Часть 4. Современная поэзия - Коллектив авторов
Сейчас Чжэн занимается публицистической и редакторской деятельностью. Она является автором уже восьми поэтических сборников. Ее стихи переводились на английский, немецкий, японский, турецкий, корейский, французский и испанский языки. На русский язык стихотворения поэтессы перевела Елизавета Абушинова.
Источник: vsevagrant.com
* * *
История Чжэн Сяоцюн (郑小琼) звучала бы намного правдоподобнее, если бы на дворе стояли 1960-е: "простая" рабочая завода в Гуандуне стала обладательницей престижной премии журнала "Народная литература". Однако в этом и состоит парадокс китайского общества — при видимом социальном расслоении культура становится действительно межклассовым явлением, и то, к чему призывал Мао Цзэдун в Яньаньских "тезисах" реализуется естественно, без травмирующих кампаний.
Чжэн Сяоцюн родилась в 1980 г. в глубинке на юго-западе Китая. В 2001 г. она переехала "за лучшей жизнью" в Дунгуань, промышленный центр в провинции Гуандун, где устроилась работать на завод и начала писать стихи.
На первый взгляд может показаться, что поэзия работницы завода должна быть исключительно на разговорном языке, лишенном изящества поэтов-интеллектуалов. Но Чжэн Сяоцюн хорошо знакома не только с творчеством своих современников, но и с классической китайской поэзией, и с зарубежными авторами. Как отмечает сама Чжэн Сяоцюн:
"Что касается современной поэзии, сейчас мы видим развитие двух языковых тенденций, их можно обозначить как "письмо на языке, приближенном к разговорному" и письмо на так называемом "языке интеллектуалов", в эстетическом плане они очень сильно отличаются. Мне кажется, я сама нахожусь где-то посередине. В моих циклах "Записки работницы" (女工记) и "Хуанмалин" (黄麻岭) преобладает влияние китайской традиционной песенной поэзии, в "Мирном растении" (纯和植物) и "Розовой усадьбе" (玫瑰庄园) можно найти следы интеллектуализма".
Источник: "Магазета"
Перевод: Пономарева М.Я., Филимонов А.О.
Жизнь ("Вам невдомек, что мое имя затерялось среди тысяч рабочих...")
Вам невдомек, что мое имя затерялось
среди тысяч рабочих карточек,
Мои руки стали частью поточной линии,
тело прописано по контракту,
черные волосы постепенно белеют,
остались только шум, суета, утомленность,
Ночные смены, получка... В угрюмом свете лампы
я вижу усталый силуэт, отбрасывающий тень
на станок, он медленно движется,
поворачивается, наклоняется,
молчаливый, как отливка из железа.
О, немое железо, покрытое разбитыми надеждами
и болью приезжих!
Это от времени проржавевшее железо,
дрожащее перед реальностью железо.
— Я не знаю, как защитить жизнь, лишенную голоса,
жизнь, потерявшую имя и пол,
жизнь, которую содержит контракт.
Где, как начать жить, в рабочем общежитии,
в комнате на восемь человек,
на сваренной из стальных труб кровати?
Лунный свет1 освещает тоску по родным местам,
любовь украдкой — в обмене взглядами под рев станков,
юность, что опирается на зарплатную ведомость.
Тревоги этого мира не смогут
успокоить ослабевшую душу,
если лунный свет прибыл из Сычуани.
Вдруг юность осветят воспоминания,
но снова погаснут в семидневке на конвейере.
Останутся эти чертежи, железо, металлические
изделия, белые сертификаты соответствия
или красные ярлыки со словом "брак",
одиночество под ярким светом лампы,
которое я еще в состоянии терпеть,
и боль посреди суеты, жгучая и беспросветная.
(Из сборника "Деревня Хуанмалин")
Примечания
1 Аллюзия на знаменитое стихотворение китайского поэта Ли Бо "Думы тихой ночью".
Источник: "Между черным и белым", 2017
Звук молота ("Слышу эти звуки — тягучие, однообразные...")
Слышу эти звуки — тягучие, однообразные,
как будто громадный молот бьет по наковальне:
"бум, бум",
слышу тихие всхлипы, скорбные, набухающие, гнетущие.
О, мы проходим, мы мчимся
долгими, не подвластными нам кругами судьбы!
Я повсеместно слышу звуки, будто нарезают железо —
кругами, прямоугольниками, полосами,
фигурами и формами, названия которых мне неведомы,
они молчат, в ответ мы рыдаем, молот жизни
стучит и стучит!
Между слепящим пламенем печи и ярким светом дня
я ощущаю сама себя такой же заготовкой,
станок за станком ее обрезают, шлифуют и постепенно
превращают в безмолвную деталь, инструмент, механизм,
используя его в бессмысленной, тусклой, немой жизни!
(Из сборника "Стихи, рассыпанные по станку")
Источник: "Между черным и белым", 2017
"Хлопковое дерево"
1. "Время — это хлопковое дерево..."
Время — это хлопковое дерево, с каждым днем вырастает
на один вершок2.
Согбенны колени и душа, и в этом нечистом месте
от безымянной запруды
все-таки исходит веяние чистоты.
Проститутки, как и я, прибыли сюда издалека,
с невыразимой печалью, гонимые роком.
Я приехала в эту захламленную
"деревню посреди мегаполиса"3,
словно тухлая рыба, она наполняет душу смрадом.
Не различить мне тонкого аромата цветущих вдоль дороги
хлопковых деревьев.
На них — гниль нашего времени, красные
и серовато-белые цветы, порою вдали виднеются
вершины безымянных гор.
Замутненные вещи покоряются течению своей
безвольной судьбы.
Местные сердца заполнены до краев ненавистью и недовольством,
о которых они боятся высказаться, боятся проявить их,
а те лишь растут и множатся изнутри.
Примечания
1 Хлопковое дерево — лат. Bombax ceiba, тропическое дерево с яркими цветами, широко используется для озеленения на Юге Китая. Из его плодов получают капок, шелковистое, не намокающее в воде волокно. Дерево является символом г. Гуанчжоу.
2 Китайский "вершок", или цунь, равен 3,33 см. В китайском языке существует выражение "вершок времени" в значении "малый промежуток, мгновение".
3 Здесь — неблагополучный район трущоб.
Источник: "Между черным и белым", 2017
2. "Фортуна непрестанно мучает меня..."
Фортуна непрестанно мучает меня, все страстные,
светлые моменты поглотила тень от хлопкового дерева,
любовь и ненависть
