Unknown - i b90635967e15a791

Зейн оторвался от ее рта, медленно пробегая губами вдоль ее подбородка, а затем шеи. В этом

месте он глубоко вдохнул и застонал. Он толкался в нее сильнее, чем прежде, она почувствовала, как у

нее согнулись пальцы ног и закатились глаза. Острые зубы укололи ее шею, и она поняла, что он

собрался ее укусить. Эта мысль не испугала ее так, как должна была бы, потому что ее беспокойство

шло наравне с нахлынувшим предвкушением.

Он убрал свои зубы, не прокусив плоть, но ее возбуждение продолжало нарастать. К тому

времени, как он добрался до впадинки между ключицами, ее тело наполнилось энергией, и она

почувствовала, что находится на грани взрыва. Еще один толчок его бедер отправил ее к высшей точке, прежде чем она в полной мере осознала, что происходит.

Она выгнулась в последний раз, и откуда-то из глубины вырвался гортанный крик. Ее сознание

куда-то поплыло, а тело замерло, в то время как на нее накатывали волны удовольствия.

Джиннифер пыталась удержать это чувство так долго, как могла, но все закончилось слишком

быстро. Внезапно она замерзла и ее тело начало трястись. Встревожившись, она открыла глаза.

Зейн все еще был над ней, хотя они больше не прижимались друг к другу. От выражения его лица

ее собственное запылало, и она подумала, что покраснела от носа до ушей. С приподнятыми бровями и

губами, застывшими в неодобрительном выражении, он выглядел очень смущенным.

Ее сердце и мозг пустились вскачь, и она подумала, что, может, если она снова его поцелует, то

они смогут продолжить то, что они делали. И это, возможно, будет еще жарче. Она почти это сделала, но узнала эмоции, которые быстро сменяли друг друга на его лице. Те, которые были написаны на ее

собственном лице.

Стыд. Сожаление.

Джиннифер поспешно вылезла из-под него, дрожащими руками схватила свою одежду и начала

одеваться. Ее совесть вернулась с возмездием и ревела в пустоте, в которой только несколько

мгновений назад плескалось вожделение. Но по-прежнему это не было чувством вины по отношению к

Аарону.

–– Ты не одинок, да? –– спросила она охрипшим голосом. Между ее бровей образовалась

складка, она пояснила. –– У тебя есть… пара?

От этого слова она почувствовала тошноту.

–– Нет, –– сказал он, и ее плечи опустились от облегчения. –– Но будет. Скоро.

Она подумала, что увидела, как его губы искривились от отвращения. Но, может быть, она

выдавала желаемое за действительное, и таким образом мозг пытался избавить ее от чувства вины. Она

хотела спросить его еще о многом, но представила, что это была последняя вещь, о которой он хотел

поговорить прямо сейчас.

–– Я сожалею, –– сказала она. –– Я действительно люблю Аарона. Он… –– слова, которые она не

осмеливалась произнести раньше, сейчас сами выплыли на поверхность. –– Он сделал мне

предложение на следующее лето после нашей встречи шесть лет назад. Но каждый раз, как я пытаюсь

назначить дату свадьбы, что-то происходит. Все время появляется что-то новое, в чем он хочет прийти

на помощь, какая-то новая несправедливость, с которой он хочет бороться. Мы должны были

пожениться этой весной, но два месяца назад он решил, что хочет отправиться в Сирию и помогать

сиротам.

Она вскинула руки.

–– Как я могу такому сказать нет?

Это была даже не половина ее обид на Аарона, но она не собиралась грузить Зейна своими

проблемами. Наверняка он уже пожалел, что позволил ей вернуться с ним в его логово. Она привыкла

держать все внутри себя и решила больше не повторять свою ошибку.

Слезы ужалили ее глаза, но она сдержала их, не желая выглядеть столь же жалкой, какой она себя

чувствовала.

–– Я действительно его люблю и никогда раньше не делала ничего подобного. Я разочарована, но

я не должна была вовлекать в это тебя. Это была моя ошибка.

Джиннифер застегнула свое пальто, последний слой своей одежды. Зейн уже встал, его руки

свисали по бокам, и он не предлагал ей свою помощь. Но с другой стороны, разве не из-за этого они

попали в эту неразбериху?

Поморщившись, она встала, чувствуя дискомфорт от влажности между бедер. Разглядывая сквозь

ресницы Зейна, она поймала его взгляд. В его лице было что-то совершенно неожиданное, что-то, что

привело ее в замешательство, в свете того, что произошло. Его глаза притягивали печалью и страстным

желанием, которые она не понимала. Она ждала, что он сморгнет это выражение, но было ясно, что он

хотел, чтобы она это увидела.

