Валерий Иванов-Смоленский - Битвы Белой Руси. Книга 1
Готовясь к обороне заранее, славяне выбирали труднодоступные для неприятеля места, призывая себе на помощь сложный рельеф окружающей местности. При необходимости перед их позицией насыпался высокий земляной вал, укрепленный заостренными кольями. Болотистые участки, густые заросли леса, засеки были постоянными союзниками славян при отступлении.
Знаток боевой выучки славян Маврикий советовал стараться атаковать их с флангов и тыла, лишь поддерживая иллюзию нападения с фронта.
Предоставим ему слово в очередной раз: «… Иногда они занимают очень крепкую позицию и, охраняя свой тыл, не дают возможности вступить в рукопашный бой, равно и окружить себя или ударить с фланга, или зайти к ним в тыл».
Коварный Маврикий советовал в этих случаях применять военную хитрость — преднамеренно отступить, якобы потерпев неудачу и вызвать тем самым неорганизованное преследование славянами бегущих. А затем внезапно ударить по собирающим добычу славянам из заранее подготовленной засады и одержать победу в рукопашной схватке превосходящими силами.
Это была прямая рекомендация внедрить славянские методы войны и боя. Таким образом, славяне не были просто учениками своих сильных соседей и мальчиками для битья — они обладали собственной стратегией (о чем будет сказано дальше), тактикой и вооружением.
Не так много сохранилось достоверных сведений о штурмах славянами мощных укрепленных городов и крепостей, однако древние авторы отмечают наличие у них осадной техники. При атаке укреплений противника славяне использовали длинные и легкие штурмовые лестницы, «черепахи» и даже осадные машины. Четким строем, укрепив на спинах тяжелые щиты, они упорно продвигались вперед, осыпая врагов «слепящим» дождем стрел. В рукопашном бою их любимым оружием был обоюдоострый прямой меч с широким лезвием.
В основе боевого построения славянских войск были родовые и племенные связи, и это, вне всякого сомнения, полностью обеспечивало сплоченность, взаимовыручку и железную дисциплину в их воинских подразделениях. Сын сражался за отца, отец за сына, брат за брата.
О боевом духе славян хорошо сказал византийский историк Менандр (конец VI века): «Родился ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу?». Это был ответ «склавинских старейшин» вождю аваров.
Результатом многовекового противостояния стало создание первого славянского государства на территории Моравии.
Часть восьмая
Походы и битвы предков древних белорусов
Приводя сражения и битвы древних славян, не будем рассуждать на тему: что такое — хорошо и что такое — плохо. Скрывать тут нечего — в древности славяне, наряду с защитой своих рубежей от ненасытных и алчных чужеземцев, сами проводили завоевательные походы в соседние земли и государства. Точнее назвать эти походы можно даже грабительскими, отряды славян шли на соседей не ради военной славы или попранной справедливости, а дабы, поживиться чужим имуществом и прихватить бесплатной рабсилы.
Термин этот следует понимать не совсем в современном смысле — рабочей силы, а в смысле — силы рабов. Хотя рабство у славян имело заметные отличительные особенности от других народов, причем в сторону его гуманности, о чем будет сказано несколько ниже.
Дети своего времени — по своим обычаям и нравам — славяне мало чем выделялись от окружающих их племен и народов. Воинская доблесть в те далекие времена заключалась, прежде всего, в количестве и качестве захваченной добычи. А уж, каковы способы добывания нужных предметов, оружия, продовольствия и прочего ценимого тогда имущества, то это уже дело — пятое, десятое. И крылатое выражение: «победителей не судят» пришло к нам из необъятной глубины веков…
Начиная уже с I века новой эры, славянские племена вели постоянные войны и стычки со своими соседями и, прежде всего, с могущественной Римской империей.
Готский историк Иордан свидетельствовал о крупном вооруженном столкновении готов и антов еще в IV веке. По его словам готы вначале терпели поражение, но в дальнейшем все же одержали победу, захватив вождя антов Божа, его сыновей и семьдесят старейшин. Пленники были казнены.
