Джони, оу-е! Или назад в СССР 3 - Михаил Васильевич Шелест
Так вот, получившаяся у меня система автоматического проектирования у меня оказалась заточена «чисто» под электронику. Сейчас бы я «нарисовал» схему компьютера только введя основные его характеристики. Но не только компьютера, но и любую микросхему размером элемента до двадцати двух нанометров. Тут надо понять, что в семьдесят пятом году технологические процессы при производстве микросхем достигли только трёх микрометров.
Я же уже сейчас, при наличие технических возможностей, смог бы производить процессоры уровня две тысячи двенадцатого года. Однако, посмотрел-посмотрел я на объёмное изображение процессора с более чем шестнадцатью миллионами транзисторов, полюбовался похожей на галактику структуру и, сохранив на флоппи-диске для наглядности, набрал параметры попроще.
Я убрал из параметров будущего процессора кэш-память, схемы деления-умножения, и исключил множество «инструкций», оставив всего сорок пять, на мой взгляд, нужных. К примеру у чипа «Intel 80286», выпущенному в восемьдесят пятом году имелось триста пятьдесят семь инструкций и около ста тысяч транзисторов. В моём поместилось «всего» двадцать пять тысяч. И в связи с этим он мог влезть на кремниевую подложку с размером ячейки в три микрометра. Производительность такого процессора должна была соответствовать процессору «Intel 80386», выпущенному в восемьдесят пятом году и выполненному на технологии полтора микрометра, но гораздо быстрее.
Стерев пот со лба в буквальном смысле, я уставился на монитор телевизора, не веря своим глазам. По сути я уже сейчас могу производить тридцати двух разрядные чипы и собирать на них компьютеры на которых я играл в игрушки, типа симулятора «F-15».
Правда, потребуется выпустить ещё несколько сопроцессоров, которые нужно, опять таки, спроектировать. Хе-хе! Интересненнько, что получится, если уже сейчас заложить мой процессор в задание на проектирование архитектуры компьютерной платы?
Сохранив на флоппи-диске файл с архитектурой процессора, я поставил новую задачу программе. Буквально через пять минут программа выдала результат. Ну, что ж… Материнская плата была неплоха, но без сопроцессоров несколько громоздкой. Короче, пора-пора… Что-то нужно брать, уже пора, как пел совсем недавно Владимир Высоцкий.
За этот год наши ручные калькуляторы заняли первую позицию по продаваемости, а «школьные» компьютеры, в которых функции от нашего первого компьютера были урезаны в половину и обходились нам в пятьдесят, а продавались по сто фунтов, были закуплены всеми колледжами и университетами Британии. Закуплены, то есть оплачены, но мы смогли выполнить заявки лишь на одну треть, хотя дополнительно наняли монтажников и теперь с трудом помещаемся в лабораториях и половине спортзала школы. Ведём переговоры с собственником здания, чтобы разрешил достроить мансарду на втором этаже, чтобы перенести кабинеты туда.
— Я набрал номер телефона Стива Фербера, аспиранта Кембриджа, с которым мы познакомились в Лондонском компьютерном клубе, куда меня привели Стив Джобс и Стив Возняк. Любительские компьютерные группы собирались в кафе Темпл на территории Сити. А Стив Фербер ещё и играл там на бас-гитаре, когда «любители» собирались.
Я когда услышал слово «любитель», так сразу же вспомнил фильм «Двенадцать стульев», «Шахсекцию» и крик Крамарова: «Товарищи! Смотрите все! Любителя бьют!».
Тогда никого не побили, но я увидел англичан не такими чопорными в разговоре. Тут они и сами лезли в душу, и про себя рассказывали многое не стесняясь. Оказалось, я спросил потом у Джона Сомерсета, что так в пабах и кафе такого рода вести себя у британцев принято. О, как! А я скромничал…
Я попросил гитару и мне её дали, узнав во мне «Джона Сомерса». МЫ сыграли пару песен из Битлз, а я сыграл и спел пару вещей с диска. Музыканты подыгрывали, как могли, а Стив очень ловко вёл басовые партии. Оказалось, разучивал. Тогда мы и подружились.
Потом встретились после выхода наших с Сьюзи Кватро альбомов. Я позвонил ему и сказал, что задарю оба диска, если он придёт ко мне отметить «это дело». Он пришёл и мы с ним неплохо посидели у меня в комнате. Он поспрашивал меня про учёбу, я сказал, что справляюсь. И спросил у него, как он? Стив сказал, что чувствует в себе потенциал разработчика электронных устройств, но не знает, где и как себя проявить и что он купил мой компьютер и ху**т, то есть фанатеет, от его возможностей. Я сказал ему, что хочу производить процессоры и есть на эту тему мысли. И мы с ним договорились встретится на «Рождественские праздники».
Набрав номер Стива Фербера и услышав его голос я скказал:
— Привет, Стив, это Джон Сомерсет. Помнишь такого.
— Ха, Джонни! Как забыть тебя, безобразника, когда мы отплясываем под твои итальянские песни. Удивительно, как они нравятся нашим девчонкам. Тебе придётся подарить мне ещё один, а то они его уже запилили. Хорошо, что я успел перезаписать его на плёнку.
— Ха! Ты будешь смеяться, Стив, но у меня тоже осталась только магнитофонная запись. Значит вы там веселитесь? А я хотел тебе пригласить к себе. Посмотреть на архитектуру процессора, что я собрал своей новой компьютерной программой. Думаю, что и то, и то — настоящий прорыв в науке, о котором ты говорил.
Стива Фербера словно парализовало на какое-то время, потому что он молчал неприлично долго. — Ты там живой, — спросил, усмехаясь я.
— Живой, — озабочено произнёс Фербер. — Завтра не смогу, а через три дня буду у тебя. Нормально?
— Нормально. Тогда я к этому времени и возвращусь.
— Договорились.
— Договорились.
Пока приехал Фербер, я отладил свой «Авто-кад» так, чтобы он был не авто-кадом, а просто «кадом». Чтобы Фербер не сошёл с ума и не потерял смысл жизни, который он себе определил, а именно создать процессоры со сверхнизким энергопотреблением. Потому, что, чего их создавать, когда они вот уже. Хоть и не в камне созданы, а архитектурно в программе, но созданы. Отдавай в печать и получай готовое изделие.
Мой мозг, похоже, шёл от обратного, то есть от тех процессоров,
