Дюпрель Карл - Загадочность человеческого существа
Если вообразим себе существа, организация которых не имела бы никакого сходства с нашей (какое громадное биологическое богатство являет нам уже известная нам природа обитаемой нами крошечной планеты!), существа, которые были бы невоспринимаемы нами и которые не воспринимали бы нас, то легко согласиться с тем, что в мире таких существ могли бы совершаться процессы, противоречащие законам нашего, обусловленного нашей организацией, мира. Но так как при данном биологическом развитии нашего мира и мира наших гипотетических существ (а эти два мира могли бы не находиться в разобщении даже пространственной) пути восприятия земных и этих существ могли бы (даже должны бы были) иметь точки соприкосновения, то нет ничего мудреного, что вышесказанные процессы могли бы, несмотря на их противоречие нашим, быть для нас обязательным законам, оказывать влияние на нашу способность восприятия, проникать в сферу нашего опыта. Такие процессы с точки зрения нашей законосообразности были бы вполне чудесны, с точки же зрения законосообразности наших гипотетических существ – вполне натуральны. ("Чудеса нашей земли, – говорит Жан Поль, это – законы неба"). Но все вообще процессы, причина которых лежит не в нашем мире, но которые феноменизируются в нашем мире, распространяют свое действие на нашу способность восприятия, и образуют то, что называется областью спиритических явлений. Всякий раз как имеет место какое бы то ни было спиритическое явление, имеет место и соприкосновение двух миров, у обитателей которых различная организация, a следовательно и различный опыт, различные естественные законы. Но вышесказанные процессы могли бы быть производимы и самими гипотетическими нашими существами. Вообразим себе столь грубо-материальное существо, что плотность его тела далеко превосходила бы плотность железа; такое существо могло бы также легко проникать своим телом гранит, как мы своим телом воздух. Представим себе затем существо с таким тонким, эфирным телом, что оно могло бы легко проникать сквозь поры гранита. Для того и другого существа не существовало бы гранита. Такого двоякого рода существа относились бы к существованию друг друга точно так, как Людвиг Бюхнер отнесся к факту проникновения привидений сквозь запертые двери: объявили бы его невозможным.
Таким образом, стоит только стать на вышеуказанную точку зрения, чтобы тотчас же исчез всякий призрак парадоксальности спиритизма. Если материалист мнит, что естествознание никогда не признает спиритизма, потому что последний противоречит законам природы, то рассудительный естествоиспытатель может признать его уже теперь, по крайней мере должен а priori признать его возможность. Ведь все дело сводится к опыту, которого не производят, если производят его так, как профессора, отказавшиеся последовать моему приглашению их на спиритический сеанс. Когда материалист думает, что спиритизм должен быть предан на веки-вечные анафеме, он не понимает сам себя: ведь спиритизм представляет, так сказать, продолжение естествознания, логическое заключение из материалистических посылок.
Теперь мы можем обратиться к учению о душе, которое, конечно, может быть построено без всякой помощи со стороны спиритизма, но которое, благодаря спиритизму, получает большую устойчивость.
