Френсис Фицджеральд - Из жизни снобов (сборник)
Спустя несколько минут мяч перешел к противнику, и Бэзил отбежал в очковую зону, подумав про себя: «Была бы у нас замена, меня бы наверняка заменили».
Команда Принстона внезапно словно пробудилась ото сна. Сильный пас позволил пройти тридцать ярдов. Только что вышедший на поле новый халфбек прорвался через линию и заработал еще один тачдаун. Йельская команда была в обороне, но катастрофа произошла столь неожиданно, что они даже не успели о ней догадаться. Ее накликал Бэзил, став частью хорошо отработанного сценария; слишком поздно он заметил, как мяч вылетает с линии розыгрыша к свободному энду; Бэзила ловко блокировали, и он увидел, как принстонские запасные запрыгали у себя на скамейке, размахивая пледами; Принстон забил гол.
Он встал на место с тяжелым сердцем, но способность трезво мыслить он при этом не утратил. Любые ошибки можно исправить – лишь бы только его не удалили с поля. Прозвучал свисток, означавший конец тайма; усевшись прямо на газон вместе со своей вымотанной командой, он заставил себя поверить, что они ему по-прежнему доверяют, и постарался выглядеть решительным и уверенным, и не отводил взгляда, когда кто-нибудь смотрел ему в глаза. Хватит уже на сегодня ошибок!
При кикоффе он опять пробежал с мячом до тридцать пятой линии, и они принялись постепенно наверстывать упущенное. Резкие пасы, слабое место в виде одного из таклов с края Ле-Мойна… А Ле-Мойн выдохся! С перекошенным и упрямым лицом он, ничего не замечая, врезался прямо в защитника; игрокам с мячом – и Бэзилу, и другому – удалось от него уйти.
Осталось еще тридцать ярдов… двадцать… Опять на пути Ле-Мойн! Освободившись от пытавшихся его блокировать игроков, Бэзил поймал усталый взгляд южанина и нарочито громко его оскорбил:
– Ты сдох, Малыш! Тебя давно пора заменить!
С самого начала следующего игрового момента он пошел прямо на него, и когда Ле-Мойн яростно бросился в атаку, Бэзил бросил мяч; тот пролетел у Ле-Мойна над головой – гол! Йель – 10, Принстон – 7. И вновь движение вперед и назад по полю, и с каждой минутой у Бэзила словно бы прибавлялось сил, и вот-вот будет еще один гол; но вдруг игра закончилась…
Устало шагая с поля, Бэзил оглядел трибуны – ее нигде не было видно.
«Интересно, заметила ли она, как я свалял дурака? – подумал он; а затем с горечью добавил: – А если и нет, так он ей расскажет!»
И у него в ушах зазвучал этот рассказ, этот мягкий южный акцент, столь убедительный, перед которым она не смогла устоять там, в поезде… Когда час спустя он вышел из раздевалки, то столкнулся нос к носу с Ле-Мойном, выходившим в этот момент из соседней раздевалки. Ле-Мойн посмотрел на Бэзила неуверенно и сердито.
– Привет, Ли. – Слегка поколебавшись, он добавил: – Поздравляю с победой!
– Привет, Ле-Мойн, – через силу ответил Бэзил.
Ле-Мойн отвернулся; затем опять повернулся к Бэзилу.
– В чем дело? – спросил он. – Желаешь продолжить? Бэзил промолчал. Лицо в синяках и забинтованная рука слегка смягчили его ненависть, но заставить себя с ним разговаривать он так и не смог. Игра окончилась, Ле-Мойну теперь предстоит встреча с Минни, и поражение уже не будет значить ничего по сравнению с предстоявшей ему вечерней победой.
– Если это из-за Минни, то ты совершенно напрасно на меня разозлился, – неожиданно выпалил Ле-Мойн. – Я пригласил ее на игру, но она не приехала.
– Правда? – изумился Бэзил.
– Так все-таки вот оно что! А то я сомневался. Думал, вдруг ты просто захотел меня достать? – Он прищурился. – Юная леди еще месяц назад дала мне отставку!
– Дала тебе отставку?
– Бросила. Я ей несколько наскучил. Она очень быстро от всех устает.
Бэзил заметил, что его лицо стало печальным.
– И кто же с ней теперь? – спросил он, уже вежливей.
– Кажется, твой бывший одноклассник, по имени Джубел – типичная «серая масса», если тебе интересно мое мнение. Она познакомилась с ним в Нью-Йорке, за день до начала занятий в школе, и, как я слышал, у них все очень серьезно… Сегодня вечером она будет на танцах в клубе «Лаун».
IVБэзил ужинал в баре у Тафта с Юбиной Дорси и ее братом Джорджем. Йельская команда одержала победу над Принстоном, и весь университет теперь восторженно ликовал; когда они вошли в зал, все сидевшие за столиком у входа первокурсники стали шумно приветствовать Бэзила.
– А ты становишься важной персоной! – сказала Юбина.
В прошлом году Бэзил на несколько недель вообразил, что влюблен в Юбину; но при следующей встрече он сразу же понял, что это было не так.
