Admin - i 34c69a6b417e3939
- Пустите!
- Да не рвись ты, - мне вполне профессионально, хоть и аккуратно, заламывают руки, - Живой он, иначе бы так над ним не тряслись.
Меня утаскивают прочь. От окровавленного свёртка, от спешащего медика. От него.
...Я вновь осознаю себя в кабинете полковника на продавленном диване и со стаканом воды в руке. Жалюзи безжалостно нарезают на полоски солнечный свет.
- Пистолет сдай.
Сфокусировать взгляд на силуэте человека за письменным столом удаётся не сразу.
- Чего? - не сразу доходит до меня. Загорелое немолодое лицо плывёт перед глазами.
- Пистолет сдай. У меня и так людей мало, если каждый ещё начнёт мозгами по стенам раскидывать...
Для спора не осталось ни желания, ни слов. Одной рукой неловко отстёгиваю кобуру и протягиваю ему. Он встаёт из-за стола, забирает и прячет в ящик.
Молчим.
- Как... Дэй? - имя даётся нелегко. Честно пытаюсь связать образ любимого человека с тем, что увидела. Перед глазами - мешанина из крови и камуфляжных лохмотьев.
- Тебе ответить как женщине или как подчинённой?
- Как честнее.
- Сама попросила. Шансов у него немного. Кровопотеря. Раны ... неприятные. Но умирать ему, думаю, не хочется.
Стакан скользит в ослабевших пальцах, я сжимаю их крепче.
- Это всё потому, что мы разделились. Я была против, почему вы настояли?
В голове в который раз прокручивается что-то тёмное, полузабытое, как обрывки ниток, скатанные в комок. Две половины одного целого. Струна держится на двух колках, сломай один - и музыка исчезнет.
- Дэй не хотел, чтобы ты шла с ним в этот рейд. Слишком опасно. Старый военный завод. Пришлось бы не только работать, но и прикрывать тебя.
- Вы говорили - обычный рейд. Рутина, - сил злиться уже нет, - Знаете, мы сражаемся лучше, когда сражаемся друг за друга.
- Рин, кто вы?
И что прикажете отвечать тому, кто привык отдавать приказы и получать полную информацию? Тому, кто предпочитает не верить всему, что слышит?
- Странный вопрос. Люди, конечно.
- Не дури. Я вижу, насколько вы отличаетесь от остальных. Когда вы здесь только появились, все думали, что вы брат и сестра.
И сейчас думают. Не с Базы, из числа случайных знакомых. Иногда даже не верят, когда пытаешься убедить в обратном.
- Форма и оружие всех равняют.
Он щурится.
- Сейчас я бы сказал, что вы принадлежите к одному народу.
- Зачем вам это?
- Вы слишком отличаетесь. Я не могу это игнорировать.
- То есть мы - чужие? - ночь за окном, ненужный разговор, а где-то на операционном столе борется за жизнь мой Дэй. Абсурд.
- Нет, не чужие. Свои. Но - не такие.
- Тогда какая разница? Главное, мы хорошо стреляем.
Интерлюдия.
Стэн понимал, что лезть к человеку в такой момент - бестактность. Но не полезть было нельзя. Однажды он буквально вытащил из петли молодого солдата. Мальчишка долго отпирался, говорил, что это от несчастной любви, но потом признался: затравили сослуживцы. Четверо. Стэн копнул личные дела. Как оказалось, начинающим уголовникам предложили выбор: получить небольшой срок или отправиться в армию. И те решили, что уличные порядки можно протащить в казарму. Обламывать зарвавшихся парней пришлось долго, и далеко не всегда уставными способами. Тогда он впервые осознал, какая ответственность ему досталась. И какая власть. И тогда же он очень хорошо понял, как много можно исправить, всего лишь уделив человеку чуть больше внимания.
Стэн постучал в дверь комнаты, где оставили ночевать Рин, и, не дождавшись ответа, вошёл. Полоса света на полу - от прожектора за окном. Рин сидела у койки, подтянув колени к подбородку.
- Ты не спишь, - дурацкий вопрос удалось превратить в утверждение.
- Не получается, - она не шевельнулась, даже не повернула головы в его сторону. Голос звучал равнодушно, словно ей требовалось слишком много сил, чтобы поддерживать беседу.
- Если хочешь, я принесу тебе снотворное. Не будешь спать, потеряешь слишком много сил.
- Спасибо, Стэн. Не стоит, попробую без допинга.
- Ты не возражаешь, если я свет включу?
- Включай, - такое чувство, будто с каждым словом из её голоса уходит жизнь.
Всё-таки хорошо, что лампочка здесь тусклая, слишком яркий свет резанул бы глаза.
