Роман - o 62d1225ad9ca7f1a
Как мне одновременно любить и убить вас?
Поступай со мной так же. Сначала постарайся найти меня, а затем, отыскав меня, тотчас же убей
меня, потому что именно так ты достигнешь своего совершенства. Даже если я буду перед тобой,
двойственность останется. Объект в уме — это отвлечение. Отбрось же и этот объект. Ты всецело
последовал за мной, когда убил меня. Только когда я исчезну, ты будешь благодарным мне. Только
тогда ты поймешь, что работа мастера очень противоречива.
Сначала мастер должен создать ситуацию, в которой вы влюбляетесь в него. Он должен создать
ситуацию, в которой вы начинаете позволять ему наставлять вас. Это первая часть. Когда же эта часть
начинает действовать, мастер должен создать ситуацию, в которой вам надо отбросить его.
Это очень похоже на лестницу: вы идете по лестнице, при чем сначала вам надо двигаться по
лестнице, цепляясь за перила, а потом вам надо сойти с лестницы. Если вы беспрерывно цепляетесь за
перила, тогда вы упускаете всю суть.
Лестница — это не цель. Вы просто хотите достичь через нее другого уровня бытия. Лестница
помогла вам перейти с одного уровня на другой. Но если вы не отпускаете поручни, если в последний
миг вы говорите: «Я не могу оставить эту лестницу, ведь она так хорошо помогла мне, и я так
благодарен ей, как же я могу бросить ее?», тогда вы упускаете всю суть.
Лестница — это не цель.
Будда часто рассказывал такую историю. Путешествовали пять дураков. Они пришли к широкой
реке. Здесь они купили маленькую лодку и переплыли реку. Потом дураки подумали: «Это
замечательная лодка. Она помогла нам переплыть реку. Без нее мы не смогли бы пересечь реку. Значит,
нам надо быть благодарными ей».
И дураки отправились на рынок, неся лодку на головах. Люди спрашивали их:
- Зачем вы несете эту лодку?
А дураки отвечали:
- Мы очень благодарны ей. Эта лодка помогла нам переплыть реку. Если бы не она, мы бы до сих
пор торчали на том берегу. И мы не можем бросить ее!
Будда говорил: «Никогда не забывайте о том, что мастер — это лодка. Переплывите реку, но не
носите лодку на голове, иначе тот, кто собирался освободить вас, станет вашим рабством».
Так получается, что, когда вы носите лодку, носите лодку Христа, вы становитесь христианином, а
не Христом. Если вы отбрасываете лодку, вы становитесь Христом; если же вы носите лодку, вы
становитесь христианином. Если вы отбрасываете лодку Будды, вы становитесь самим Буддой; если же
вы носите лодку, вы становитесь буддистом, что глупо.
Не будьте же одним из этих дураков.
Любите меня только для того, чтобы однажды отбросить меня. И любите меня так глубоко, чтобы
вы могли отбросить меня без всякого недовольства, цепляния и жалоб.
Это кажется трудным, потому что вы понимаете любовь только в терминах привязанности. Вы не
знаете о том, что любовь — это глубокая непривязанность. Вы можете понять любовь, только как
обладание. Вы не знаете о том, что любовь — это величайшая свобода, отсутствие обладания.
Ели вы позволите мне создать ситуацию и не будете при этом сопротивляться, то сначала вы
станете цепляться за меня — именно так начинается путешествие, человеку надо войти в лодку, — но
когда вы достигнете другого берега, я буду первым, кто велит вам безоглядно оставить лодку и забыть
о ней. Вы пришли к цели. Ступайте же дальше.
Последний шаг надо сделать в божественном, в Боге. Необходимо отбросить мастера. Мастер —
это ничто иное, как дверь.
Глава 3
Они не знают меня
Лао-Цзы говорит:
Мое учение очень легко понять, практиковать его очень просто,
но никто не понимает его, никто не может практиковать его.
В моих словах заложен принцип.
А в делах людских заложена система.
Оттого что люди не знают моего учения, они не знают и меня.
Я известен потому, что меня знают немногие люди.
По этой причине мудрец носит грубую ткань на голове и нефрит в груди.
Легкое не всегда бывает легким, а очевидное не всегда бывает очевидным.
Подобное происходит из-за вас. Вы очень отяжелены, усложнены и запутаны. Все ваше бытие
хаотично, частично, ваше бытие разделено на части.
