Никола Тесла - НИКОЛА ТЕСЛА. ЛЕКЦИИ. СТАТЬИ.
Возможно, скоро у нас будет само-действующий тепловой двигатель, способный извлекать небольшие количества энергии из окружающей среды. Есть также возможность — хотя и очень небольшая, — что мы сможем получать энергию напрямую от солнца. Это может быть так, если теория Максвелла верна, а в соответствии с ней от солнца должны исходить вибрации на всех частотах. Я все еще изучаю это вопрос. Сэр Вильям Крукс в своем прекрасном изобретении под названием "радиометр" показал, что лучи при соударении с телом могут производить механический эффект, а это может привести нас к некоторым важным открытиям в использовании солнечных лучей новым способом. Может быть, будут открыты новые источники энергии и новые способы получения энергии от солнца, но ниодно из подобных достижений не может сравняться по важности с передачей энергии на любое расстояние через среду. Я не могу себе представить никакого другого технического новшества, которое бы более действенно, чем это объединило бы разрозненные части человечества, или же такое, которое бы дало больший вклад в человеческую энергии и в ее экономию. Это было бы лучшим путем ускорения человеческой массы. Одно только духовное влияние такого радикального изменения было бы неисчислимым. С другой стороны, если в любой точке земного шара можно будет в ограниченных количествах получать энергию из окружающей среды с помощью само- действующего теплового двигателя или неким иным образом, то условия останутся теми же, что и раньше. Производительность человека вырастет, но люди как были, так и останутся чужаками друг для друга.
Я предвижу, что многие, кто не готов к этим результатам, которые в результате долгого и близкого знакомства стали для меня простыми и очевидными, все еще считают их далекими от практического применения. Такая незадействованность и даже противодействие некоторых полезна как качество и необходима как составляющая человеческого прогресса, так же как быстрая восприимчивость и энтузиазм других. Потому что масса, которая сначала сопротивляется силе, когда приходит в движение, дает вклад в энергию. Ученый не ориентируется на мгновенный результат. Он не ждет, что передовые идеи будут сразу же восприняты. Его работа как работа сеятеля — для будущего. Его обязанность — заложить фундамент для тех, кто придет, и указать направление. Он живет, трудится и надеется, как сказал поэт,
ПЕРЕДАЧА ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ БЕЗ ПРОВОДОВ*
К концу 1898 систематические исследования, проводившиеся много лет с целью усовершенствования метода передачи электрической энергии через естественную среду, привели меня к пониманию трех важных потребностей; Первая — разработать передатчик огромной энергии; вторая — усовершенствовать способы индивидуализирования и изолирования передаваемой энергии; и третья — выяснить законы распространения токов через землю и атмосферу. Различные причины, из которых не последней была помощь, предложенная мне моим другом Леонардом Е. Кертисом и Электрической Компанией Колорадо Спрингс, определили для меня выбор в качестве места проведения экспериментальных исследований большого плато на высоте двух тысяч метров над уровнем моря по соседству с очаровательным курортом, куда я и добрался к концу Мая 1899. Пробыв там всего лишь несколько дней, я смог поздравить себя со счастливым выбором и приступил к задаче, к которой я так долго готовил себя, с чувством благодарности и полный вдохновляющей надеждой. Совершенная чистота воздуха, несравненная красота неба, впечатляющий вид цепи гор, мир и покой места — все вокруг делало условия для научной работы идеальными. К этому добавлялось бодрящее действие славного климата и необыкновенное обострение чувств. В таких местах органы испытывают ощутимые физические перемены. Глаза обретают необычайную прозрачность, улучшающую зрение, а слух просушивается и становится более чутким к звукам. Объекты можно ясно различать там на расстояниях, о которых лучше бы сказал кто-нибудь другой. И я слышал — я могу рискнуть поручиться за это — удары грома на за семь и восемь сотен километров. Я мог бы достичь и еще большего, не будь так утомительно ждать прихода звука в определенные промежутки времени, после того как регистрирующий электрический прибор давал оповещение — примерно за час.