Теперь девушку можно было нормально разглядеть. Похоже, Рин и правда пыталась уснуть. Куртка и свитер сложены на стуле с пугающей аккуратностью. В минуту отчаяния человек всегда хватается за привычные действия как за соломинку. На тумбочке - несколько заколок и деревянная расчёска. Переплетала косу на ночь, но так и не переплела, распущенные волосы льются на плечи. Всё-таки до чего длинные - кончики прядей почти касаются вытертого линолеума. Такая хрупкая... Неужели не холодно босым ногам на голом полу? Да и майка слишком тонкая.
Стэн стащил с кровати грубое серое одеяло и накинул его Рин на плечи. Она что-то перебирала пальцами. Какую-то цепочку.
- Рин, - он накрыл своей ладонью её руку, - Всё будет хорошо. Мы успели вовремя, его вытащат.
Тишина. Тело - словно окаменевшее. Было бы проще, если бы она кричала, плакала. А что прикажете делать с такой застывшей статуей?
- Я сделаю тебе чай.
В столовой всегда оставляли большие термосы с кипятком - на всякий случай.
Стэн бросил в металлическую кружку горсть засушенных трав. Сама Рин справилась бы с этим намного лучше, и у напитка был бы потрясающий вкус, но нам сейчас нужно совсем не это. Подождал, чтобы "чай" заварился покрепче, стал горьковатым и терпким, и добавил в кружку таблетку из личной аптечки.
"Можешь потом набить мне морду, детка, но сначала выпей".
Рин он застал в той же позе.
- Пей, - он поднёс её губам кружку, - Не заставляй меня приказывать.
Рин сделала глоток, закашлялась, чуть не расплескав напиток. Её пришлось поить, как ребёнка.
Минут через пять, когда таблетка подействовала, Стэн перенёс девушку на кровать.
"Судьба у меня такая - вас на руках таскать. Сначала одного, потом вторую"
Из разжавшихся пальцев на одеяло выпала какая-то безделушка. Стэн подобрал её. На витой цепочке закачались жетон армейского образца и овальный серебристый медальон. Открываясь, он негромко щёлкнул. Старая фотография. Так вот какими вы были до катастрофы. Дэй изо всех сил старается показаться взрослым и опасным. Прямо дитя городских окраин. Рин на фоне парня кажется непривычно чистенькой даже в потёртом джинсовом костюме. Пыталась соответствовать уличному стилю? Впрочем, для завершения образа ей явно не хватает нахальства. Оно и к лучшему. Действительно, девочка из хорошей семьи. Книжки, ровные строчки конспектов, разбухшая от размашистых преподавательских "отлично" зачётка - что ещё навскидку представляется? Это если в глаза не смотреть.
И выглядит она так, будто никак не может поверить своему счастью. Поймала чудо за хвост и ощутила, что мир больше не будет прежним. М-да, хвост у "чуда" такой, что грех не ухватить.
Стэн закрыл медальон и оставил его на тумбочке. Выключил свет.
Вот ведь какие кренделя жизнь выписывает. В детстве мечтал о младшем брате, чтоб вместе в войнушку играть, а вот теперь получил сестрёнку. Маленькую, несгибаемую и очень упрямую.
А в войнушку наигрался так, что скоро из ушей полезет.
За несколько дней до этого.
Дэй.
Лагерь с самого начала решили разбить на порядочном расстоянии от объекта. Степень опасности не определена, с чем придётся иметь дело - неясно. Но военный завод - кусок лакомый. Настолько, что можно и рискнуть. Это ведь не только оружие, это многофункциональное производство. Если вдруг предприятие можно восстановить, хотя бы несколько цехов - это будет почти чудо. А нет - так станки вывезти и на наши заводы поставить.
Шофёр, подвозивший нас со всем нашим барахлом - сухпай на всю банду, палатки плюс рация - поглядел сочувственно и искренне пожелал удачи. Автоматчик, стриженная почти наголо девчонка, махнула на прощание рукой и запрыгнула в кабину. У нас всегда так: если путь пролегает близко к неисследованным территориям, с водителем автоматчик ездит. На всякий случай.
Есть зоны, куда водители грузовиков вообще не суются. Полбеды, если только сам сгинешь, так ведь и машину жаль.
- Всё, ребят, дальше сами.
- Вперёд, - скомандовал Стэн.
Дорога изменилась. Буквально несколько метров - и заросли по обочинам гуще, и трещин в асфальте больше. Хотя, казалось бы, хуже должна быть та дорога, которой пользуются. Впрочем, всё странно. И чувство опасности - холодком по спине. Здесь земля чужая...
