Александр Комзолов - Зов Прайма

Если бы только пантера хоть на мгновение остановила эту бесконечную скачку, позволила бы поудобнее перехватить онемевшими ладонями мокрую черную шерсть! Но кошка не слышала ее немой мольбы, спеша за скрывшейся где-то впереди хозяйкой.

И, наконец, руки не выдержали. Пальцы разжались сами собой, и непослушное тело скатилось со скользкой от дождя спины пантеры, ударилось о какую-то корягу, и так и осталось неподвижно лежать на боку, уткнувшись затылком в мягкую травяную кочку.

— Рика!!! Вставай!

Звуки стали глухими, как будто она слышала их из-под толщи воды.

Алесса... Героиня уже здесь — стоит рядом, трясет за плечо, ее губы раскрываются и закрываются, выплевывая яростные слова. Но сил больше нет не только на то, чтобы подняться, но и чтобы просто повернуть голову. Яркие пятна перед глазами раскрасили темнеющий вечерний лес тысячей солнц. Непонятное спокойствие и покорность судьбе накатили на Рику, позволяя с безразличием видеть картины, которые раньше бы вызвали у нее ужас и истерику.

Вот матерый черный волк вцепляется в лапу такой же черной пантере, и два животных, злобно рыча, катятся по земле как клубок олицетворенной ненависти, боли и крови.

Вот грозный кентавр кружит вокруг Алессы, посылая стрелу за стрелой. Героиня пока все еще невредима, но каждое попадание врага взрывается новой раной на рвущей своего противника гигантской кошке.

Вот тщедушный подросток на волке подъезжает к пантере сзади и втыкает животному в затылок свое копье. Алесса кричит, видя, как из горла ее подруги выходит наконечник копья. Ее метательный диск застрял в голове бьющегося в конвульсиях волка. Следующая стрела кентавра входит героине в живот, и ставшая беззащитной Алесса падает на колени.

На поле боя появляется Кристэн и, а за ним на парящем мече влетает юноша с волосами цвета старости. Рику мутит от вида крови, и девушка уже не может понять, где реальность, а где иллюзия.

Бежать! Бежать отсюда! Подальше от этого ужаса!

Она поднимается на четвереньки и, не разбирая пути, ползет в лесную чащу.

— Ну, что я тебе говорил? Теперь-то ты мне веришь? — с торжеством в голосе сказал Кристэн своему спутнику. — Кентавр мой!

Пантера только что умерла, растерзанная волками и их вожаком, а раненая Алесса спиной вперед отползала от наступающего на нее врага.

— Эй, конезадый! — окликнул кентавра Кристэн, когда до противника оставалась пара метров.

От неожиданности натянутый лук чуть дернулся, и стрела ушла немного правее незащищенного горла Алессы. Стрелок изумленно оглянулся, но Кристэн уже вскочил ему на спину.

— Скажи конезадый, твоя мама была кобылой, или отец конем? — спросил дуэлянт, поймав шею противника в локтевой захват.

Кентавр не ответил — только захрипел еще натужнее прежнего, прыгая из стороны в сторону и пытаясь скинуть со спины обвившего его руками и ногами Кристэна, но дуэлянт держался крепко. Лицо стрелка налилось кровью, и стало походить на свежий помидор. Тогда кентавр высоко подпрыгнул, перевернулся в прыжке и упал на спину, придавливая Кристэна под собой. Захрустели кости, и дуэлянт не мог с уверенностью сказать, чьи именно. Своих собственных он не чувствовал.

Неожиданно противник затих, и дуэлянт рискнул выбраться из-под тяжелого лошадиного крупа — и осторожно пошевелил ногами, удостоверяясь в их целости. Не будь он героем, такой удар о землю раздробил бы их, оставляя Кристэна калекой на всю жизнь.

Его противник лежал перед ним со сломанной шеей, и дуэлянт со злорадством пнул ногой конскую тушу. Потом подумал, пнул еще раз — для удовольствия, и обернулся.

Помогать Оберону было уже не нужно. Один из волков был растерзан пантерой, второго свалил метательный диск Алессы, а без своей стаи мальчишка на волке мало что мог. Парящий на мече Оберон легко уклонялся от метательных копий противника, без остановки осыпая того молниями. Вот одна из них угодила в грудь ездовому волку, и тот повалился на землю, увлекая за собой и наездника. К чести мальчишки, из седла он так и не выпал.

Волк снова вскочил, и юноша оглядел поле боя — двух мертвых волков, надвигающегося на него Кристэна и Оберона, уже поднявшего зажатую в кулаке следующую молнию. Поняв, что бой проигран, юноша ткнул пятками волка и скрылся в опустившемся вечернем сумраке.

— Не уйдет! — усмехнулся на это Оберон. — Да грянет гром!