В 499 году славяне вторглись во Фракию. Против них было направлено сильное 15-тысячное войско магистра восточно-римской армии, имевшее своей задачей полный разгром и вытеснение варварских племен за Дунай. В битве на реке Цутра войско магистра потерпело сокрушительное поражение — сам он погиб, потеряв в бою около четырех тысяч своих подчиненных. Это была одна из самых первых исторически зафиксированных битв с участием славян.
К началу VI века натиск славянских племен, появлявшихся, раз за разом, из-за Дуная и вторгавшихся в римскую империю был настолько силен и постоянен, что Анастасий (император Восточной Римской империи) в 512 году был вынужден начать строительство одного из ранних прообразов Великой Китайской стены — непрерывную линию укреплений. Первоначально она имела протяжение 85 километров и простиралась от порта Селимврии на Мраморном море до Понта (Черного моря).
Укрепления, названные «Длинной стеной» проходили всего лишь в 60 километрах от столицы империи и по определению современников являлись «знаменем бессилия» и «памятником трусости».
Позже император Юстиниан построил целые укрепрайоны в приграничных областях. Всего было построено три линии обороны, состоявшие из почти 600 различных укреплений и крепостных сооружений, перемежавшихся мощными крепостями.
По сообщению Прокопия Кессарийского Юстиниан назначил начальником охраны реки Истр полководца Хильбудия, который на протяжении трех лет ежегодно переправлялся на левый берег Дуная и превентивно опустошал славянские земли.
В 534 году, однако, при очередном набеге Хильбудия, славяне сумели объединиться и дать достойный отпор. Прокопий пишет, что славяне выступили «… против него все поголовно. Битва была жестокая; пало много римлян, в том числе и их начальник Хильбудий».
В 547 году славяне неожиданно форсировали реку Истр и стремительно овладели всей Иллирией. Наместник Иллирии с 15-тысячным войском следовал за ними, не решаясь дать генерального сражения. Наученный печальным опытом Хильбудия, он полагал свои силы недостаточными для противостояния многочисленным вторгшимся племенам чужаков.
В 551 году один из отрядов славян, числом около 3 тысяч воинов, не встречая никакого сопротивления, вновь переправился через реку Истр, после чего разделился на два отряда с целью широкого охвата территории. Римляне, располагавшие гораздо большими силами, решили воспользоваться этим делением и уничтожить противника по частям. Но славяне, по обычаю имевшие сильную разведку, разгадали этот замысел и упредили римского полководца, внезапно ударив по ним сразу с двух фланговых направлений. Римляне были наголову разгромлены. Этот факт лишний раз подтверждает наличие грамотных тактических навыков у славян и их четкое взаимодействие в бою.
Всерьез обеспокоенный военными неудачами император Юстиниан посылает на славян конную императорскую гвардию во главе со своим личным телохранителем Асбадом. Но и здесь все решила внезапность и грамотная тактика. Славяне не стали дожидаться сражения в чистом поле, где превосходно обученные и лучше вооруженные римские всадники имели бы неоспоримое преимущество. Славянский отряд атаковал их непосредственно во фракийской крепости Тзуруле, основном месте дислокации римлян и одержал решительную победу. Замкнутое пространство и внезапность позволило славянам свести на нет превосходные воинские достоинства противника — многие римляне были убиты, а сам Асбад был пленен.
Таким образом, регулярные полевые войска, находящиеся в этом районе были разбиты и рассеяны, и славяне приступили к осаде крепостей Фракии и Иллирии, надеясь, не без оснований, на богатую добычу. Не будем строгими судьями к своим далеким предкам — таковы были правила войны и их придерживались все, без исключения.
Крепость — это уже серьезно. Это не стремительный набег на, иногда беззащитные, поселения. Но и здесь славяне не ударили в грязь лицом.
Напомню лишь читателю, что речь здесь продолжается о рейде в глубокий тыл противника все того же 3-тысячного славянского отряда.
Удрученный Прокопий сообщает об этом довольно подробно. Славяне осадили мощную приморскую крепость Топер, находившуюся на фракийском побережье всего в десятке дней пути от территории непосредственно Византии. Оборонял ее весьма сильный гарнизон, о численности которого история умалчивает, но вероятно полностью укомплектованный, иначе византиец непременно посетовал бы на это обстоятельство. Кроме того, в обороне крепости были готовы принять участие около полутора десятка тысяч вооруженных и боеспособных мужчин осажденного города.
