Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.
Про его актерский дар и не говорю: он всегда и всеми признавался безусловным.
После того, как с трибуны Большого Кремлевского дворца на V съезде Союза кинематографистов СССР Никита заступился за честь Сергея Бондарчука и сказал, что "для настоящего художника чужое поражение - это еще не есть собственная победа", он подвергся первому испытанию обструкцией. Его дружно не избрали ни в один из руководящих органов союза кинематографистов.
Если кто другой, вроде меня грешного, после такой демонстрации погружается в долгие депрессивные переживания, не зная, как жить дальше, то сорокаоднолетний Н.Михалков, знал и не терял времени. Вскоре после того он создал собственное продюсерское объединение "Три Тэ" (Творчество, Товарищество, Труд), снял фильм "Урга", получивший "Золотого Льва" в Венеции и государственную премию в России, потом выпустил "Анна от 6 до 18" и "Утомленные солнцем". Последняя лента была удостоена Гран-при Каннского кинофестиваля и "Оскара" американской киноакадемии.
Все, кто на съезде тайно голосовал против Михалкова, оказались как бы в дураках: они к нему со всем презрением, а он - как не заметил. Ни по количеству сделанного в сложнейший российский момент, ни по качеству, ни по произведенному эффекту в стране и мире рядом с ним в отечественном кино поставить было некого. Его товарищи по оружию гнали тогда в основном чернуху и порнуху да пилили откаты.
Думаю, именно в те времена первые пласты тяжелой зависти отложились в подсознании многих коллег.
Когда наш брат, массовый киношник, вконец обессилил под управой сначала Элема Климова, потом не менее "удачливых" сменщиков, и стал упрашивать Никиту Сергеевича не поминать старого, а "встать во главе", то все расчетливо предполагали, что при его "связях в верхах" на них, наконец, обрушатся тонны коврижек. Об этом говорили вслух. Однако логику интеллигентов, объединенных в сообщество, простым умом не всегда постигнешь. Когда Н.С.Михалков поздравил по телевизору президента В.В.Путина с пятидесятипятилетием, только ленивый не заподозрил его в заискивании. Никто не предположил: а вдруг это он не заискивал, а как раз "укреплял связи", на которые они же и делали ставку? То, что человек мог поздравлять искренне, никто и в голову не брал...
Проблемы у Никиты Михалкова начались, едва он водрузился на предложенный трон - как объективные, так и субъективные.
Сначала его подвела неожиданно обнаружившаяся доверчивость. Он сильно прокололся с подбором новых кадров на руководящие должности в союзе, - попал, видимо, под гипноз распространившегося представления, что теперь всесильны только менеджеры. На ключевые посты позвал людей со стороны, которые как раз себя менеджерами и называли - то ли физики, то ли химики. Про кино они знали только то, что успели почерпнуть в детстве на утренних сеансах в кинотеатрах "Юность" и "Орленок".
В любой области есть свои вожди и классики. В кино тоже. Только с той разницей, что в кино вожди и классики - все. "Как ваша фамилия?" - могли спросить менеджеры человека, чьи фильмы регулярно шли по телевизору и давно названы во всех энциклопедиях. Тот человек бледнел и не знал, что ответить. А потом набрасывался на Никиту: "Кого ты нам привел?!"
Принимая пост, Михалков обещал вернуть союзу кинематографистов России Киноцентр. Небольших отчислений он добился, а полностью вернуть не удалось. Даже вожделенные "связи в верхах" не помогли.
Предполагаю, что одной из субъективных причин некоей нелюбви к Михалкову, могло оказаться и чисто внешнее впечатление от него. Он же в каждый момент публичного появления где-либо, в том числе на телеэкране, держится так, будто именно нынешним утром стал олимпийским чемпионом. Будто мир принадлежит ему, - все подвластно и нет сомнений. А такого у нас не прощают. У нас любят, когда ноют, жалуются, в речах держат многозначительные паузы, намекают на "происки", тоскуют от невозможности "свершить". При этом желательно плохо выглядеть, и совсем хорошо - оказаться неизлечимо больным. Вот тогда любовь и успех у интеллектуалов, а также признание масс, обеспечены
Мы не в Америке, мы дома. Если во всем подобный тебе, тебе не подобен успешностью, мы не смиримся, мы ему обязательно врежем.
Публичный человек - всегда в перекрестье мнений. За ним следят и, если что, спуска не дают. Никите Сергеевичу достается особенно. Тем более что и поводы давал...
