Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Мортенссон, патрульная служба, ночное дежурство. Ты успел проснуться?

– Нет, – ответил Эрландер. – Я едва успел заснуть. Что случилось?

– Новости. Нашли Аниту Касперссон.

– Где?

– На подъезде к селению Сеглора, к югу от Буроса.

Эрландер мысленно представил себе карту.

– На юг, – сказал он. – Он выбирает мелкие дороги. Должно быть, проехал по шоссе сто восемьдесят над Буросом и свернул на юг. Мы предупредили Мальме?

– И Хельсингборг, Ландскруну и Треллеборг. И Карлекруну. Я имею в виду паром на восток.

Эрландер встал и потер шею.

– У него теперь почти сутки преимущества. Он мог уже покинуть страну. Как нашли Касперссон?

– Она постучалась в дверь виллы на въезде в Сеглору.

– Что?

– Она постучалась…

– Я слышал. Ты хочешь сказать, что она жива?

– Извини. Я устал и выражаюсь не совсем четко. Анита Касперссон доковыляла до Сеглоры сегодня в три десять ночи и заколотила ногами в дверь дома, перепугав спавшую там семью. Она была босиком, сильно промерзшая, со связанными за спиной руками. В данный момент она находится в больнице в Буросе, и к ней уже приехал муж.

– Черт побери! Думаю, мы все исходили из того, что ее уже нет в живых.

– Иногда случаются сюрпризы.

– Приятные сюрпризы.

– Значит, самое время для неприятных новостей. Здесь уже с пяти утра находится заместитель начальника областного управления Спонгберг. Она распорядилась, чтобы ты быстро просыпался и ехал в Бурое допрашивать Касперссон.

*

Поскольку было утро субботы, Микаэль решил, что в редакции «Миллениума» никого нет. Когда поезд уже въезжал в Стокгольм, он позвонил Кристеру Мальму и спросил, что послужило поводом к его сообщению.

– Ты позавтракал? – поинтересовался Кристер Мальм.

– В поезде.

– О'кей. Приезжай ко мне домой, и я организую что‑нибудь поосновательнее.

– В чем дело?

– Расскажу, когда приедешь.

Микаэль доехал на метро до станции «Медборгарплатсен» и прошел до улицы Алльхельгонгатан. Ему открыл бой‑френд Кристера Арнольд Магнуссон. Как Микаэль ни пытался, при виде его никак не удавалось отделаться от ощущения, что он смотрит на какой‑то рекламный плакат. Арнольд Магнуссон начинал в Королевском драматическом театре и был одним из самых востребованных актеров Швеции. Встреча с ним в реальной жизни каждый раз обескураживала. Обычно знаменитости особого впечатления на Микаэля не производили, но Арнольд Магнуссон обладал настолько характерной внешностью и настолько ассоциировался с некоторыми ролями из фильмов и телевизионных сериалов – особенно с ролью холерического, но справедливого комиссара уголовной полиции Гуннара Фриска из невероятно популярного сериала, – что Микаэль вечно ожидал от него именно такого поведения, как у Гуннара Фриска.

– Привет, Микке, – сказал Арнольд.

– Привет.

– На кухню. – Арнольд впустил его в квартиру.

Кристер Мальм поставил на стол свежеиспеченные вафли с вареньем из морошки и свежезаваренный кофе. Не успел Микаэль сесть, как у него уже потекли слюнки, и он сразу набросился на блюдо с вафлями. Кристер Мальм стал расспрашивать о событиях в Госсеберге, Микаэль кратко пересказал детали. Только поедая третью вафлю, он собрался с духом спросить, что же произошло.

– Пока ты был в Гётеборге, у нас в «Миллениуме» возникла небольшая проблема, – сказал Кристер.

Микаэль поднял брови.

– Какая?

– Ничего серьезного. Эрика Бергер стала главным редактором «Свенска моргонпостен». Вчера она отработала в «Миллениуме» последний день.

Микаэль застыл, не донеся вафлю до рта. Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошел масштаб услышанной новости.

– Почему она ничего не сказала раньше? – в конце концов спросил он.

– Потому что хотела сообщить тебе об этом первому, а тебя все время где‑то носило и в течение нескольких недель ты был просто недоступен. Вероятно, она посчитала, что тебе хватает проблем с делом Саландер. А поскольку ей хотелось рассказать тебе первому, она, естественно, ничего не говорила и всем нам, а время шло… Ну и постепенно совесть все сильнее ее мучила, и вот ей стало чертовски плохо. А мы абсолютно ничего не замечали.

Микаэль закрыл глаза.

– Дьявол, – сказал он.

– Конечно. Теперь все получилось наоборот – ты узнал последним из всей редакции. Мне хотелось иметь возможность рассказать тебе об этом, чтобы ты понял, как было дело, и не подумал, что кто‑то действовал у тебя за спиной.

– Я этого не думаю. Но, господи. Классно, что она получила эту должность, если ей хочется работать в «СМП»… но что, черт подери, теперь делать нам?

– Мы назначим Малин исполняющим обязанности главного редактора начиная со следующего номера.

– Малин?

– Если, конечно, ты не хочешь быть главным редактором…

– Нет, я еще пока в своем уме.

