Поселягин В.Г. - Командир Красной Армии.
Причина поменять форму была простой - чтобы снайперы не подстрелили. Ведь сколько командиров, разряженных в командирскую форму с этими приметными шевронами на рукавах, сложили свою голову, пока не догадались ввести стандартную. Чтобы ничем от простых бойцов не отличались. А то выскочит такой командир на бруствер, взмахом пистолета поднимая роту в атаку - так вот он, стреляй. Нет, я себе такой участи не хотел и заранее озаботился комплектом красноармейской формы, которую уже споро подшивал один из ‘лишних’ бойцов, которых я отдал под командование старшины.
Пока бойцы споро разгружали бочки с топливом, ящики со снарядами и патронами (четыре с патронами даже к пулеметчикам загрузили), мы со старшиной отошли в сторону. Изучив по спискам, что привезли, я довольно кивнул. Большую часть острых моментов мы перекрыли.
- Кстати, старшина, почему у тебя винтовка, а пистолета нет?
- Так… не положено.
- Если что, скажешь, я приказал. Кобуру для нагана сможешь найти?
- Конечно.
- Тогда сейчас.
Сходив к своему сидору, который так и стоял у лавочки в тени дерева, развязал его, достал наган Рыжего и десяток запасных патронов.
- Держи, - вернувшись, протянул я оружие старшине. Мне, как командиру батареи, выдали ТТ, его я хотел оставить себе. А наганы не жалко. Теперь у меня было два ТТ и один наган.
- Спасибо, товарищ лейтенант, - убирая револьвер и патроны в карман галифе, поблагодарил он. - А откуда у вас оружие?
- Да дней пять назад в поезде напали на меня какие-то урки, вот и… - похлопал я по свое кобуре. - Наган и ТТ как с куста.
- В милицию их сдали?
- Хм, можно и так сказать.
- Понятно. О, машины разгрузили, так я поехал?
- Давай.
Две полуторки, ревя моторами, покинули хоздвор, оставив штабель ящиков, несколько тюков и грузовик с пулеметом. Посмотрев, как Трифонов возится с красноармейской гимнастеркой, пришивая черные петлицы, я подошёл к тюкам и окликнул взводного:
- Сазанов! Андреев! Подойдите. Будем принимать боеприпасы и вещевое имущество.
Взводный стоял у первого грузовика рядом со вскрытым ящиком учебных снарядов, наблюдая, как с ними возится расчет. Услышав окрик, он резво развернулся и подбежал. Старший сержант Андреев кроме того, что принял первое орудие второго огневого взвода, исполнял обязанности командира взвода. Он тоже поспешил ко мне.
- Товарищ лейтенант?
- Ах да, - отвлекся я от размышлений. - Значит, так, в этих бочках топливо, пусть водители начнут заправку, а то там баки фактически пустые. Ручных насосов нет, но ничего, с ведрами побегают. Эти восемь тюков - маскировочная сеть. У нас семь машин. За каждой закрепить одну сеть, водители должны отвечать за них. Одна в запасе. Крепить можно к заднему борту. Ящики со снарядами вскрыть, снарядить по десять обойм к каждому орудию. Пять обойм с калиберно-бронебойными. Пять с осколочно-трассирующими гранатами. В этих ящиках патроны. Сколько патронов для винтовок выдали бойцам?
- По сорок, товарищ лейтенант, - ответил командир первого взвода.
- Выдайте каждому еще по сто. Теперь насчет шанцевого инструмента. За каждым расчетом закрепите по четыре лопаты, топору и одному лому, не считая тех, что закреплены за каждой машиной.
- Товарищ лейтенант, но они без черенков.
- Будет лес - срежем. Дальше, наш внештатный повар сверяет доставленное продовольствие, получить у него на каждого бойца трехдневный сухпай. Это все, выполняйте.
Пока бойцы суетились у ящиков и бочек, я подошел к Трофимову, забрал готовую форму и отдал ему командирский френч, на нем все еще не было нарукавных знаков и петлиц. Переодевшись в гимнастерку я перестал чем либо отличаться от красноармейцев только в петлицах были кубари, да кобура на боку и планшет. Собрав и компактно сложив все вещи, что для меня старшина получил на складах в вещмешок, отнёс его в кабину пулемётной машины. Эту машину я сделал пока своей штабной.
- Стой, кто идет? - послышалось от ворот, когда я направлялся к дверям хлебопекарни. Мне подумалось, если тут пекут хлеб, то, может быть, получится разжиться большим котлом. Почему нет?
Однако окрик часового меня остановил. Старшим по охране был Андреев, поэтому я дождался, когда он узнает причину, и направился к нему, сообразив, что прибыл делегат связи.
- Товарищ лейтенант, - козырнул молодой сержант, - вам пакет от командира дивизиона капитана Матвеева.
Расписавшись в двух местах, я принял плотный конверт.