В марте 1998 года я развернуто приветствовал его выдвижение в руководители союза большой статьей в "Независимой газете" под названием "Дни поражений и побед". А через девять месяцев, в январе 1999-го опубликовал в "Веке" статью с совсем другим пафосом. Она называлась "Русский стандарт" по-михалковски". А подзаголовок был такой: "Барское панибратство под казачий хор". Среди прочего в статье речь шла о телепередаче "Новый год с Никитой Михалковым" на канале НТВ.
В гости к нему пришли люди, известные всей стране. Как объяснил в кадре ведущий, хочется воспроизвести "обычное состояние русского дома", обозначить "русский стандарт". Вот фрагмент из той публикации: "Каждый пришедший действительно был самодостаточен, он бы и сам собрал компанию не хуже, доводись ему "раскручиваться". Вечер в целом удался. Детали мешали: эти вот, например, панибратские хватания гостей руками, что позволял себе во всем остальном воспитанный хозяин. Друзья они и подруги - понятно, но есть тут и сторонний взгляд - зрительский. Для зрителя все, кто на экране, равны, каждый не менее ценен и уважаем, а для иных и более, чем сам Михалков. Почему же он считает себя вправе фамильярно прижать к себе до ее неудобства Неелову, не спросясь разрешения лобызать Лопаткину, трепать по щеке Евгения Миронова, возлагать опекающие длани на кинорежиссера Овчарова, на с?мого известного в стране профессора Капицу, на композитора Артемьева, на Олега Табакова, а другого Олега, народного артиста СССР Янковского, вообще помотать за челюсть, как собственную лошадь, удачно пришедшую к финишу. А вздумай Янковский его также потрепать?.."
Как видно, мое отношение к Никите Сергеевичу менялось, претерпевало, так сказать, некую эволюцию: от приятия, через неприятие, опять к приятию, и, в конце концов, - к вполне объективной, как мне кажется, оценке его роли в отечественной культуре - как художника и как избранного руководящего лица. С выделением главного, а не второстепенного, и даже третьестепенного.
За время, прошедшее после публикации статьи "Русский стандарт" по-михалковски", много чего случилось в России - по-настоящему серьезного и значительного, как радующего порой, так и ввергающего в отчаяние. То же относится и к кино. Прокол в одной забытой телепередаче - это, на нынешний взгляд, ничтожно, конечно, в сравнении с нагромождением реальных проблем, которые потом пришлось решать лидеру, получившему поддержку большинства в кинематографическом союзе, но и противостоящего обнаружившемуся меньшинству, очень неутомимому в отрицании .
И это стало трудностью объективной, испытанием изнуряющим: неутомимое, по любому поводу, оппозиционирование Никите "союза кинематографистов Москвы".
Тут можно вспомнить, что среди причин развала и исчезновения с мировой карты Советского Союза - исторических, экономических, политических, социальных, всяких других, вплоть до геологических и климатических, редко называется еще одна, так сказать, личностная. Ведь парад суверенитетов, провал союзного договора были подогреты еще и амбициями на местах, очевидным желанием первых секретарей ЦК республиканских компартий назваться президентами, стать на своих территориях вождями. По-человечески это так понятно! Персональный самолет, при встречах - почетный караул, статусные резиденции и - полная независимость ото всех, включая Москву. А окружающая местная номенклатура получает россыпи завидных должностей.
Большой развал пародируют развалы поменьше. Масштабы разные, а механизм одинаковый. Все - и большие, и маленькие - неукротимы. Зов "быть начальником" - как неизлечимый недуг.
Вот и в союзе кинематографистов, как только забрезжила общая неустойчивость, выделилась группа озабоченных и шумных персон, предложивших московское отделение преобразовать в союз кинематографистов Москвы. По аналогии, мол, с Санкт_Петербургом, Татарией, Северным Кавказом, Саха. Но в Москве проживало и проживает подавляющее большинство членов союза! Поэтому провозглашать союз в союзе было также нелепо, как ельцинское объявление независимости России. От кого?! Но зато - это новые персональные кабинеты кому-то, кто их раньше не имел, пачка должностей, куски недвижимости и непременное сладостное присутствие в президиумах. Ни весть что, но для "обойденных славою" - реванш за прежде недоданное.
Повторю для полной ясности: поскольку подавляющая часть членов союза кинематографистов живет в Москве, в Москве же и около нее находится основная недвижимость, включая Дом кино, выделение столичного подразделения в самостоятельный союз, делало вообще бессмысленным существование союза кинематографистов России.