– Я почему‑то так и думал. Значит, главным редактором будет Малин.

– А кто будет ответственным секретарем?

– Хенри Кортес. Он проработал у нас четыре года и уже вышел из разряда зеленых практикантов.

Микаэль обдумал эти предложения.

– От моего мнения уже ничего не зависит? – поинтересовался он.

– Нет, – сказал Кристер Мальм.

Микаэль сухо усмехнулся.

– О'кей. Пусть будет так, как вы решили. Малин – боец, но ей не хватает решительности, а Хенри частенько рубит сплеча. Нам придется за ними приглядывать.

– Будем приглядывать.

Микаэль сидел молча и думал о том, как безумно им будет не хватать Эрики. Будущее журнала представлялось ему весьма туманным.

– Мне надо позвонить Эрике и…

– Думаю, что не стоит.

– Как это?

– Она спит в редакции. Можешь пойти ее разбудить.

Микаэль обнаружил Эрику Бергер спящей глубоким сном на раскладном диване в собственном кабинете. Всю ночь она выгребала из ящиков письменного стола и с книжных полок свои личные вещи и бумаги, которые ей хотелось сохранить, в результате чего набралось пять больших коробок. Микаэль долго смотрел на Эрику из дверей, а потом вошел, сел на край дивана и разбудил ее.

– Какого черта ты не пошла спать в мою квартиру, если уж не успела вернуться домой? – спросил он.

– Привет, Микаэль, – сказала Эрика.

Она уже начала было что‑то говорить, но Микаэль наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Ты сердишься?

– Безумно, – сухо сказал он.

– Мне жаль. Я просто не смогла отказаться от такого предложения. Но сейчас мне кажется, что я поступила неправильно и бросаю «Миллениум», когда надо разгребать дерьмо в крайне тяжелой ситуации.

– У меня едва ли есть право упрекать тебя в том, что ты бежишь с корабля. Ведь два года назад я ушел отсюда, оставив тебя разгребать дерьмо в куда более трудной ситуации, чем сейчас.

– Не вижу ничего общего. У тебя был перерыв в работе. А я ухожу совсем и еще это скрывала. Мне ужасно жаль.

Микаэль немного помолчал, потом слабо улыбнулся.

– Раз пришло время, значит, пришло. A woman's gotta do what a woman's gotta do and all that crap.[6]

Эрика улыбнулась. Именно это она сказала ему, когда он уехал в Хедебю. Он протянул руку и по‑дружески взъерошил ей волосы.

– То, что ты хочешь уйти из этого дурдома, я понять могу, но мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к мысли, что тебе захотелось возглавить самую сухую газету Швеции, предназначенную для чопорных мужиков.

– Там работает довольно много девушек.

– Э‑э. Посмотри передовицу. Там же всю дорогу anno dazumal.[7] Вероятно, ты просто чокнутая мазохистка. Может, пойдем выпьем кофе?

Эрика села.

– Мне не терпится узнать, что произошло той ночью в Гётеборге.

– Я уже работаю над этим материалом, – сказал Микаэль. – Когда мы его опубликуем, разразится настоящая война.

– Не мы. Вы.

– Знаю. Мы его опубликуем к началу судебного процесса. Я полагаю, ты не собираешься забирать этот материал с собой в «СМП». На самом деле мне бы хотелось, чтобы ты кое‑что написала об истории Залаченко, пока не ушла из «Миллениума».

– Микке, я…

– Последнюю статью главного редактора. Можешь писать, когда будет желание. Ее, вероятно, не опубликуют до суда, когда бы его ни назначили.

– Может, это не слишком удачная идея? О чем должна быть статья?

– О морали, – сказал Микаэль Блумквист. – И о том, как одного из наших сотрудников убили из‑за того, что пятнадцать лет назад государство не выполнило свою работу.

Больше объяснять ничего не требовалось. Эрика Бергер уже точно знала, какая статья ему нужна. Она немного поразмыслила: ведь когда убили Дага Свенссона, капитаном корабля была она. Внезапно ей стало намного лучше.

– О'кей, – сказала она. – Последнюю статью главного редактора.

Глава 04

Суббота, 9 апреля – воскресенье, 10 апреля

Прокурор Мартина Франссон из Сёдертелье закончила размышлять к часу дня, в субботу. Разобраться с лесным кладбищем под Нюкварном было совсем нелегко, и, начиная со среды, когда Паоло Роберто провел там, на складе, боксерский поединок с Рональдом Нидерманом, сотрудникам уголовного отдела пришлось невероятно много работать сверхурочно. Речь шла о как минимум трех убийствах, жертвы которых были погребены в окрестностях Нюкварна, о грубом похищении человека и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью подруги Лисбет Саландер, по имени Мириам By, и, наконец, о поджоге. Непосредственную связь с Нюкварном имел и инцидент в Сталлархольме, вообще‑то находившемся в ведении полицейского района Стренгнес, лена Сёдерманланд, но ключевой фигурой там был Карл Магнус Лундин из «Свавельшё МК». Лундин в настоящее время лежал в больнице в Сёдертелье с загипсованной ногой и стальной шиной в челюсти. В любом случае, всеми убийствами занималась полиция лена, а значит, последнее слово останется за Стокгольмом.