Скай Кэллахан - Безвозвратно

Я попыталась подняться, но из-за боли в мышцах и костях это казалось невозможным. Не делай этого. Сердце колотилось, эхом отдаваясь в горле. Вопреки здравому смыслу с моих губ всё же сорвался вопрос:

— Почему ты не можешь просто отпустить меня домой?

Кирк стоял, возвышаясь надо мной. Я хотела сжаться в клубок и уменьшиться до невозможности, лишь бы он не причинил мне боли. Но он сделает это. И неважно — провинилась я в чём-то или нет. Сейчас, по крайней мере, появилась причина.

Он схватил меня за волосы, и я заставила себя как можно скорее подняться на ноги. Кожа головы всё ещё болела, и если так пойдёт и дальше, то к концу недели я останусь без волос.

— Послушай. Я даже не знаю, где мы, кто ты… И мне всё равно. Я только хочу вернуться к нормальной жизни. К себе домой.

— Это не вариант. И мы оба знаем, что ты не сможешь молчать постоянно. Существует лишь один способ вырваться отсюда, и после этого твоя жизнь не станет прежней.

Моё тело словно парализовало.

— Я не могу сделать это, — моя грудь дрожала от каждого произнесённого слога, отчего речь казалась ломаной и несвязной, а мой позитивный настрой медленно испарялся. — То, что я видела вчера ночью… я не смогу этого сделать.

— У тебя нет выбора.

Его челюсть была крепко сжата, а голос оставался таким же безэмоциональным, как и вчера, когда он предопределил мою судьбу в подвале.

— Зачем ты привёл меня сюда? — мои защитные барьеры трещали по швам, оставляя после себя лишь пустоту и жгучую агонию.

Моя кожа, казалось, сжалась, удерживая меня от разрушения.

— Разве тебе не всё равно, что со мной произойдёт, — закричала я что было сил. Его руки потянулись к поясу. У меня расширились глаза, и я попыталась увернуться, но Кирк схватил меня за руку и толкнул на матрас, прижимая колени к изножью. Я услышала, как ремень скользит через петли, но то, к чему я приготовилась, так и не произошло. Вместо этого он завёл мне руки за спину, зафиксировал их ремнём и потянул меня, вынуждая слезть с кровати.

Кирк удерживал мои руки за спиной, почти причиняя боль. Каждое движение сопровождалось ощущением, что я вот-вот заработаю вывих плеча. Стянув с кровати, Кирк развернул меня к себе лицом и поднял подбородок:

— До сих пор не усвоила урок, да?

— Я поняла, что мысли о побеге бесполезны. Ты спросил, что у меня на уме, и я ответила.

Ремень натянулся, тем самым изменяя положение рук, и я завизжала, опускаясь так, чтобы уменьшить болевые ощущения.

— Пожалуйста, — пропищала я.

— Прекрати задавать бесполезные вопросы и просить о невозможном. Когда тебе дают возможность говорить, то используй это с умом.

Он затащил меня в ванную и включил кран, позволяя ей заполняться водой.

— Что ты решила? — резко спросил он, выбивая почву у меня из-под ног, и я упала перед ним на колени рядом с ванной.

Я закричала, испугавшись, что сломаю кости, ударившись о пол. К счастью, коврик смягчил падение, но боль от удара всё равно распространилась по позвоночнику и спине.

— Пожалуйста, перестань, — мой голос эхом отражался от кафельных стен и пола.

— Это не решение, — Кирк толкнул меня к ванне, наклонив так, что моё лицо оказалось в каком-то миллиметре от воды. Я оставалась в таком положении несколько секунд, а затем он подтолкнул меня ещё ниже, пока вода не проникла в нос. Мне пришлось дышать через рот, чтобы не захлебнуться.

— Нет, — ахнула я, задыхаясь. Он дал мне немного времени, чтобы отдышаться, и снова окунул меня в воду.

Я попыталась сбить его с ног, и он, наконец, вытащил меня.

— А ты довольно упорно сражаешься, да? Выбор за тобой: умереть или бороться за жизнь.

— Ты же не хочешь, чтобы я боролась, — по моему лицу и шее стекала вода, и крошечные капли попадали в лёгкие, когда я пыталась говорить и дышать одновременно.

— Я не хочу, чтобы ты боролась и постоянно задавала ненужные вопросы, ведь я пытаюсь сохранить твою жизнь.

Пытаясь сохранить мою жизнь и заставляя меня выполнять свои больные прихоти, он вынуждал меня отказаться от всего, что у меня было — предать тело и душу.

— Ты хочешь сделать из меня секс-рабыню. Кроме тебя мне не с кем бороться.

— Всё зависит от того, как посмотреть на ситуацию. Я не прошу, чтобы ты смирилась с этим. Ты можешь выбрать жизнь, но последнее слово всегда останется за мной. Всё, что от тебя требуется — выполнять приказы.

Кирк ослабил хватку, позволяя мне выпрямиться, а затем потянул за волосы, пока мы не оказались лицом к лицу.