- А это кто? - спросил я, подбородком указав на женщину лет тридцати в форме старшего сержанта с медицинскими эмблемами.
- Санинструктор, товарищ лейтенант. Товарищ капитан велел отвезти ее к вам. Разрешите идти?
- Идите.
Сержант сел в кабину полуторки, что стояла на улице чуть дальше от ворот, и отъехал.
- Представьтесь, - крутя в руках конверт, велел я женщине.
- Я Евгения Медведева, старшая операционная сестра бывшего армейского госпиталя.
- Что стало с госпиталем?
- Разбомбили, - криво усмехнулась женщина, посмотрев на зенитки. - Тех, кто уцелел, распределили по разным частям. Мне дали медицинскую сумку и направили к вам.
- Ясно. Устраивайтесь в кабине четвертой машины. Через полчаса мы передислоцируемся. По прибытии можете провести осмотр бойцов, хотя они только сегодня одели форму… И еще нужно будет осмотреть мне ноги. Я их немного поранил. Хотя они за последние пять дней немного поджили, но мало ли.
- Хорошо.
Расчеты быстро набили обоймы снарядами, приготовили машины к движению, заправили и распределили по технике оставшиеся не открытыми ящики. Даже пулеметную ‘тачанку’, как я ее окрестил, и то перегрузили. Пока бойцы работали, я изучил боевой приказ, он был тот же, что мне озвучил капитан Матвеев, только уже в письменной форме. Занять позиции на перекрестке гравийной дороги и не допустить противника как с воздуха, так и с земли. Странно, что еще не написали, что я должен предотвратить подкопы.
- Отъезжаем через десять минут. Ровно в шесть вечера, - убрав приказ в планшет и посмотрев на часы, известил я взводных, а пока они еще раз проверяли, как все уложено и остались ли места для расчетов, вошел внутрь хлебопекарни.
Сразу же в нос ударил приятный аромат свежеиспеченного хлеба. Бегали женщины, работая у печи и длинных столов с тестом.
- Здравствуйте, товарищ командир, - поздоровался кто-то со мной из бокового прохода.
- Здравствуйте. Не подскажете, где я могу найти директора?
- А чего меня искать, тут я, - вышла на свет женщина лет тридцати пяти.
- Я хотел извиниться, что занял ваш двор. Мы вас не стеснили?
- Да ничего. Просто мы загружаем машины снаружи. Мы же понимаем, дело военное.
- Ну да. У меня к вам вопрос. Нет ли у вас котла или казана литров на пятьдесят и литров на двадцать?
- Еду готовить? - понятливо улыбнувшись, спросила директриса.
- Да, наша часть только что сформирована, и кухня нам не досталась, вот и приходится крутиться самим.
- На складе что-то есть. Нужно посмотреть. Вы выйдите пока во двор, а я возьму ключи и выйду. У нас там вход на склад инвентаря.
- Хорошо.
Выйдя во двор я окликнул повара, красноармейца Мирюхова. Именно он и выбрал подходящие котлы, урча от удовольствия.
- Ой, не надо! - заметив, что я полез в карман, воскликнула директриса. - Они все равно списанные.
- Спасибо большое.
- Удачи вам! - крикнула женщина вслед.
Бойцы уже закрепили котлы в кузове одной из машин, хотя казалось, что места там совсем нет, поэтому, убедившись, что все заняли свои места, я отдал приказ к выдвижению. Через минуту колонна боевых машин покинула двор хлебопекарни.
До нужного места мы доехали за пятьдесят минут, хотя по прямой тут километров двенадцать всего - пришлось сделать небольшой крюк по окраинам.
Приказав водителю остановиться на обочине, я открыл дверцу и, встав на подножку, осмотрелся. Не повезло. Перекресток находился в чистом поле, деревья были видны, но в километре от нашей позиции.
Достав из чехла единственный на батарею бинокль и подкрутив колёсико резкости, посмотрел в сторону леса. Колонна техники стояла сзади, не глуша двигатели, поэтому, когда я убрал бинокль и снова сел в машину, тронулась следом без задержки.
Немного проехав, я приказал водителю свернуть на малоезженую полевую дорогу и двигать в сторону леса.
За пару минут доехав до опушки, мы остановились.
- Стой, кто идет? Восемь! - окликнул меня из зарослей часовой.
‘Молодец старшина, вбил премудрость бойцу’, - с удовольствием подумал я, открыв дверь кабины.
- Семь! - сегодня был пароль пятнадцать.
Покинув машину, я стал отдавать приказы подбежавшим взводным:
- Загнать технику под деревья, разгрузить лишнее к тем штабелям, что часовой охраняет, и замаскировать. При орудиях оставить один боекомплект. На все про все вам полчаса, потом оборудование лагеря. Не забыть вырыть противовоздушные щели и сделать несколько шалашей. Палатка у нас только одна, для медика, вот с не и начните. С восьми до девяти тридцати вечера учеба по освоению техники. В десять отбой. Выполнять. Мирюхов?