В середине Июня, пока шли приготовления к другой работе я собрал один из моих принимающих трансформаторов, собираясь определить новым способом, экспериментально, электрический потенциал земного шара и изучить его периодичность и случайные флюктуации. Это было частью заранее тщательно проработанного плана. Во вторичную цепь был включен высокочувствительный самовосстанавливающийся прибор, управляющий записывающим устройством, а к первичная была подключена к заземлению и к поднятому контакту регулируемой емкости. Изменения потенциала давали рост электрических колебаний в первичной цепи; которые порождали вторичные токи, которые в свою очередь влияли на чувствительный прибор и записывающее устройство пропорционально их интенсивности. Нигде нельзя было найти лучших условий для наблюдений, которые я намеревался проделать. Колорадо — это страна, известная своими проявлениями электрических сил. В этой сухой и разреженной атмосфере солнечные лучи неистово палят все окружающие предметы. Я поднял напор в бочках с концентрированным раствором соли до опасного давления, и обкладки из
оловянной фольги у некоторых из моих высотных контактов сморщились в огненной вспышке. Экспериментальный трансформатор высокого напряжения, беспечно подставленный лучам: заходящего солнца, и большая часть его изолирующего наполнителя выплавилась и сделалась непригодной. Вода испаряется как в перегонном котле, чему способствует сухость и разреженность воздуха, и в избытке появляется статическое электричество. Соответственно, разряды молний очень часты и порой неимоверной силы. Однажды произошло примерно двенадцать тысяч разрядов за два часа, и все в радиусе определенном меньшем, чем пятьдесят километров от лаборатории. Многие из них походили на гигантские деревья огня стволами вверх или вниз. Я никогда не видел огненных шаров, но в возмещение моих неприятностей я преуспел позднее в определении способа их появления и получении их искусственным образом.
Во второй половине того же месяца я несколько раз замечал, что разряды, происходившие на огромных расстояниях, влияли на мои приборы сильнее, чем те, что были близко. Это весьма озадачило меня. В чем была причина? Многочисленные наблюдения свидетельствовали, что этого не могло быть благодаря разнице в интенсивности отдельных разрядов, и я без труда убедился, что это явление не было результатом изменяющегося отношения между периодами моих принимающих цепей и земных возмущений. Однажды ночью, когда я шел с ассистентом домой обдумывая эти опыты, меня поразила одна мысль. Она явилась мне много лет назад, когда я писал главу моих лекций для Института Франклина и Национальной Ассоциации Электрического Света, но я отверг ее как абсурдную и невозможную. Я вновь отогнал ее. Тем не менее, мой инстинкт среагировал, и я неким образом ощутил, что я на пороге великого откровения.
Это было третьего Июля — дата, которую я никогда не забуду, — когда я получил первое бесспорное экспериментальное доказательство истины, имеющей чрезвычайное значения для прогресса человечества. На западе собралась плотная масса сильно заряженных облаков, и к вечеру на свободу вырвалась безумная гроза, которая, растратив большую часть своей ярости в горах, рассеялась по равнинам. Крупные и длительные дуги образовывались через почти одинаковые промежутки времени. Теперь, благодаря уже приобретенному опыту, мои наблюдения значительно продвинулись и стали более точными. Я мог быстро работать со своими приборами и я был готов. Регистрирующий прибор был настроен как надо, и вот его показания становились все слабее и слабее по мере возрастания расстояния до грозы, пока не прекратились совсем. Я с нетерпением ждал. И действительно, совсем скоро показания возобновились, становясь сильнее и сильнее, и, пройдя через максимум, постепенно уменьшились и опять исчезли. Много раз с повторяющимися интервалами то же самое повторялось, пока гроза, которая, как было очевидно из простейших расчетов, двигалась с практически постоянной скоростью, не удалилась на расстояние около трех сотен километров. И при этом эти странные явления не прекратились, но продолжились с неуменьшающейся силой. Впоследствии такие же наблюдения были проделаны моим ассистентом, М-ром Фрицем Ловенштейном, а вскоре представилось несколько замечательных возможностей, которые выявили, еще сильнее и безошибочнее, истинную природу удивительно явления. Никаких сомнений не осталось: я наблюдал стационарные волны.