— Всё может быть не так уж плохо.

Я стиснула зубы, чувствуя желчь, подступающую к горлу.

— Ты болен.

Его губы дрогнули.

— Годы, что я провёл не в той профессии, оставили свой отпечаток. Я всегда могу отдать тебя кому-то другому.

— Нет, — мгновенно ответила я. Мне была противна даже сама мысль о чужих руках на моём теле.

— Есть только одно условие. Не провоцируй меня, и я не причиню тебе боли.

Кирк вытер смесь воды и слёз с моего лица.

— Я тебя ненавижу, — выплюнула я.

— Я иного и не ожидал. Всё, чего я хочу от тебя — твоего послушания. Сможешь?

Лёгкие не хотели работать, а разум так сильно кричал «нет», что я не могла согласиться. Я не хотела, чтобы он отдал меня кому-то. Не хотела умирать. И я не хотела подчиняться этому придурку, который получает удовольствие от воплощения своих извращённых фантазий с моим телом.

К сожалению, у меня было только три варианта. И Кирк менее безопасный из них.

Больше негде спрятаться. Я знала, что этот мужчина может разорвать меня на куски, понимала, что он способен на большее, чем просто оставить меня без волос или утопить в ванной.

Но он этого не сделал. Трудно было игнорировать тот факт, что иногда он заботился обо мне.

Я кивнула.

Кирк поднял меня с пола, ставя на ноги, снял с моих запястий ремень, а затем вытащил пробку, чтобы спустить воду из ванной.

— Иди на кухню и сядь за стол. Не двигайся и ни к чему не прикасайся.

Я осмотрела свою наготу, но решила, что сейчас не лучшее время для разговора об одежде. Не желая и дальше провоцировать его, я с обречённым вздохом опустилась на уже ярко-красные колени и поползла на кухню. Положив руки на колени, я поерзала на месте, борясь с собственным решением. Услышав позади себя шаги, я замерла.

Кирк прошёл мимо меня и открыл один из шкафов, вытащив тарелку и хлопнув деревянной дверцей. Он высыпал немного хлопьев, залил их молоком, кинул туда ложку и придвинул её ко мне через стол.

Сел напротив меня и глубоко вздохнул.

— Задавай свои вопросы.

Я поперхнулась, и молоко чуть ли не пошло через нос.

— Ты хочешь, чтобы я заткнулась или заговорила?

— Делай, как я говорю. Давай покончим с этим, — он склонился над столом, — и никаких вопросов об уходе.

— Что делают, — слово «рабыни» пронеслось в моей голове, но я не смогла его произнести, — девочки делают целый день?

Кирк ухмыльнулся.

— Ты же видела, что делали «рабыни» вчера вечером, — он подчеркнул это слово, как будто знал, что я изо всех сил пыталась произнести его, — в течение дня некоторые из них остаются со своим Хозяином. Также есть те, кто остаётся в комнате отдыха, когда они не заняты с гостями. Многие из них нам благодарны, потому что бывали в местах и похуже. Мы их кормим, даём крышу над головой и лечим.

— То есть ты действительно считаешь, что ты герой? — я закусила губу, затем набила полный рот хлопьев, лишь бы чем-то сдержать себя.

— Может, попробуешь убедить меня в обратном? — Кирк встал, и я чуть не рухнула со стула на пол. — Скажи, где бы, по-твоему, ты оказалась, если бы не я?

— Я... — не хотела этого признавать. — Я не знаю.

— Ты знаешь, — положив обе ладони на стол, он склонился ко мне, — что Гейб и его друзья сделали бы с тобой?

— Я не знаю, — закричала я громче, как будто подтверждая свои слова.

Кирк не двигался.

Я сжала руки в кулаки, опустила их на колени и, откинувшись на спинку стула, произнесла:

— Они бы избили меня.

Кирк приподнял брови.

Мой голос упал до шёпота. Я не хотела об этом думать, не хотела говорить об этом вслух.

— Они изнасиловали бы меня и, наверное, убили бы.

Гнев появился вновь, когда слезинка скатилась по щеке.

— Скажи мне, чем то, что они могли бы со мной сделать, отличается от того, что делаешь ты? Или от того, что ты будешь делать? Ты не бьёшь меня, но...

— Ничем, — ответил Кирк и сел обратно на своё место, — но между нами есть разница.

Я медленно вздохнула, не в силах поверить в услышанное. Время, казалось, замедлило свой бег, а в голове одна за другой прокручивались картинки, которые я не хотела видеть. Я снова начала есть хлопья, едва успевая их глотать, пока эмоции затапливали меня, но еда, по крайней мере, помогала мне отвлечься. Я подняла голову и увидела, что Кирк чем-то занят в своём телефоне. Я испытала невероятное облегчение, осознав, что ему нет до меня никакого дела, несмотря на то, что моё будущее теперь напрямую зависело от него. Я с трудом проглотила остаток хлопьев и поставила пустую тарелку на стол. Кирк поставил её в раковину и вымыл.