Зажатая в кулаке молния взлетела вертикально вверх и ударила в зависшую над Адорнией тучу. И туча ответила, вернув подарок обратно, расколов небо над лесом. А Оберон весело рассмеялся, услышав полный отчаяния вопль волчьего брата.

— Где Рика? — спросил Кристэн сидевшую у корней огромного дерева Алессу.

Выглядела героиня не важно — в животе зияла рана от вырванной оттуда только что стрелы, а из правого предплечья ручьями текла кровь — один из волков все же ухитрился выдрать оттуда кусок мяса. Успевшая возродиться пантера теперь сидела рядом со своей хозяйкой и зализывала рану на руке.

Алесса не ответила, только простонала в ответ что-то неразборчивое.

«Меня тут нет. Тут просто пустое место».

Раскачиваясь из стороны в сторону, Рика сидела на корточках под кустом, обхватив ноги руками, когда на поляну выскочила сутулая широкоплечая фигура и звучно принюхалась. Девушка опустила голову, уткнувшись лбом в колени, и закрыла глаза.

«Пожалуйста, не трогай меня. Меня тут нет».

— Ты здесь! Я чую тебя!

Гийом и Лоренцио выполнили свою задачу, загнав и обескровив жертву, и теперь ему пора было заняться своей. Звериное чутье оборотня не обманывало — добыча была очень близко. И хотя в последней отчаянной попытке спастись она стала невидимой, Вайкулусу не нужны были глаза, чтобы ее найти.

— Я чую твой страх, он пахнет слезами и потом. Ты здесь! — оборотень резко обернулся к ближайшему кусту.

И хотя под ним было пусто, Вайкулус был уверен, что не ошибся.

«Убей! Убей! Убей!»

«Но кого из них?!»

Невидимая девчонка под кустом. Не о ней ли он мечтал все эти дни? Оборотень в центре поляны, принюхивающийся к ночному ветру. Герой. Не на них ли он всегда охотится?

Никогда не убивать живых людей, только героев — на этом строилось искусство Охотника. Но что может быть виртуознее, чем украсть у героя его добычу?

Тем временем, оборотень глухо рыкнул и резко повернулся к девчонке. Время выбора пришло! Клубящаяся тень неуклюже слетела с дерева и понеслась вперед.

Откуда взялся этот новый враг? На него летела нечеткая тень с размытыми контурами — бесшумно, быстро, неумолимо. Если бы не сверхъестественные инстинкты, оборотень до последнего момента ничего бы не заметил.

Но Вайкулус не намерен был сдаваться без боя, кем бы ни был его противник. Герой мягко опустился на четыре лапы и приготовился к прыжку. Словно услышав его мысли, тень разделилась на две части, и теперь на него неслись уже два противника.

Рано... Рано... А теперь пора!

Мощно оттолкнувшись, Вайкулус взвился вверх и, выпустив когти, накинулся на правую из теней. Как только его лапы коснулись земли, он снова прыгнул — теперь уже вбок, напополам разрывая застывшую будто в недоумении левую тень. Противники упали как подкошенные, и теперь ветер отрывал от них большие куски и уносил куда-то за деревья.

Иллюзии!

Рык боли вырвался из его груди вместе с проткнувшим ее насквозь темным кулаком. Слишком увлекшись охотой на две первые тени, он пропустил третью, настоящую, атаковавшую его сзади.

— Рика, где ты?! РИКА!!!

Оборотень мертв. Очередной герой пал, сраженный его искусством. Убивать больше не хотелось.

Охотник поймал глазами испуганный взгляд девушки, и замер на мгновение. Слишком короткое, чтобы его увидели появившиеся на поляне друзья Рики. Достаточно длинное, чтобы дать понять — он уходит не потому, что боится.

— В следующий раз, — пообещал Охотник Рике и рассыпался сотней клочков темного дыма.

9.

Руки скользят на отсыревших ступеньках веревочной лестницы. Неровные стены колодца с удовольствием обдирают пальцы. Слишком долго она была внизу, слишком сложно снова выбираться наружу.

Нога срывается со ступеньки, но руки все еще держат крепко. Из-за спины прилетает тихий шепоток. Нет! Я еще сильна! Назад! Нельзя показывать свою слабость. Та другая ты, живущая во внутреннем колодце, наблюдает, всегда наблюдает. Чем больше времени ты проводишь с ней на дне, тем сильнее она становится, высасывая твои силы, питаясь твоими эмоциями. Малейшая неуверенность может спровоцировать ее, убедить в том, что пришло время занять чужое место. И тогда из колодца выберется уже она, а ты останешься внутри — наблюдать за ее действиями через щель между запертыми створками.

Скорее наверх! Быстрее! Туда, где плачет кровавыми слезами сакура. Туда, ласковый дождь облизывает голые плечи. Лестница под ногами раскачивается, как будто по ней снизу лезет кто-то еще. Сворки колодца со скрипом поддаются под последним отчаянным напором.