Вик Разрушитель 7 - Валерий Михайлович Гуминский
— «Арморекс», — подсказал я.
— Вот-вот, — кивнул Глава, — обучите их, встроите в систему, и дело пойдёт.
— Эндрю утверждает, что через два-три года в России и Европе появятся свои образцы линейных двигателей, — Арабелла откинулась на спинку дивана. — Зачем вам такая громоздкая операция по перетягиванию «Мехтроникса» под своё крыло? Дождитесь русских двигателей и действуйте по той же схеме. Я подозреваю, в вашем желании кроется совершенно другой интерес.
— Вы проницательная женщина, мисс Стингрей, — отец улыбнулся, а глаза его остались холодными.
— И император всерьёз готов дать нашей команде такие преференции, что вы сейчас описали?
— Конечно. Но большую часть хлопот берёт на себя Род Мамоновых, — кивнул Глава. — Поверьте, мисс Стингрей, никто больше не даст того, что предлагаю я. Вас рано или поздно сожрут, осознайте этот факт. Можно бесконечно долго сопротивляться давлению кланов и даже показывать клыки, что похвально. Но времена настают другие. Кланы сбиваются в союзы и альянсы, становятся могущественнее. И ваша возня с независимостью их только забавляет. Чтобы вы не остались голой на улице, я протягиваю вам руку. Разве в своей стране вы сможете стать аристократкой? А здесь у вас будет статус!
— Вначале вы меня в нижнем белье оставляли, — пошутила Арабелла.
— Видите, как стремительно меняются условия, — парировал в ответ папаня.
— А если я не соглашусь?
— Вы больше никогда не увидите Америку… вместе со своим помощником, — от голоса отца у меня по спине поползли ледяные мурашки.
— Всё-таки угроза, — скривила губы мисс Стингрей.
— Это не угроза, а констатация факта. Я не могу допустить, чтобы вы из-за океана продолжали шантажировать меня и забрасывать бесконечными исками, да к тому же попытаетесь поссорить с Меллонами. В таком случае я просто ликвидирую вас. Чувствуете, насколько разнятся подходы к одному и тому же делу?
— Мне нужно подумать, — меня восхитила стойкость, с которой Арабелла продолжала удерживать позиции.
— Сутки. Я даю вам сутки. Потом мы сядем рядком и обсудим ладком, как нам быть. Вместе с юристами, конечно же.
— Я смогу связаться со своими компаньонами для консультации?
— Безусловно. Под нашим контролем, но тем не менее…
— Хорошо, согласна. Завтра в это же время я дам ответ. А когда устроим сеанс по визору?
— Давайте после ужина, — отец посмотрел на часы. — Кстати, вас здесь хорошо кормят? Сын голодом не морит?
Я возмущённо взглянул на Главу. Мог бы и не спрашивать такое. Отец подмигнул мне.
— Не жалуемся, хоть и необычно.
— Привыкайте к русской кухне, — усмехнулся дядя Сергей.
Когда Арабелла и Дик ушли к себе готовиться к ужину, отец с хрустом потянулся в кресле и весело произнёс:
— Ну что сын, сбылась твоя мечта? Скоро у тебя будет свой завод боевых доспехов. Ты ведь этого хотел?
— Сам же сказал, что хозяйкой останется Арабелла, — проворчал я.
— Ну и что? Кто мешает выпускать продукцию под клеймом Императорского Двора с указанием нашей фамилии? Я более чем уверен, что большая часть инженеров останется в Америке, испугается сюда ехать. Вот своего Гену Берга и предложишь, а он знакомых ребят подтянет. Это будет наш завод, Андрей.
— А ты не думаешь, что госпожа Стингрей может отказаться? — проворчал я.
— Андрей, у американки нет выхода. Или она станет здесь полезной и богатой, или бесславно умрёт. Я не допущу, чтобы она растрезвонила о втором Источнике, который у нас появился.
* * *
— Останови, это здесь, — приказал я Никанору, когда увидел зелёный забор из тесовых досок, прочно стоящий на полуметровом фундаменте. Солидный, сделанный по старинке, с мощными воротами, скреплёнными металлическими пластинами, в которых узкая калитка гляделась странным анахронизмом. Могли бы и в другом месте вход сделать. Ещё бы окошечко выпилили и стражника в доспехах и с алебардой поставили для полной аутентичности. Но забор высок, из-за него видна только верхушка крыши с флюгером в виде вздыбленного чёрного кота и тремя печными трубами из белёного кирпича.
Никанор мягко остановил «Фаэтон», а я дождался, когда Куан в безупречном белом костюме выскочит и откроет мне дверь, только тогда изволил ступить на коричневую брусчатку, выложенную перед воротами. Одёрнул пиджак, нарочито медленно поправил манжеты сорочки и повёл шеей. Оксана изрядно накрахмалила воротничок, а я люблю более мягкую ткань. Ну ладно, это ненадолго.
Из внедорожника посыпалась вся моя гвардия во главе с Эдом, рассыпались вокруг меня и застыли в ожидании.
«Раз, два, три» — мысленно посчитал я и окошко со скрежетом распахнулось. Точно, посконная простота. Могли бы и камеру повесить, чтобы сразу было видно, кто приехал.
— Кто такие? — голос человека, разглядывающего нас в прямоугольную дырку, источал настороженность.
— Княжич Андрей Мамонов, — ответил Куан вместо меня. — Доложи Тимофею Игоревичу, что мой хозяин желает его видеть. Немедленно.
— На ваш счёт никаких распоряжений не поступало, — буркнул охранник. — Проваливайте.
— У меня нет времени на пустую болтовню, — я говорил как будто нехотя, поглядывая по сторонам. Улица, на которой находился дом Диковых, как-то странно опустел, но из-за каждого забора на нас поглядывали и прикидывали, чем может закончиться визит человека, приехавшего на машине с княжеским гербом. — Если через три минуты Тимофей Игоревич собственной персоной не встретит меня во дворе, я выломаю ворота. И никто меня не остановит.
Лязгнуло железо, окошко закрылось. Я хмыкнул и посмотрел на часы, засекая время. Интересно, как меня запустят во двор: через калитку или ворота?
Через две минуты распахнулась одна из створок, и я вместе с Куаном, Якимом и Василием очутились на территории Диковых. Как и предполагал, у вассала Куракиных не было столько боевых холопов, да и почти все они проигрывали по многим показателям моим телохранителям. Но оружие, что было в их руках, направлено на меня. Куан настороже, как и личники.
На веранде бревенчатого и очень большого дома наметилась суета. Сначала появились широкоплечие и мордатые ребята в чёрных пиджаках, а за ними мелькнуло озадаченное лицо Дикова. Полноватый мужчина с проседью, пятидесяти шести лет от роду, с ничем не примечательной внешностью, разве что кустистые брови и густая бородка лопатой могли выделить его из толпы, решительно направился ко мне, но остановился в паре метров.
— Чем обязан, молодой человек? — спросил он