С трудом сглотнув, она сказала.

–– Мы должны идти, не так ли?

В ответ он лишь кивнул.

* * *

Они шли молча, Джиннифер слегка отставала от Зейна. Ветер дул с юга, принося ее запах, и от

этого Зейну не хотелось идти впереди.

Казалось, что запах ее возбуждения поселился у него в носу. Он не исчезал, и как бы он не

старался, не мог к нему привыкнуть. Запах держал его член твердым, что, помимо раздражения,

вызывало нежелание обернуться. Хотя он мог придумать несколько вещей, более неудобных, чем

превращение в возбужденном состоянии. И не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь был настолько

возбужден.

Сотню раз –– как минимум –– он думал о том, чтобы обернуться и притянуть ее в свои объятия. И

это было хуже, чем прежде, потому что он знал, что мог преодолеть любые ее возражения, ведь она

хотела его так же сильно, как и он ее.

Она поцеловала его.

Женщин его вида ни в коем случае нельзя было назвать робкими. Когда они хотели секса, то

могли добиваться этого более агрессивно, чем любой мужчина. Доказательством этого были его

молодые годы, когда он являлся единственным молодым мужчиной с волосами на груди в стае, полной

женщин, желающих исследовать начинающуюся взрослую жизнь. Воспоминания о том, как его

преследовали словно добычу и боролись за него, как за возможность отрезать кусок мяса, по сей день

вызывали у него головную боль.

Все изменилось после того, как умер его отец, и он взял на себя роль Альфы. Даже самые дерзкие

женщины не были готовы добиваться его расположения и всегда ожидали, чтобы он сделал первый

шаг. После нескольких лет попыток увернуться от ожидавших на каждом углу заигрываний, это было

долгожданным облегчением и переменой, которой он до сих пор наслаждался.

Но когда Джиннифер проявила инициативу и накрыла его губы своим горячим ртом, похоть

подобно лесному пожару разорвала его тело, сжигая на своем пути все запреты. Все между этим

моментом и тем, когда он был с ней на земле, прижимая зубы к ее шее, было размытым

воспоминанием. Его захватили животные инстинкты, и только когда он собрался ее пометить, он

вернулся обратно в реальность. Но даже тогда он не хотел остановиться. Для него стало шоком, когда

она кончила без его члена внутри нее или даже без его пальцев, ласкающих ее.

Зейн смотрел на нее, полностью вбирая в себя каждую ее черточку. Ее красиво взъерошенные

волосы, ее красивые губы, приоткрытые от тихого стона, ее выгнувшуюся спину, верхушки ее

покрасневших грудей, то, как ее тело задрожало… Он понял, что если он ее возьмет, то это не будет

только один раз. К тому времени, когда все закончится, на ней не будет места, которое бы он не

пометил. И он ее не отпустит.

Это перевернет все его будущее, поставит под угрозу безопасность его стаи и нарушит принципы,

которых он придерживался с юности. Особенно с тех пор, как его отец взял своей парой человека.

Зейн украдкой взглянул через плечо. Глаза Джиннифер были опущены, ее удрученный вид

дополняли нахмуренные брови. Ком встал у него в горле.

"Она не твоя забота", –– подумал он, заставляя себя снова смотреть вперед.

Порыв ветра снова принес ее запах. Зейн облизнул губы сухим языком. Он рассматривал

возможность отклониться от курса. Они уже опаздывали, так какое значение будут иметь еще несколько

часов? Он подумал о пещере, находившейся на западе глубоко под землей. Длинный проход вел вниз, в

конце него была маленькая полость с источником горячей воды с идеальной температурой для купания.

Они могут пойти туда, и она сможет помыться. Ее запах больше не будет его мучить, и, когда они

вернутся в логово, ему не придется иметь дело с понимающими взглядами других.

Но даже когда он разработал этот план, чтобы разрешить ситуацию, его ум одновременно

проиграл совсем другой сценарий. Он бы привел ее к источнику и, оставив ей свою шкуру, отправился

на охоту. Он бы поймал что-нибудь большое, достаточно большое, чтобы хватило на несколько дней, даже на неделю. Он бы вернулся к ней с самыми лучшими частями, кормил своей рукой и затем они

стали парой. Она бы уже была обнаженной под его шкурой, и он, не тратя времени даром, погрузился

бы в нее.

Зейн покачал головой, как будто это могло прогнать картинки. Он должен привести ее в логово,