Последний Контракт Том 1. Том 2 - Илья Романов
Да, я пошёл самым грубым путём, решив применить шантаж. Ошибка? Возможно. Но у меня нет времени на долгие операции и на выманивание каждого из них. Ударю разом. По всем.
Они конечно могут попытаться меня убить прямо сейчас, но…
— Слишком глупо было приходить с подобной информацией лично, — угрожающе проговорил лысый амбал, сжав в руках папку и смотря на меня гневным взглядом.
— Возможно, — кивнул я, подняв руку и сняв маску, что вновь удивило мужчин. — Но время слишком дорогой для меня ресурс и тратить его я не желаю.
— Это шутка какая-то? — приподнялся со своего места амбал. — Мы всё это время вели переговоры с пацаном?!
— Переговоры? — наклонил я голову набок, постепенно выпуская давление рвущегося Жнеца. — Мы не на переговорах, Дамир Джусанбаевич, — в зале становилось холодней. — Это сделка.
— Ты для этого привёл нас, Алексей?! — переключил он внимание на моего друга, с трудом держа себя в руках. — Чтобы высмеять нас перед каким-то мелким спиногрызом?!
— Успокойся, Дамир, — серьезно произнёс Аристарх Александрович, опережая Алексея с ответом. — Давай выслушаем, что он предлагает.
— Выслушаем?! — взорвался амбал. — Да я лично выпотрошу его! Думаешь, что я боюсь тебя, пацан?! — посмотрел он на меня сияющими красным светом глазами. — Думаешь, что все поверили в ту небылицу, что якобы это ты убил Подорожного и Дикого?! Я не такой дурак, как остальные!
С каждым словом его крик переходил в рёв, на что сидевший рядом Мохов откровенно по-крысиному оскалился, Алексей покачал головой, а остальные мужчины сохранили самообладание и просто наблюдали.
Хотят увидеть, что будет дальше? Как я отреагирую на подобные слова? Мда уж… Миры меняются, но люди в них остаются прежними.
Что может сделать Жнец, чтобы вселить страх в своего оппонента? Кто-то скажет, что достаточно лишь сырого проявления силы, а именно Давления. Но что, если нужно работать тоньше? Работать на том уровне, на котором нужно вселить настоящий ужас?
И ответ на это кроется в печати, что я открыл в «Синей Вишне».
Печати, что дарует Жнецу право повелевать самой реальностью, разрывая её и преображая.
Двухступенчатая печать Власти вспыхнула за моей спиной тёмно-синим цветом. Два круга, что были вложены друг в друга и вращались в разные стороны.
Первый круг и первая ступень, содержащая в себе руны: Пустота, Приказ, Закон, Сила и Время.
Демонстративно подняв руку раскрытой ладонью, на которой мужчины ничего не видели, я холодно проговорил:
— Если вам нужна демонстрация силы, Дамир Джусанбаевич, — моё лицо растянулось в широком оскале. — Я покажу вам её.
Мгновение и я сжимаю кулак, ломая первую ступень печати и выпуская наружу энергию Смерти.
Мощные эманации силы вырвались из моего тела, окутывая весь зал и погружая его в темноту. Все цвета мира исчезли в один момент, людям стало тяжелей дышать, а энергия Мира испарилась, как и сияющий взгляд Дамира.
Я видел, как в его глазах зарождается настоящий ужас и бледнеет лицо. Теперь он понял, что перед ним не простой пацан, а тот, кто может убить его в любой момент.
Но хватит ли этого? Думаю, что недостаточно.
Вновь раскрыл я ладонь, отчего тьма в зале зарябила, а вторая ступень, олицетворяющая руны Погибель, Хаос, Бездна и Агония, вспыхнула за моей спиной, подобно рождённой звезде.
Лишь одно движение. Одно желание и сжатый кулак. Этого будет достаточно, чтобы убить каждого в этом зале, кого коснётся воля Жнеца.
Тьма рябила всё сильнее и сильнее. Ткань реальности дрожала и искажалась. Мощь Смерти выплёскивалась в этот мир, подобно нескончаемому потоку, который я удерживал в своей руке.
«Убей их… Убей их всех, мой Жнец…» — звучал хриплый шепот в моей голове, за которым пришёл отдаляющийся смех.
Переводя взгляд на каждого за столом, я наблюдал за тем, как криминальные боссы Москвы с трудом пытаются дышать. Все, кроме ничего не понимающего Алексея.
Старик хрипел и сжимал свою трость добела. Казалось, что его седые волосы поседели ещё сильнее.
Пётр Романович, спящий с той, кто является его врагом априори, бледнел и покрывался потом. Его тело тряслось, а глаза лихорадочно бегали в поисках спасения.
Но больше всего досталось Дамиру и Мохову. И, если первый с трудом держался на ногах и вцепился в стол толстыми пальцами, попутно сжав челюсть на бледном лице… То Мохов просто дрожал, как банный лист, закусив нижнюю губу до крови.
— Триста восемьдесят девять, — холодно произнёс я, смотря на этого ублюдка. — Это лишь те цифры, что я смог найти. Триста восемьдесят девять детей. Детей, что ты продал на органы и в рабство. Детей, чьи судьбы сломал, набив свои карманы бумагой.
— Я-я… — попытался он что-то сказать.
Поднявшись со стула, я подошёл к дрожавшему Мохову и, положив руку на его плечо, наклонился к уху, прошептав:
— Ты сдохнешь, Сергей. И там, куда ты отправишься, не будет ни света, ни блаженства. Я уничтожу твою суть и выжгу твою душу.
Моя рука сжала ткань дорогого костюма, а в нос ударил спёртый запах пота и мускуса.
— П-пощади… — сквозь пересохшие губы хрипло взмолился он.
— Жнец не знает пощады, — ответил я, после чего разломал вторую ступень печати.
Я специально пропустил сквозь неё небольшое количество энергии Смерти, чтобы дать ему прочувствовать всю боль и агонию.
Животный рёв раздался из глотки Мохова, чьё тело начало медленно разрываться. Сантиметр за сантиметром его кожа трещала. Мышцы и кости оголились, а весь костюм мгновенно пропитался кровью, стекающей на плиточный пол ресторана.
Он трясся, ревел, молил и из его глаз безостановочно лились слёзы, пробуждая у мужчин, смотревших на подобную казнь, настоящий ужас.
— Прощай, ублюдок, — холодно произнёс я и полностью высвободил печать, разорвавшую тело Мохова на части.
Взмахнув рукой, я достал из кармана испачканного пиджака платок и вытер лицо от потрохов и крови.
Реальность стала возвращать свою былую форму. Тьма постепенно испарялась, оставляя после себя лишь тихий шёпот загубленных мною душ, которые будут преследовать меня всегда.
Посмотрев на каждого из выживших и оставшихся под впечатлением мужчин, я легко улыбнулся и, спокойно проговорил:
— Думаю, подобной демонстрации силы достаточно. Приступим к сделке?
* * *Спустя несколько дней. Осенний Бал. Хрустальный Дворец.
Тёмное время суток накрыло Москву, высший контингент которой стекался бурным потоком к прекрасному и высокому дворцу. Казалось что его шпили, башни и стены сделаны из чистого хрусталя, отдающего синими бликами от света фонарей.
Дорогие автомобили заезжали на огромную и охраняемую территорию дворца, объезжая массивный фонтан и держа путь к главному входу, где по ковровой дорожке поднимались пары людей.
Здесь были