Для того чтобы понять, что легкое дело легко, вам надо быть неразделенными; понять очевидное
положение вещей значит привести ум в определенное качество осознанности. В противном случае
далекое кажется близким, а близкое забывается.
Учение Лао-Цзы очень простое, более легкого учения вам не найти. Будда несколько сложен, и
Иисус труден, Кришна очень сложен, а Лао-Цзы абсолютно прост, и из-за этой простоты он самый
трудный для понимания.
Люди не могут понять Лао-Цзы не потому, что он труден, а потому, что он очень прост. На самом
деле, понимать нечего, и решать нечего. Если уму надо что-то решить, он пытается решить это. Ум
приходит к определенному пониманию в попытках решить трудность. Но если дело совершенно
легкое, то у ума нет вызова. Не стоит вопрос решения трудности, она уже решена. Ум просто забывает
о ней. Учение не составляет трудность, поэтому оно неинтересно уму, оно не задевает его
любопытство. В учении нет вызова, ум не может преодолеть и завоевать его, в этом нет смысла.
Победа так легка, что ум считает ее бессмысленной.
Вот почему люди упускают Лао-Цзы, он самый трудный для понимания. Но его учение очень
простое. Это надо понять.
Прямо сейчас ваш ум может постичь многие сложные понятия. Вы можете понять Гегеля, он не
очень трудный для понимания, но довольно усложненный. Вы можете понять Канта, он не очень
глубокий, но весьма загадочный. Вы можете понимать философов, философии, системы, потому что
они не требуют от вас осознанности, отличной от той, что есть у вас. Вам нужно небольшой усилие,
чтобы уметь в своем нынешнем качестве понять Гегеля. Вы просто прикладываете чуть больше
усилий, но ваше существо не преображается. Философии просто перед вами, и вам нужно пройти к
ним две мили. Их качество не отличается. Но для того чтобы понять Лао-Цзы, вам надо пройти через
глубокое изменение и тотальную революцию. Вам надо уподобиться детям, стать невинными.
Вопрос не в очень интеллектуальном уме, вопрос как раз в невинном уме. Для того чтобы понять
легкое, нужна невинность. Интеллект нужен для того, чтобы понимать усложненное — вы
интеллектуальны, и именно это ваше качество оказывается всей вашей глупостью. Вы не можете
понять невинные явления, вы совершенно потеряли такую способность, это подобную зеркалу чистоту
ребенка. Возможно, ребенок не умеет сказать, что он понимает, потому что ему не достает словарного
запаса и логики. Но просто посмотрите ему в глаза, в них отражается все, в них ничего не испорчено.
Нужно детское сознание, тогда Лао-Цзы очень прост, тогда нет никого, подобного Лао-Цзы; он не
порождает трудности, он не философ, не систематизатор, а тот, кто вернулся в изначальный источник
невинности, из которого он смотрит на жизнь, и он просто не может понять, почему вы так озадачены.
Я тоже не могу понять, в чем трудность, почему вы беспрестанно преследуете что-то и ничего не
достигаете, почему вы неустанно пытаетесь решить что-то и ничего не решаете!
Как раз наоборот: чем активнее вы пытаетесь решить трудности, тем яснее проступает их
нездоровье, и вы становитесь все более смущенными, напряженными, сомневающимися и
беспокойными.
Вы пытаетесь разрешить одну проблему, и при этом из ваших усилий возникает сто одна
проблема. Вы упускаете что-то самое основное.
Ум, который уже есть у вас, — это не тот ум, который способен решать. Поэтому он усложняет
все, что вы обдумываете им. Это порочный круг. Когда ум усложняет вопрос, вы еще активнее
стараетесь решить его, и тогда ум снова еще сильнее усложняет вопрос, и так далее.
Если этому уму позволить двигаться к самому логическому пику его способности, тогда вы
сойдете с ума. Логическим выводом всего этого станет умопомешательство. Вы не сходите с ума
потому, что не идете к самому пику. Между вами и умалишенными есть различие в степени, и только.
Стоит вам сделать лишний шаг, и вы сойдете с ума.
Вы не идете к крайности, вот и все. Вы цепляетесь за середину, так вам удается удержать
нормальность. В иных случаях все кажутся нездоровыми.
Жизнь сама по себе — это не задача, поэтому всякая попытка разрешить ее глупа. Жизнь — это