– И почему так все вышло, а? – спросил он у нее во время танца. – Почему все так быстро прошло?
– Ты правда хотел бы знать?
– Да.
– Потому что я оставила тебя в покое!
– Ты? Оставила? Меня? В покое? – повторил он. – Ей-богу! Вот это мне нравится!
– Я сочла, что ты пока не созрел.
– А что, разве в данном случае от меня ничего не зависело?
Она покачала головой.
– Ну, да… И Бернард Шоу говорил то же самое, – задумчиво согласился Бэзил. – Но мне всегда казалось, что он имеет в виду исключительно взрослых. Так все-таки это вы охотитесь за нами, мужчинами?
– Нет! Так говорить нельзя! – Ее тело от негодования стало неподатливым у него в руках. – Мужчины всегда где-то рядом, а женщины хлопают глазками, вот и все! Просто действует инстинкт.
– Разве мужчина не может сделать так, чтобы женщина в него влюбилась?
– Некоторые могут… Те, кому, по большому счету, все равно.
Он некоторое время обдумывал этот ужасный факт, а затем бросил это занятие – будет еще время. По дороге к клубу «Лаун» он задал ей еще несколько вопросов. Вот, например, если девушка, которая только что «с ума сходила» по парню, вдруг сильно увлекается кем-то другим – что тогда делать первому парню?
– Оставить ее в покое, – ответила Юбина.
– Предположим, что ему этого совершенно не хочется. Что же тогда ему делать?
– Да нечего тут больше делать!
– Ну, а что будет самым разумным?
Рассмеявшись, Юбина прижалась головой к его плечу.
– Бедный Бэзил! – сказала она. – Считай, что меня зовут Лора Джин Либби, и расскажи-ка мне все по порядку!
Он вкратце рассказал о своем романе.
– Видишь ли, – произнес он в заключение, – если бы она была просто какая-то девушка, я бы легко мог все это пережить – и неважно, насколько сильна была бы моя любовь. Но ведь она… Она самая популярная и самая прекрасная девушка на свете! Я хочу сказать, что для меня она как бы и Мессалина, и Клеопатра, и Саломея – и все в таком духе!
– Нельзя ли погромче? – попросил Джордж, сидевший на переднем сиденье.
– Она для меня что-то вроде олицетворения вечной женственности, – уже вполголоса продолжил Бэзил. – Понимаешь, как мадам Дюбарри и все такое прочее… Она просто не…
– Просто не такая, как я!
– Нет. Ты на нее в чем-то похожа – да все девушки, в которых я был влюблен, чем-то друг на друга похожи! Ну же, Юбина! Ты ведь отлично понимаешь, о чем я!
Когда вдали замаячили огни нью-хейвенского клуба «Лаун», она вдруг стала вежливо-серьезной:
– Ничего тут не поделаешь! И я в этом уверена. У нее опыта больше, чем у тебя. Все с самого начала шло по ее сценарию – даже тогда, когда ты думал, что правила придумываешь ты. Я не знаю, почему она вдруг устала, но очевидно, что дело здесь именно в этом – и она, даже если захочет, уже не сможет создать все это опять, и ты не сможешь, потому что ты…
– Продолжай! Что я?
– Потому что ты слишком сильно влюблен! Все, что тебе остается, – это показать ей, что тебе все равно. Любая девушка просто терпеть не может, когда от нее отворачивается старый поклонник; так что она может тебе даже улыбнуться – но не вздумай возвращаться. Между вами все кончено!
Бэзил постоял в гардеробной, задумчиво приглаживая волосы. Все кончено… Слова Юбины отобрали у него последнюю слабую надежду, и от понимания этого факта, вкупе с напряжением от дневной игры, у него на глазах показались слезы. Он торопливо включил кран и умылся. Кто-то вошел и хлопнул его по плечу:
– Отличная игра, Ли!
– Спасибо. Хотя я довольно паршиво сыграл…
– Да нет, просто отлично! Последняя четверть – это было просто…
Он вошел в танцевальный зал. И тут же увидел ее, и сразу же у него закружилась голова, и ему стало неловко от волнения. Куда бы она ни шла, повсюду ее преследовал ручеек кавалеров, и на всех она смотрела с яркой и страстной улыбкой, которая была ему так знакома. Вскоре он стал искать, кто же ее здесь сопровождает, и с негодованием обнаружил, что это наглый и вульгарный парень из школы Хилла, которого он уже раньше приметил, но отмел как совершенно невозможную кандидатуру. Что же такого могло скрываться за этими водянистыми глазками, которые так ее привлекали? Разве мог этот примитивный мозг оценить по достоинству бессмертную сирену подлунного мира?
В отчаянии изучив мистера Джубела, тщетно пытаясь найти ответы на эти вопросы, он пригласил ее, «перехватив» прямо в танце, и даже протанцевал с ней целых двадцать футов, пока ее не пригласил следующий кавалер; Бэзил с циничной меланхолией улыбнулся, когда она сказала:
