметила:

— По крайней мере, неприятности — это тоже что-нибудь да значит.

— Совершенно ничего не значит, — раздраженно ответила Бриджит. — Вы хорошо разглядели этого парня?

Она направилась к стойке буфета, чтобы взять еще одну порцию лимонада. Зная, что подруги следят за ней, она сделала круг и прошла мимо Эрика.

Остановившись позади него, Бриджит подождала, пока в разговоре с Марси, помощником тренера, наступит пауза, и подалась вперед. На террасе было так шумно, что ей пришлось наклониться к самому уху Эрика. Прядь волос коснулась его плеча.

— Когда матч? — спросила Бриджит.

Он не осмелился повернуться к ней.

— В десять.

Она заставила Эрика нервничать.

— Ага. Спасибо. — Она отошла. — Мы всех побьем, да?

Он взглянул на Бриджит с удивлением и почти сердито и сразу понял, что она его просто дразнит.

— Посмотрим. — Он улыбнулся.

Бриджит прошла к буфету, мельком взглянув на ошарашенных подруг.

— Ха! — Блаженная улыбка блуждала по ее лицу.

Дорогая Кармен!

Соседки по комнате оценили мои шансы завоевать Эрика как сорок к шестидесяти. Я флиртую изо всех сил, но безуспешно. Ты бы повеселилась.

А что еще делать девочке, которая отрезана от всего мира?

Недавно осматривали окрестности города Мулеж, в нескольких милях от лагеря. Оказалось, что мама Эрика родом оттуда. Достопримечательность — огромная церковь миссионеров и тюрьма под названием «Кармел син церрадурас», что означает «тюрьма без замков». Днем заключенным разрешают работать на фермах, а на ночь они возвращаются в свои камеры.

Надеюсь, ты приятно проводишь время.

Лене пришлось достать Штаны, и она начала вести счет дням. Как бы там ни было, но она вела себя, как обычно, замкнуто, строго следовала правилам, избегала любых эмоций в отношениях с людьми.

Правда, сегодня произошло нечто необычное, о чем она не решилась бы рассказать даже подругам.

Лена поднималась все выше и выше по гребню отвесной скалы и наконец выбралась на площадку на самой вершине. Здесь было очень тихо. Вдалеке виднелись горы, а значит, впереди была еще одна скала — выше той, на которую она взобралась. Но земля здесь была благодатной: холмы покрывали виноградники и зеленые луга. Раскаленный воздух был пронизан ослепительным солнцем.

«А ведь это счастливые Штаны», — решила она, когда, прошагав около мили, вышла к уютной маленькой беседке. Крошечные оливы переливались на солнце серебристо-зелеными листьями. В дальнем конце рощицы виднелся прудик с весело бьющими ключами, такой тихий, такой чудесный, что Лена подумала, что она первая увидела его. Возможно, этого пруда и не было до того, как она пришла сюда, облачившись в Волшебные Штаны. Она поспешно достала мольберт и начала рисовать.

Солнце стояло высоко, и Лена обливалась потом. У нее даже закружилась голова. Пот стекал из-под ее густых темных волос на шею, на лицо. Она пожалела, что не захватила с собой шляпу. Взгляд все чаще останавливался на водной глади. Еще больше она жалела, что не взяла купальник.

Девочка осмотрелась. Вокруг никого не видно: ни жилища, ни фермы. Она почувствовала, как ручеек пота бежит по спине. Все-таки придется искупаться.

Лена была застенчива, поэтому с опаской сняла одежду. «Никогда бы не поверила, что на такое способна», — подумала она. Сняв и кинув на траву лифчик, она было решила, что лучше все-таки остаться в трусиках… «Но я же не ханжа. Да и кого здесь стыдиться?» Лена взглянула на трусики, как будто бросавшие ей вызов.

— А-а-ах! — выдохнула Лена, погрузившись в воду.

Было забавно слышать собственное эхо. Она привыкла скрывать свои мысли и чувства, не показывать их без нужды. Даже когда она в одиночестве смотрела по телевизору какую-нибудь комедию, то не смеялась слишком громко.

Лена долго плыла под водой, а затем вынырнула. Лежа на спине, она слегка шевелила руками и ногами, подставив солнцу лицо. Плескаясь, она наслаждалась журчанием воды, ее прикосновением к каждой частице своего тела.

«Это лучшее мгновение в моей жизни», — решила она, воображая себя древнегреческой богиней под голубым небом.

Девочка провела руками вдоль тела, запрокинула голову, закрыла глаза, слегка покачиваясь на воде, расслабив мышцы и нервы. Она бы с удовольствием осталась здесь до конца дня, до следующего дня, до августа, может быть, навсегда.

Неожиданно она напряглась, уловив какой-то шорох в траве. Секунда, и она встала, коснувшись каменистого дна.

Лена шумно вдохнула воздух. Там кто-то был! За деревом она различала неясную тень. Мужчина? Дикий зверь? Неужели на Санторине водятся дикие звери?

Ее уютный гармоничный мир вмиг разлетелся на куски. Сердце выпрыгивало из груди.

Безотчетный страх подсказывал, что нужно снова скрыться под водой, но что-то большее, чем страх, заставляло бежать. Она выскочила из пруда. Прямо перед ней возник мужчина.

Это был Костас.

Она, не отрываясь, смотрела на него, но, что гораздо хуже, он тоже без всякого смущения таращился на нее. Лена была так ошарашена, что не сразу пришла в себя.

— К-к-костас! — закричала она, срываясь на визг. — Что ты, ты…

— Извини, — сказал он, не отводя взгляда.

В три прыжка Лена добралась до одежды. Схватив ее, прикрылась всей охапкой.

— Ты что, преследовал меня? — закричала она. — Ты что, шпионил за мной? И давно ты здесь?

— Извини, — снова сказал Костас, добавил что-то по-гречески, повернулся и пошел прочь.

Обливаясь от волнения потом, Лена натягивала одежду. В гневе запихнула в рюкзак рисунки, нисколько не заботясь о том, что испортит свою работу. Потом широкими шагами направилась через луг к утесу.

Он ее преследовал! А если он… Штаны она надела наизнанку. Как он посмел так на нее смотреть!

Только дойдя до дома, Лена сообразила, что рубашка, застегнутая не на все пуговицы, намокшая от пота и воды, прилипла к телу и просвечивает.

Она влетела в дом и швырнула рюкзак на пол. Из кухни выбежала бабушка и на мгновение остолбенела, увидев ее.

— Лена, деточка, что с тобой случилось?

Бабушка так искренне встревожилась, что Лене тут же захотелось плакать. Подбородок предательски задрожал, как частенько случалось, когда ей было пять лет.

— Что? Скажи мне! — вопрошала бабушка, смущенно уставившись на надетые наизнанку штаны и кое-как застегнутую рубашку.

Лена пыталась собрать мысли, проносящиеся в голове.

— Костас совсем не хороший мальчик! — наконец крикнула она гневно и бросилась в свою комнату.

Иногда ты на высоте. А иногда всего лишь жалкое насекомое.

Кармен молча наблюдала за Кристой. Сидя за кухонным столом, та делала домашнее задание на лето. Кармен показалось, что Криста вовсе не собирается насладиться мессой или вообще куда-либо выходить.