Аристократ на отдыхе. Том 5 - Алекс Рудин
— Давай потом, ладно? Попробуй понять, что происходит с этим человеком. Я должен знать его состояние.
Я сел напротив профессора. Его глаза упорно смотрели в стол, на меня он даже не взглянул.
— Николай Степанович, меня зовут Никита Волков. Я знал вашего отца.
Взгляд Лабуаля прыгнул на меня и снова опустился.
— Больше ста лет тому назад мы со Степаном Лабуалем служили вместе, — продолжил я. — Можно сказать, мы были друзьями. Я считал Степана чудаком, но идеи у него были интересные.
Я старался говорить медленно и размеренно. Так, чтобы до профессора доходило каждое слово.
— Степан рассказал мне про аномалию Смерти. Я пошел туда и нашел в аномалии демона, похожего на паука. Я убил его, но демон сумел переместить меня во времени. Наблюдая за профессором, я видел, что он внимательно слушает меня.
— Умник, что можешь сказать?
— Он очень сильно напуган, Ник. Прямо дрожит от страха.
— Попробуй его успокоить, только осторожно.
— Уже. Твой рассказ очень помогает. Он слушает и расслабляется.
— Я для того и рассказываю, — усмехнулся я.
Так же неторопливо я рассказал профессору Лабуалю обо всем, что случилось со мной в последнее время. Ну, почти обо всем — я же помнил, что меня слушает не только профессор.
— До сих пор не могу привыкнуть к тому, как все изменилось, — закончил я. — И дело не в магии. Люди изменились куда сильнее. Мне повезло снова встретить старого друга.
Я кивнул на Илью, который внимательно слушал мой рассказ.
— А теперь вот повезло с вами. Надеюсь, нам еще удастся поговорить. Вы расскажете, что случилось с вашим отцом?
— Он погиб, — еле слышно ответил Лабуаль. — Я был совсем маленьким. Отец отправил нас с мамой к родственникам. А сам… он занимался своей работой. В последний раз я видел его на вокзале.
— Он успокаивается, Ник, — предупредил меня Умник. — Но страх не проходит. Профессор сильно боится чего-то, прямо сейчас.
— Наверное, смерти? — предположил Убийца. — Его же могут казнить, я правильно понимаю, Ник?
— Правильно, — согласился я. — Но тут что-то другое. Если бы профессор боялся казни, то не вызвал бы жандармов. Он бы попытался сбежать.
— Резонно, — подтвердил Умник.
— Расскажите, что случилось на вашей даче, — предложил я профессору.
— Он не хочет, Ник! — предупредил менталист. — Начал закрываться.
— Я уже все рассказал следователю, — тихо ответил профессор. — И Кире Андреевне. Мне нечего добавить.
— И все же, — мягко сказал я. — Расскажите еще раз. Я не стану пытать вас вопросами или ловить на лжи. И обещать тоже ничего не буду.
Все-таки, профессор заговорил. Он не добавил ничего существенного к рассказу Киры. Убитого Алексея Трубецкого он несколько раз видел на своих лекциях. Даже принимал у него какой-то зачет.
— Маша познакомилась с ним в ночном клубе, — сказал профессор.
— Маша — это ваша внучка? — уточнил я.
— Да.
Дальше профессор так же монотонно рассказал о том, как приехал на дачу, как увидел, что Трубецкой пристает к Маше.
— Я ударил его по голове, — пробубнил профессор, — и оттащил в подвал. Потом перерезал ему горло.
К этому моменту его рассказа я твердо знал две вещи.
Первое — профессор врал. Его слова звучали заученно, в них не было и тени искренних эмоций, не было попытки оправдаться.
Никого он не убивал.
И второе — он боялся за внучку.
Но я не мог понять — почему?
Если Трубецкого убила Маша, а профессор взял вину на себя, то теперь-то чего бояться? Следствие поверило, со дня на день будет суд. Главное — не менять показания и все брать на себя.
Похоже, причина острого страха была в чем-то другом.
— К вам кто-то приходил в тюрьму? — наудачу спросил я.
Не самый логичный вопрос. Тюрьма Петропавловской крепости меньше всего похожа на проходной двор.
Но я попал в точку.
— Нет! — почти крикнул профессор.
Это было так внезапно, что Кира вздрогнула.
— Что вам от меня нужно? — не унимался Лабуаль. — Я убил Трубецкого, я! И отправил его душу в ад!
Вот теперь эмоции били из него через край.
— Уведите меня! — кричал профессор. — Я не хочу говорить с этими людьми!
Он дергал цепь, как будто пытался оторвать ее от стола.
Лязгнула дверь, и вбежал охранник.
— Посещение окончено!
— Я отказываюсь от защиты, слышите! — бесновался Лабуаль. — Я убийца! Только оставьте меня в покое!
— Стоять! — жестко сказал я охраннику.
Так жестко, что он сразу послушался. А я повернулся к Илье.
— Вызови сюда начальника тюрьмы. Как хочешь, но я должен знать, кто приходил к профессору. Может быть, не посетитель. Письмо или записка. Другое сообщение.
— Да ты что, Барон! — попытался образумить меня Илья. — Такого не может быть.
— Ищи. Или я прямо отсюда иду к императору. Так или иначе, я своего добьюсь, ты меня знаешь.
И я добился. Правда, для этого мне пришлось окончательно наплевать на осторожность и использовать ментальную магию на всю катушку. А еще шантаж и угрозы.
Через полчаса все в той же комнате без окон передо мной стояли навытяжку шесть человек.
Все, кто имел доступ к камере профессора.
Я впивался взглядом в лицо каждого из них. Умник без всякого стеснения копался в их памяти. Я видел в их глазах страх и непонимание происходящего, но мне было наплевать. Я снова стал ликтором, который ведет расследование.
Но не узнал ничего.
Ни-че-го.
Никто не приходил к профессору Лабуалю. Никто не передавал ему записку. Никому на магофон не приходило сообщение, адресованное профессору. Никто ничего не передавал на словах. Никто не оказывал на охрану магическое воздействие.
Все мимо.
— Приношу свои извинения, — официальным тоном сказал Илья начальнику тюрьмы.
Начальник почти не слушал его, он смотрел только на меня, и его слегка потряхивало от пережитого.
Сразу видно, что он еще не сталкивался с ликторами.
— Я доложу начальству… — неуверенно начал начальник тюрьмы.
Но я нетерпеливо оборвал его.
— Плевать. Покажи мне камеру профессора.
— Что? — не понял начальник.
Я сделал шаг к нему.
— Покажи
